Курсовая работа: Аллегория в изобразительном искусстве

Витебский государственный университет им. П.М. Машерова

Художественно – графический факультет

Кафедра изобразительного искусства

Курсовая работа

на тему: «Аллегория в изобразительном искусстве»

Исполнитель: студентка 4-го курса

художественно – графического факультета

Фролкова Анна Дмитриевна

Руководитель: Костогрыз Олег Данилович

Витебск 2009

Тезаурус

Аллего́рия (от др.-греч. ἀλληγορία — иносказание) — один из способов эстетического освоения действительности, прием изображения предметов и явлений посредством образа, основой которого является иносказание. В А. чаще всего используются отвлеченные понятия (добродетель, совесть, истина), типичные явления, характеры, мифологические персонажи — носители определенного, закрепленного за ними аллегорического содержания (Минерва — богиня мудрости), А. может выступать и как целый ряд образов, связанных единым сюжетом. В то же время для А. характерно однозначное иносказание и прямая оценочность, закрепленная культурной традицией: смысл А. может быть истолкован достаточно прямолинейно в этических категориях "добра" и "зла". А. близка к символу, а в определенных случаях совпадает с ним. Однако символ более многозначен, содержателен и органично связан со структурой чаще всего простого образа. Нередко в процессе культурно-исторического развития А. утрачивала свое первоначальное значение и нуждалась в ином истолковании, создавая т. обр. новые смысловые и художественные оттенки (притча о сеятеле в "Евангелии"). В истории философии первые попытки вычленить А. предпринимаются в эпоху эллинизма и связаны со стремлением истолковать древние тексты (например, "Илиаду" и "Одиссею" Гомера) как следующие друг за другом А. При этом содержание не отделялось от формы высказывания, и А. смешивалась с символом. Наиболее широко А. используется в средние века как иносказательное выражение всех ценностей бытия; в эпоху Возрождения А. распространена в таких направлениях ис-скуства, как маньеризм, барокко, классицизм. А. чужда рационалистической философской традиции 19-20 вв. Однако аллегорическая образность характерна для творчества П.Б. Шелли, М.Е. Салтыкова-Щедрина, П. Верхарна, Г. Ибсена, А. Франса. И до сих пор А. традиционно используется в различных литературных жанрах, в том числе и философского характера (например, "Чума" Камю). И.K. Игнатьева

Атрибут (от лат. Attributum - свойство, принадлежность, существенный признак) - в логике А. наз. нераздельное от предмета свойство, без которого понятие о нем изменяется. В искусстве А. наз. символическая принадлежность, свойственная какому-либо лицу, преимущественно внешний предмет, значение которого улавливается даже неопытным глазом. Тогда как образованному зрителю для различения Зевса от Гермеса достаточно обратить внимание на характеристическое выражение лиц, формы тела и т. п., большинство различает их по А.: у первого - перун, у второго - крылатый жезл; также по А. отличают: Нептуна - трезубец, Геркулеса - львиная кожа, Минерву - сова, Геру - павлин, Артемиду - луна на голове, Венеру - голубь, Горгону - змеи в волосах и т. п. Аллегорические фигуры различаются преимущественно А-ми, которые, заменяя надписи, служат, таким образом, как бы языком художника, напр. весы и меч - А-ты Правосудия, лук и стрелы - Любви. Произведения искусства, украшающие храмы и назначенные для возбуждения религиозного чувства в массе, только помощью А. для нее ясны, и чем ниже искусство, тем важнее для него атрибуты. Так, наприм., на религиозных изображениях индусов, древних египтян, греков, римлян и христиан часто встречаются А., имеющие большею частью символическое значение (см. Символ). А. наз. также характерный орнамент, коим выражается назначение здания, таковы кресты на церквах, гербы на частных домах и т. п.

Аниме, от англ. animation — мультипликация) — японская анимация.

Dark Art - направление изобразительного искусства. Этноним с английского переводится как "темное искусство".

Коллаж (в переводе французское слово collage означает наклеивание) — технический прием в изобразительном искусстве, заключающийся в наклеивании на какую-либо основу материалов, отличающихся от нее по цвету и фактуре, и позволяющий добиться большего эмоционального впечатления от неожиданного сочетания разнородных материалов.

Клип-арт (от англ. ClipArt) — набор графических элементов дизайна для составления целостного графического дизайна.

Маньеризм (итал. manierismo, от maniera – прием, манера), течение в европейском искусстве 16 в., зародившееся в лоне искусства итальянского Возрождения и отразившее кризис ренессансных гуманистических идеалов.

Плагины – маленькие программы, которые вызываются внутри другой программы.

Символизм (от фр. symbolisme, от греч. symbolon – знак, опознавательная примета) – эстетическое течение, сформировавшееся во Франции в 1880–1890 и получившее широкое распространение в литературе, живописи, музыке, архитектуре и театре многих европейских стран на рубеже 19–20 вв. Огромное значение символизм имел в русском искусстве этого же периода, приобретшего в искусствоведении определение «Серебряный век».

Символ художественный (греч. σύμβολον – знак, опознавательная примета)- в искусстве есть характеристика художественного образа с точки зрения его осмысленности, выражения им некой художественной идеи. В отличие от аллегории, смысл символа неотделим от его образной структуры и отличается неисчерпаемой многозначностью своего содержания.

Татуировка (англ. tattoo) - способ нанесения рисунка на тело посредством введения пигмента под кожу.

Фотомонтаж - составление из фотографических снимков или их частей единой в художественном и смысловом отношении композиции.

Цифрова́я жи́вопись — создание электронных изображений, осуществляемое не путём рендеринга компьютерных моделей, а за счёт использования человеком компьютерных имитаций традиционных инструментов художника.

Школа Фонтенбло - название группы мастеров (живописцев, архитекторов, ювелиров и пр.), работавших во дворце Фонтенбло, который был центром Ренессанса в северной Европе при короле Франциске I и его приемниках. С их работами во французское искусство вошёл маньеризм.

Введение

Вы, конечно, слышали выражения: «Перекуем мечи на орала» или «Очистим авгиевы конюшни». Но вряд ли вы задумывались над тем, что это — аллегории. В образной, метафорической форме они призывают к окончанию войн и миру, говорят о необходимости разобраться в каком-нибудь сложном деле. Такое выражение и называется аллегорией (от греч. allegoria - иносказание).

В форме яркого образа аллегория обозначает какое-нибудь отвлеченное понятие, которое трудно передать кратко. Есть такие аллегорические образы, которые понимают все люди, независимо от языка, на котором они говорят. Вот, например, Фемида - богиня правосудия. Образ женщины с завязанными глазами и весами в руке стал общепринятой аллегорией правосудия. Хорошо известен и другой образ. Это змея, обвившая чашу, - аллегория медицины.

Как художественный прием аллегория широко используется в литературе, живописи, скульптуре. Так упоминание о грозе в одноименной пьесе А.Н. Островского имело четко выраженный аллегорический смысл. Зритель воспринимал его не как указание на конкретное явление природы, а как олицетворение двух непримиримых сторон, сталкивающихся друг с другом.

Большое число аллегорий, конечно, связано с библейскими образами и символикой. Богородица выступает как аллегория нравственной чистоты, Иуда - лжи и предательства, Иов - смирения.

Нередко аллегорической образ может выражать и определенное отношение к изображаемому. Так, Ильф и Петров использовали библейский образ золотого тельца, олицетворяющий богатство. Но, чтобы подчеркнуть его ироническое звучание, превратили тельца в теленка. Получился очень емкий и запоминающийся аллегорический образ, олицетворяющий бессмысленность погони за богатством. Аллего́рия (от др.-греч. ἀλληγορία — иносказание) - изображение отвлеченной идеи (понятия) посредством образа. Смысл аллегории, в отличие от многозначного символа, однозначен и отделен от образа; связь между значением и образом устанавливается по сходству (лев - сила, власть или царственность). Аллегория используется в баснях, притчах; в изобразительных искусствах выражается определенными атрибутами. Например, правосудие - женщина с весами.

Термин этот появляется в древнегреческом языке, потом на латыни. Заметнее господство аллегории в Риме. Но сильнее всего она властвовала в поэзии и искусстве Средних веков с конца XIII века, в то время брожения, когда наивная жизнь фантазии и результаты схоластического мышления взаимно соприкасаются и, насколько возможно, стараются проникнуть друг в друга. Так — у большинства трубадуров. «Feuerdank», греческая поэма XVI века, в которой описывается жизнь императора Максимилиана, может служить примером аллегорическо - эпической поэзии. Аллегорию можно встретить у Цицерона в трактате «Оратор» в качестве литературного приема. Такое понимание термина доживает до Ренессанса, до «Божественной комедии» Данте, «Освобожденного Иерусалима» Тассо и «Генеалогии богов» Боккаччо. Тассо полагает, что аллегории учат людей добродетели. Английский философ Фрэнсис Бэкон в «Мудрости древних» видит в них последствия разрушения древних мифов. Некогда царствовал Посейдон, могущественное божество морей, люди верили в его реальность, теперь же он олицетворяет водные стихии. Такое превращение произошло со всеми божествами и героями. Более того, древни легенды стали рассматриваться как собрания всевозможных аллегорий.

Аллегория. Исторический аспект

Впервые значение аллегорий для изобразительного искусства, исследовал Винкельман, видный теоретик XVIII века.

Иоганн Иоахим Винкельман родился 9 декабря 1711 года в небольшом немецком городке Стендале. Винкельман под водительством Адама Фридриха Эзера (1717—1799), художника оказавшего большое влияние на формирование вкуса молодого Гёте, открывает для себя шедевры античности и Ренессанса. Винкельман написал несколько работ о своих излюбленных шедеврах — о Бельведерском торсе, Аполлоне Бельведерском, о раскопках Геркуланума, а также о грации, об аллегории, об античной архитектуре. Но он не ограничивался написанием ученых трактатов об искусстве: одновременно с этим по просьбе племянника барона Штоша Винкельман составил чрезвычайно подробный каталог собранной бароном знаменитой коллекции резных камней, намереваясь впоследствии ее продать. Другим образцом археологической эрудиции Винкельмана является написанный в духе графа де Кейлюса двухтомный труд на итальянском языке «Неизвестные памятники древности» (Рим, 1767). Слава Винкельмана пришла к нему с выходом в свет в 1764 году книги «История искусства древности» - первый образец научной истории искусства, где рассматриваются не отдельные мастера, а искусство в целом в его расцвете и упадке. Не ограничиваясь описанием сюжета и оценкой достоверности передачи натуры, Винкельман пытался охарактеризовать образный язык, художественные особенности того или иного произведения искусства, став одним из создателей методики искусствоведческого анализа. Хотя Винкельману были известны лишь произведения эпохи эллинизма или римской копии, он сумел подойти к правильному пониманию общественных и конкретно-чувственных жизненных основ древнегреческого искусства, причиной расцвета которого считал климат, государственное устройство и, главное, политическую свободу. Идеал Винкельмана - греческая скульптура эпохи классики, в его трактовке идеальная и возвышенная, облагораживающая действительность, чуждая всего обыденного и личного. Идеализируя античность, Винкельман считал древнегреческое искусство образцом для всех времён и народов. Призывая художников вернуться к изучению природы, Винкельман под этим, однако, подразумевал подражание античным образцам. Выдвинутое Винкельманом, истолкование античного искусства, ставшее известным в 60-е гг. 18 в., послужило эстетической основой для становления классицизма в Германии (А.Р.Менгс, А.Тишбейн и др.) и других европейских странах (Ж.Л.Давид, Б.Торвальдсен, А.Канова и др.) и оказало большое влияние на творчество мастеров 1-й половины 19 в. Скончался 8 июня 1768 г.

В эстетике И.И. Винкельмана среди коммуникативных проблем на первое место выдвигается проблема аллегории, которая рассматривается им как "естественный знак", противопоставляемый произвольных знакам.

Необходимость такого средства репрезентации обусловлена, по Винкельману, потребностью изображать не только "отдельные предметы одного рода", но и "то, что обще многим отдельным предметам, а именно общие понятия". Каждое свойство отдельного предмета, будучи мысленно отделено от того, в чем оно заключено, образует такое общее понятие. Выразить это общее понятие в искусстве, то есть так, чтобы оно могло "сделаться доступным чувствам" можно лишь "в виде образа, который, будучи единичным, относится тем не менее не только к единичному, а ко многим".

Весь этот ход рассуждений Винкельмана подтверждает замечание Б.Сфренсена о том, что путь от знака к значению в так понимаемой Винкельманом аллегории идет посредством дискурсивного мышления, а отношение между знаком и значением объясняется рационалистически.

Беря за образец аллегории греческое искусство эпохи его расцвета, Винкельман считает, что чем больше понятий включает в себя изображенная фигура в аллегории, тем она возвышеннее, "и чем больше она заставляет о себе задуматься, тем глубже производимое ею впечатление и тем более она становится доступной чувствам" (4). Всякая аллегория, как и всякое поэтическое творчество вообще, имеет в себе нечто загадочное и доступное не каждому. Достигается это в аллегории, в частности, тем, что обозначаемое тем или иным знаком должно находиться "в возможно более отдаленном к нему отношении". Однако, Винкельман за то, чтобы аллегорические картины в то же время были ясными. Древние, отмечает он, "придавали ясность своим картинам большей частью при помощи таких признаков, которые свойственны лишь этой вещи и никакой иной". Винкельман за то, чтобы избегать "всякой двусмысленности, против чего грешат аллегории художников, где олень должен обозначать крещение, но также и месть, муки совести и лесть". Ясность и ее противоположность создается, по мнению Винкельмана, большей частью временем и обстоятельствами. "Когда Фидий впервые придал своей Венере черепаху, то, вероятно, очень немногие знали, в чем была цель художника, а тот, кто первый наложил на эту богиню оковы, был очень смел. Со временем символы эти приобрели такую же известность, как и сама фигура, которой они были приданы".

В центре эстетики Винкельмана стоит понятие красоты. Красота в искусстве, по его мнению, достигается, как это было у древних греков, подражанием прекрасному в природе. В этой связи в его эстетике получает разработку и категория изображения. Во-первых, считает Винкельман, изображение в искусстве может подражать единичному предмету, вследствие чего получается похожая копия, портрет - путь, который, по его мнению, ведет к голландским формам и фигурам. Во-вторых, изображение может собирать воедино наблюдения над целым рядом единичных предметов, этот путь ведет к обобщающей красоте и к "идеальному изображению". Это - путь, который избрали греки.

Обобщающую красоту и идеальное изображение можно получить при воспроизведении прекрасных тел, красоты природы и души человека, причем выражение "великой души далеко превосходит изображение прекрасной натуры". Чтобы достигнуть в изображении выражения великой души, художник должен почувствовать в себе самом ту силу духа, которую он запечатлевает.

Идеальное состояние в развитии искусства Винкельман оценивает как царство "обобщающей красоты". Отклонением от этого он считает подчинение красоты символической (знаковой) репрезентации (что наблюдается, по его мнению, у примитивных художников), а также перегруженность, излишество "красот и украшений", свойственных в частности вычурному искусству барокко.

Придавая, как просветитель большое значение аллегории, Винкельман в то же время выступал против чрезмерного увлечения ею в эстетике барокко. "Эта эстетика везде и во всем видела аллегорию, эмблемы, девизы". Ее сторонники в том, "что называется натурой", "не находили ничего, кроме ребяческой простоты" и считали для себя обязательно начинать ее девизами, эмблемами и пр., старались сделать все более "поучительным, сообщая в надписях, что картины обозначали и чего они не обозначали".

Он разделяет аллегории на два типа: «возвышенный» и «простой». Возвышенный относится к образам, ведущим происхождение от древнегреческих мифов, простой же относится к обозначению явлений современности, будь то олицетворение знаний, истины, пороков или добродетелей. Винкельман считал, что аллегории - своеобразный дописьменный язык, определенный способ мифологического мышления. Так как он настаивал на необходимости возрождения античности как основы хорошего вкуса, а именно классицизма, то видел в аллегории основу этого стиля.

Классицизм как стиль - это система изобразительно-выразительных средств, типизирующих действительность сквозь призму античных образцов, воспринятых как идеал гармонии, простоты, однозначности, упорядоченной симметрии. Таким образом, этот стиль воспроизводит лишь рационалистически упорядоченную внешнюю оболочку античной культуры, не передавая её языческой, сложной и нерасчленимой сущности. Не в античном наряде, а в выражении взгляда на мир человека абсолютической эпохи заключается суть стиля классицизма.

Аллегория — художественное обособление посторонних понятий с помощью конкретных представлений. Религия, любовь, справедливость, раздор, слава, война, мир, весна, лето, осень, зима, смерть и т. д. изображаются и представляются как живые существа. Прилагаемые этим живым существам качества и наружность заимствуются от поступков и следствий того, что соответствует заключённому в этих понятиях обособлению, например, обособление боя и войны обозначается посредством военных орудий, времён года — посредством соответствующих им цветов, плодов или же занятий, беспристрастность — посредством весов и повязки на глазах, смерть — посредством клепсидры и косы. Очевидно, аллегории не достаёт полной пластической яркости и полноты художественных творений, в которых понятие и образ вполне друг с другом совпадают и производятся творческой фантазией неразлучно, как будто сросшимися от природы. Аллегория колеблется между происходящим от рефлексии понятием и хитроумно придуманной его индивидуальной оболочкой и вследствие этой половинчатости остаётся холодной. Аллегория, соответствуя богатому образами способу представления восточных народов, занимает в искусстве Востока видное место. Напротив, она чужда грекам при чудной идеальности их богов, понимаемых и воображаемых в виде живых личностей.

Аллегория в искусствах

Литература

Существует преграда на пути понимания сущности аллегории. Она таиться в самой истории этого термина. Он возник на излете великой культуры Эллады. Аристотель и слыхом не слыхивал об аллегории, которую ввели позднее, в александрийскую эпоху. Александрийцы – книжные черви. Тем не менее, они выбрали для термина очень неподходящее для этого слово: allegoria. Дело в том, что любой троп является иносказанием. По этой причине александрийцы и следовавшие за ними римляне нередко смешивали аллегорию с метафорой, метонимией, олицетворением. И поныне аллегорию частенько путают с другими видами тропов. Например, в современном «Словаре литературных терминов» читаем: «Аллегорией является образ «клинка, покрытого ржавчиной презренья» в стихотворении М.Ю.Лермонтова «Поэт».

Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!

Иль никогда, на голос мщенья,

Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,

Покрытый ржавчиной презренья?..

У Лермонтова «клинок» – метафора, означающая высшее предназначение, служение идеалу, служение свободе, служение народу, воинская честь, гражданская доблесть, истинная поэзия, личное достоинство, а вовсе не аллегория, которая всегда однозначна.

Следует запомнить, что метафоры принадлежат конкретному поэту, а не являются общим достоянием, каковы аллегории. Эту метафору Лермонтова больше не повторил ни один из наших поэтов.

И наоборот, подчас в погоне за аллегорией удовлетворяются другим тропом. Вот, скажем, надпись, красующаяся на служебном туалете: «Посторонним лицам вход воспрещен». Очевидно, что проще была бы сказать «посторонним вход воспрещен». Но чиновники люди творческие. Они в этом шедевре прибегают к частному виду метонимии, к синекдохе, заменяя «лицом» функционально совершенно иное. Конечно, здесь они свое лицо приравнивают к части тела, которая располагается пониже спины. Но чтобы эта чиновничья запретительная формула стала более точной, доходчивой и действенной, то есть аллегорией, следует слово «лица» заменить фамилией словенского режиссера Даниеля Срака, употребленной во множественном числе и в качестве имени нарицательного. Сравните с получившейся надписью другие запретительные надписи: «Берегись!», «Смертельно!», «Опасно для жизни!», которые и без намалеванного под ними черепа и перекрещенных костей воспринимаются аллегориями. Сопрягая эти надписи, я не прибегаю к гиперболе, о чем, в частности, свидетельствует рассказ Бунина «Архивное дело», основанный на историческом факте.

Итак, во всех видах письменности, аллегория – это перевод отвлеченного понятия в конкретное и однозначное.

Аллегория из-за своей сугубо рационалистической природы не способна вызвать живой эмоциональный восторг, что достигается при посредстве других тропов. Но она помогает завуалировать крамольную с позиции властей идею, придавая ей характер всеобщности.

В художественной литературе аллегория является основным тропом животного эпоса, басни и притчи. Все герои басен: Лев, Волк, Ягнёнок, Лиса, Орёл, Осёл, Рак, Лебедь, Щука – аллегории.

Аллегория превращает сложные явления в примитив. Сравните, например, глубину человеческого переживания смерти и ее изображение в виде старухи с косой. Или аллегорию любви в виде пронзенного стрелой сердца. Аллегория – это упрощение, это лубок. Аллегория - это классицизм. Герои басен наделены какой-нибудь одной характерной чертой. Лиса – хитрая, Осёл – глупый, Волк – кровожадный и т.п. Таковы и носители «говорящих фамилий»: Стародум, Правдин, Милон, Простакова, Молчалин, Скалозуб.

Кроме создателей животного эпоса, басен и притчей, к аллегории не равнодушны сатирики. Однако у выдающихся сатириков аллегория всегда выступает об руку с гротеском и гиперболой, а возникающий на основе этого союза художественный мир приобретает глубочайшую глубину и широчайшую широту, когда сатира, направленная на собственное государство, распространяется на каждое государство с любым устройством. Таково, например, творение Свифта «Путешествие Гулливера».

В «Поэтическом словаре» А. Квятковского сказано: «аллегория–иносказание, изображение отвлеченной идеи посредством конкретного отчетливо представляемого образа. Связь между образом и значением устанавливается в аллегории по аналогии (например, лев как олицетворение силы и т.д.). В противоположность многозначности символа смысл аллегории характеризуется однозначной постоянной определенностью и раскрывается не непосредственно в художественном образе, а лишь истолкования содержавшихся в образе явных или скрытых намеков и указаний, то есть путем подведения образа под какое-либо понятие».

Жизнь, смерть, надежда, злоба, совесть, дружба, Азия, Европа, Мир – любое из этих понятий может быть представлено с помощью аллегории. В том и заключается сила аллегории, что она способна на долгие века олицетворять понятия человечества о справедливости, добре, зле, различных нравственных качествах. Богиня Фемида, которую греческий и римские скульпторы олицетворяли с завязанными глазами и весами в руке, навсегда осталась олицетворением правосудия. Змея и чаша – аллегория врачевания, медицины. Библейское изречение: «Перекуем мечи на орала» - аллегорический призыв к миру, к окончанию войн.

Заниматься прочтением вселенной в аллегорическом ключе означает читать ее так, как читают Библию, поскольку теория библейской экзегезы считалась подходящей и для природы: на буквальный смысл высказывания накладывается смысл аллегорический, смысл тропологический, иначе говоря, моральный, и смысл аналогический, то есть мистический. От Беды Достопочтенного вплоть до Данте все Средневековье совершенствует эту доктрину. Нельзя упускать из виду того, что аллегорический смысл могут иметь как вещи, так и слова. Так считал Беда Достопочтенный, к этому мнению присоединяется и Гуго Сен-Викторский. Это очень далеко от элегантной литературной персонификации: все тела подобны невидимым благам. Наилучшее определение этого состояния бытия мы, пожалуй, найдем в стихах, которые приписываются Алану Лилльскому:

«Все земные твари мира, подобно книгам или картинам, являются нашим отражением. И точным отпечатком нашей жизни, нашей смерти, нашего положения, нашего удела. Мы подобны розе, в ней – подлинный образ нашей жизни и ее урок. Ибо на заре она расцветает, а в пору вечерней старости с распустившегося бутона опадают листья».

Аллегорической концепции природы сопутствовала аллегорическая концепция искусства. Обе они объединены в теории Рихарда Сен-Викторского: все творения Божьи созданы, чтобы руководить человеком, но среди творений рук человеческих одни являются аллегориями, другие же – нет. В творениях литературных аллегория рождается легко. Аллегорический смысл поэзии близок людям, и его корни прочные.

Каждая эпоха порождает свое собственное ощущение литературных произведений, и мы не можем с современных позиций судить о том, чем руководствовались люди Средневековья. Возможно, мы никогда не сумеем проникнуться возвышенным удовольствием, с которым средневековый человек открывал в стихах волшебника Вергилия целые миры символических пророчеств (впрочем, таких полу понятных пророчеств полно в книгах Элиота и Джойса, и нам с вами тоже найдется что открывать). В XII веке миниатюрист псалтыри св. Альбан из Гильдесгейма изобразил осаду некоего укрепленного города. И если покажется, что изображению недостает изящества или достоверности, следует помнить: иллюстрация представляет во плоти то, что следует читать духовно, представив себе через посредство изображенной баталии борьбу, которая ведется с осаждающим нас злом. Художник, безусловно, верил, что подобное понимание полнее и доставляет больше удовольствия, чем чисто визуальное созерцание.

В литературе многие аллегорические образы взяты из мифологии и фольклора. На Аллегории строятся басня, моралите, притча, а также многие произведения средневековой восточной поэзии; встречается и в др. жанрах («Три ключа» Аллегория С. Пушкина, сказки М. Е. Салтыкова-Щедрина). В середине 19 в. понятие Аллегория сужается до художественного приёма.

Аллегорию можно обнаружить в бестиариях, лапи-дариях, «Физиологе» («Physiologos»), в «Церковном зерцале» («Speculum Ecclesiae») и «Образе мира» («Rationale Divinorum Officiorum») Гонория Отэн-ского, в сочинениях Вильгельма Дуранда.

Художественной литературе, как и другим видам искусства, присуще конкретно-образное представление жизни в отличие, например, от абстрагированного, логико-понятийного, объективного отражения действительности в научной речи. Для художественного произведения характерны восприятие посредством чувств и перевоссоздание действительности, автор стремится передать прежде всего свой личный опыт, свое понимание и осмысление того или иного явления.

В художественном стиле речи очень широко используется речевая многозначность слова, что открывает в нем дополнительные смыслы и смысловые оттенки, а также синонимия на всех языковых уровнях, благодаря чему появляется возможность подчеркнуть тончайшие оттенки значений. Это объясняется тем, что автор стремится к использованию всех богатств языка, к созданию своего неповторимого языка и стиля, к яркому, выразительному, образному тексту.

Режиссура и театр

Аллегория всегда играла заметную роль в режиссуре массовых празднеств всех времен и народов. Значение аллегории для режиссуры реального действия прежде всего в том, что она всегда, впрочем как символ и метафора, предполагает двухплановость. Первый план – художественный образ, второй план – иносказательный, пределяемый знанием ситуации, исторической обстановки, ассоциативностью.

Аллегорические образы занимали ведущее место в празднествах французской революции. Вот один из примеров, описанный К. Державиным в книге «Театр французской революции»: «Особую группу декораций представляло аллегорическое оформление сцены в том жанре, который являл собой любопытную особенность революционной драматургии в жанре апофеоза и театрального празднества. Например, торжественно устроенное 10 ноября 1793 года в соборе Парижской богоматери в честь Разума празднество послужило революционной сцене известным образом для оформления ее апофеозов и патриотических живых партий. Посредине собора была воздвигнута гора, на вершине которой находился храм с надписью на фронтоне «философия», окруженный бюстами философов – представителей революции. У подножия горы алтарь, на котором пылал факел истины».

Эстафету использования аллегорических средств, в празднествах французской революции, приняли советские режиссеры в массовых праздниках 20 – х. годов. Например: «Сожжение гидры контрреволюции» - массовое театрализованное представление, поставленное в 1918 году в Воронеже.

Использование аллегории в театрализации, это насущная необходимость, рождающаяся в процессе решения режиссером новых задач, но в то же время – это всего лишь прием, а всякий прием хорош, когда он не замечается. Зритель должен воспринимать не прием, не форму, а через прием и форму – содержание и, воспринимая его, вовсе не должен замечать тех средств, которые это содержание доносят до его сознания.

Музыка

Разделенные в XIV веке, музыка и поэзия начинают сближаться в XV веке благодаря расцвету песни при дворе герцогов Бургундских, ставшем одним из европейских музыкальных центров. Сложившаяся здесь франко-фламандская школа полифонистов повлияла на искусство Италии, Англии, Германии, обогатив и вокальный язык, и инструментальную музыку. Первый в мире типографский сборник песен, изданный в Италии в 1501 году, состоял из творений этой школы.

Аллегория как средство поэтической выразительности широко используется в песнях. Лучшие из них, в основном на лирический и любовный сюжет, писал Клеман Жанекен (1485 – 1558). Самые известные его творения – песни-аллегории «Война» (или «Битва при Мариньяно») и «Песня птиц» – принесли ему европейскую славу и последователей.

Считалось, что музыка должна быть подчинена стихам, т.к. в них уже заключена мелодия, которую композитор должен только услышать. Музыка должна обрамлять стихи, подчеркивая их глубокий смысл и красоту.

Еще одним примером использования аллегории в музыке является кантата (или, согласно авторскому названию, «Драма на музыке») «Геркулес на распутье», которая была сочинена И. С. Бахом в 1733 г. по случаю одиннадцатилетия Фридриха Кристиана, саксонского наследного принца. Сюжет кантаты основан на образе-аллегории, автором которого является древнегреческий философ-софист Продик (V в. до н. э.). Эту аллегорию Продик привел в одной из своих речей, где он изложил проблему выбора, с которой сталкивается каждый человек в начале своего жизненного пути. И для большей наглядности философ избрал героем своей аллегории именно Геркулеса (греч. — Геракл). Она стала популярной благодаря римским и средневековым авторам, много на нее ссылавшимся, и потому вошла в историю именно в латинском варианте — «Геркулес на распутье».

Однажды к Геркулесу подошли две женщины, первая из которых олицетворяла Изнеженность, вторая — Добродетель. Первая соблазняла героя жизнью, полной удовольствий, вторая рисовала перед ним путь к славе и подвигам. Герой долго колебался, но сделал выбор в пользу первого.

Используется обычно иронически о чьих-либо сомнениях, колебаниях и прочем в условиях, когда выбор очевиден или непринципиален.

В этой аллегории Геракл (Геркулес) изображен юношей, сознательно отвергшим легкий путь наслаждений и выбравшим тернистый путь трудов и подвигов и снискавшим на этом пути бессмертие.

Баховская драма «Геркулес на распутье» написана на слова Лейпцигского поэта Кристиана Фридриха Хенрици (сочинявшего под псевдонимом Пикандер), автора текстов многих кантат и пассионов И. С. Баха. Помимо Геркулеса, главными действующими лицами у Пикандера являются Сладострастие, безуспешно пытающееся склонить Геркулеса на свою сторону, и Добродетель, которой в конце-концов Геркулес приносит клятву верности. В «драме» участвуют также нимфа Эхо, у которой Геркулес просит совета, и бог Меркурий, в заключение прославляющий юного курпринца Фридриха.

Музыка кантаты достаточно известна, поскольку Бах использовал ее в своей знаменитой «Рождественской оратории» – конечно, кое-что в ней изменив (в том числе инструментовку и тесситуры) и подставив совершенно другие слова, гораздо менее связанные с музыкой, что отмечал еще классик баховедения А. Швейцер. (В «Рождественскую Ораторию» была перенесена музыка первого хора и арий из «Геркулеса на распутье»). Впрочем, Бах, очевидно, просто хотел, чтобы столь удачная музыка, написанная всего лишь по случаю, «не пропала» для потомства.

В современном музыкальном искусстве, использование аллегории можно рассмотреть посредствам творчества Владимира Высоцкого.

Особое место среди произведений поэта занимают песни-притчи, построенные на аллегории. Так, песня "Охота на волков" написана не столько о звере, сколько о человеке, воспитанном в системе ограничений и запретов:

Оградив нам свободу флажками,

Бьют уверенно, наверняка...

Наши ноги и челюсти быстры -

Почему же, вожак, дай ответ -

Мы затравленно мчимся на выстрел

И не пробуем - через запрет?!

Такой же философский подтекст можно обнаружить и в других, на первый взгляд просто забавных и шуточных, песнях Высоцкого, например в его размышлениях о том, почему аборигены съели Кука: а потому и съели, что он был самый умный, добрый и сильный, - так уж у аборигенов принято. А вот кто эти аборигены, читатель-слушатель угадывал легко. В песне "Притча о Правде и Лжи" - непростые размышления автора о вечных истоках жизни, выраженные через аллегории, которые восходят к традициям устного народного творчества и древнерусской литературы.

Аллегория в изобразительном искусстве

Аллегория как литературоведческий термин трактуется в словарях противоречиво и не точно, что во многом вызвано употреблением этого слова в разных сферах действительности.

В обыденном понимании аллегория – это вещественное изображение невещественного понятия. Например, аллегории пророка Исайи: меч (война), орало (мир).

Из приведенных примеров кажется очевидным, что аллегория является иносказанием. Однако это далеко не так, потому что здесь мы имеем дело прежде всего не с иносказанием, а с условностью.

Мы в своей обыденной жизни со всех сторон окружены аллегорией, условностью, навязанной или предписанной обществу теми, кто манипулирует массовым сознанием. Аллегория сопровождает нас от рождения (аист, который приносит ребенка) – до смерти (старуха с косой).

Аллегория правит бал во всех сферах жизни: от политики (все хищники на гербах, цвета государственных флагов и т.п.) до похода в туалет (изображение женского или мужского силуэта).

Без аллегории мы не можем ступить и шагу: на красный свет мы останавливаемся, на зеленый – идем.

Подчеркну, что аллегория не иносказание, а условность. Корабли в море расходятся бортами с зелеными огнями, хотя у любого корабля одинаково уязвимы что правый, что левый борт. Расходиться левыми, а не правыми бортами просто условились. Здесь никакого иносказания нет. Здесь самая настоящая условленность и требование точного соблюдения правил игры.

Если точность «общественного договора» нарушить, то пустующее место займет какая-нибудь другая аллегория, которая поначалу внесет сумятицу. Вот простенький пример. Человека, какой бы специальности он ни был, если он не качественно выполняет работу, называют сапожником. В наше время на углу чуть ли не каждого дома расположились «специалисты», аллегорией которых является изображение зуба. Если мы решим не просто держать на этих «специалистов» зуб, а вывесить на их заведениях аллегорию сапожника, то есть сапог, то «стоматологи» не умрут от голода: к ним будут валом валить народ как в сапожную мастерскую. Иными словами, «общественный договор» отменяется не вдруг, иначе не говорили бы о силе привычки.

Аллегории имеют разный срок жизни. Одни из них живут тысячелетия, а век других значительно короче:

Вагоны шли привычной линией,

Подрагивали и скрипели;

Молчали желтые и синие;

В зеленых плакали и пели.

Эти строки для нынешнего читателя требуют комментария. В дооктябрьскую эпоху вагоны первого и второго класса были выкрашены в желтый и синий, а вагоны третьего – зеленый цвет.

Сложность терминологического определения аллегории связана с тем, что аллегория – единственный вид тропа, который живет и за пределами искусства слова: в живописи, скульптуре, архитектуре. Широко известны «Аллегория чистилища» Беллини 1490 г., "Аллегория Весны" Боттичелли Ок. 1478г., «Аллегория бренности» 1516г. и «Аллегория возрастов» 1512г. Тициана, «Аллегория Справедливости» Рафаэля (см. приложения 2 – 6) и множество других аллегорий, запечатленных кистью разных живописцев. Надо сказать, что все эти «аллегории» независимо от таланта их творцов пронизаны не сердечным жаром, а прохладой рассудочности.

Аллегоричны многочисленные скульптурные изображения у ранних христиан Христа в виде агнца, держащего крест – символ солнца; скульптуры Летнего сада и Екатерининского парка в Петербурге; статуя Свободы в Нью-Йорке. Все подобные произведения вызывают трепет «ценителей» искусства в связи не с эстетическими, а какими-нибудь иными переживаниями, вполне схожими с раболепием.

Подобного рода аллегории используются и в тесно связанной со скульптурой архитектуре, например, часто встречающаяся фигура Вседержителя с циркулем и линейкой в рельефах и витражах готических храмов.

В изобразительном искусстве аллегория (фигуры с постоянными атрибутами, фигурные группы и композиции, олицетворяющие какие-либо понятия) составляет особый жанр, черты которого заметны уже в античных мифологических изображениях. А. добродетелей, пороков и т.д., распространённые в средние века (в эпоху раннего средневековья аллегории были наглядным "учебным материалом" церкви для воспитания людей и потому играли огромную роль в искусстве и политике), наполняются гуманистическим содержанием в эпоху Возрождения. К абстрактным персонажам, наиболее часто изображаемым в искусстве Возрождения, можно отнести фигуры, олицетворяющие семь добродетелей, семь пороков и гуманитарные науки. Выражениями семи добродетелей служат семь женских фигур:

Изображения предметов и животных, которые традиционно придавались аллегориям с целью их быстрого и точного опознавания.

Эта традиция ведет свое начало от античной и всякой другой мифологии, когда богам и богиням Олимпа, изображавшимся в основном в виде прекрасных мужчин и женщин, довольно слабо отличавшихся друг от друга своими физическими данными (ростом, возрастом, внешностью), придавался для запоминания их имени и их сферы деятельности какой-нибудь характерный предмет. Например, Гераклу — палица и львиная шкура, Диане — лук со стрелой и лань, Гермесу — крылатый шлем и высокие сапожки с крылышками, кадуцей в руках, Нептуну — рыба и трезубец, Афине — эгида и сова и т.д.

Аналогичное положение было и в скандинавской мифологии, где Тор имел — молот, Сиф — золотые волосы, Один — ворона. Это и были их атрибуты. Традиция была перенесена на так называемые аллегории — женские или мужские фигуры, изображавшие какое-либо свойство человека, его пороки и добродетели, ибо эти фигуры еще менее, чем мифологические боги, обладали индивидуальными чертами.

Еще греческий философ Платон определил четыре основные добродетели: мудрость, мужество, умеренность, справедливость. Средневековые схоласты добавили к ним еще три: веру, надежду и любовь. Все эти семь основных добродетелей изображались в виде человеческих фигур (в основном молодой женщины) в длинных одеждах, но у каждой были свои атрибуты — одушевленные и неодушевленные. Так, Мудрость имела два лица: старое и молодое, а у ног ее сидел дракон; Мужество держало в руке жезл, а другой рукой ломало колонну надвое, у ног же его сидел лев. Умеренность изображалась с двумя небольшими кувшинчиками в руках, из одного очень экономно — капля по капле — капала вода, а другой сохранялся в неприкосновенности. У ног умеренности сидела собака, смотрящая в вылизанную до зеркального блеска тарелку, в которой она даже отражалась. Справедливость держала в одной руке меч, в другой весы, а у ног ее стоял журавль на одной ноге, зажавший камень в поднятой ноге. Он олицетворял бдительность, настороженность. Вера держала в одной руке прямо на ладони, как жонглер, хрустальный кубок, который мог в любую минуту упасть, а в другой — крест. У ног ее сидела собака в спокойной, "достойной" позе, олицетворявшая верность. Надежда складывала руки в жесте мольбы и устремляла свой взор к солнцу, а у ног ее сидела птица Феникс на начинавшем гореть костре. Любовь одной рукой сыпала семена на землю, а другую прижимала к сердцу. У ног ее пеликан кормил собственной кровью птенцов.

Поскольку христианство почти 2000 лет воспитывало свою паству на подобных "иллюстрациях", то в конце концов атрибуты добродетелей, пороков, а также других аллегорий (например, смерти — коса, череп, скелет; времени — старец с песочными часами) получили настолько широкую известность, что стали восприниматься как эмблемы определенных качеств и свойств уже совершенно самостоятельно, без аллегорических фигур и даже без обязательного сочетания животного и неодушевленного предметов, а каждый в отдельности. Вот почему в конце концов оказалось, что, например, эмблемой справедливости могут служить и меч, и весы, а эмблемой любви могут служить и сердце, и пеликан, кормящий птенцов, — и никакого противоречия в этом нет.

Ренессанс был свидетелем большого секуляризующего движения в сфере моральной аллегории.

Художники, - начиная с этого времени, использовали богов античной мифологии, а также героев и героинь античной - особенно римской - истории, чтобы персонифицировать моральные качества.

Так, в битве Ratio (лат. - Рассудок) и Libido (лат. - Страсть) мы встречаем Аполлона, Диану и Меркурия, сражающимися на стороне Рассудка, а Купидона, Венеру и Вулкана - на стороне Страсти. Выбор между дорогой долга и путем наслаждения представлен такой темой, как Геркулес на распутье или сон Сципиона - изящной разработкой той же идеи.

Более земной аспект Постоянства персонифицируется Муцием Сцеволой, супружеская верность - Агриппиной или Артемизией, справедливость - Камбисом (Суд К.) и другими, сыновняя преданность - Энеем, спасающим своего отца, Цимоном и Перо (Милосердие по-римски), Клеобисом и Битоном и так далее.

Изображая античный пантеон и анонимные женские фигуры, олицетворявшие добродетели и пороки, ренессансные и барочные художники имели в своем распоряжении в качестве руководства большое количество мифографических словарей, которые появились к концу средневековья и позже. Их авторы заимствовали материал из античных и средневековых источников, добавляли свои, часто фантастические объяснения тех эмблем, которые они представляли.

Особенно сложными и изощрёнными становятся аллегории в искусстве маньеризма, барокко и рококо. Классицизм и академизм рассматривали аллегорию как часть «высокого» исторического жанра. В современном искусстве аллегория уступает место более развитым в образно-психологическом отношении символическим образам.

Привожу отрывок из сочинения философа-гуманиста Марсилио Фичино (1433–1499) "Паллада, Юнона и Венера обозначают созерцательную жизнь, активную жизнь и жизнь, проводимую в наслаждениях", написанного 15 февраля 1490 г. и адресованного Лоренцо Медичи: "Никто, обладая здравым рассудком, не усомнится в том, что существует три образа жизни — созерцательная, активная и заполненная наслаждениями. Поэтому люди для достижения счастья избирают три пути, т. е. мудрость, силу и наслаждение. Под именем мудрости мы разумеем изучение свободных искусств и проведение досуга в благочестивых размышлениях. Под названием силы, полагаем мы, понимается власть в гражданском и военном управлении, а также изобилие богатств, сияние славы и деятельная добродетель. И наконец, мы не сомневаемся, что в понятие наслаждение входят удовольствия пяти чувств, а также пренебрежение к трудам и заботам. Итак, первое поэты обозначали Минервой, второе — Юноной, третье — Венерой. Эти три богини оспаривали у Париса золотое яблоко, то есть пальму первенства. Парис же, обдумав про себя, какая из трех жизней вернее всего ведет к счастью, остановился, наконец, на наслаждении и презрел мудрость и силу. Неблагоразумно надеясь на счастье, он по заслугам попал в бедственное положение".

Очень естественно, что различные искусства состоят в существенно различных отношениях к аллегории. Труднее всего её избежать современной скульптуре. Будучи всегда обречённой на изображение личности, она принуждена часто давать как аллегорическое обособление то, что греческая скульптура могла давать в виде индивидуального и полного образа жизни бога.

Анализ использования аллегории в изящных искусствах

Архитектура и скульптура

Начнём анализ использования аллегории в изящных искусствах с архитектуры и со скульптуры. Исследование знаков, атрибутов и символов архитектуры в разные эпохи показывает их преемственность и рефлексивную функцию, которая сохраняется и в настоящее время.

Начало формирования атрибутов и аллегорий архитектуры восходит к античности. В средневековой символике отобразилось корпоративное осмысление особенностей зодчества.

Создание греческой цивилизации относится к эпохе "культурного переворота" - VII - V вв. До н. Э. В течение трех веков в Греции возникла новая форма государства - первая в истории демократии. В науке, философии, литературе и изобразительном искусстве Греция превзошла достижения древневосточных цивилизаций, развивающихся уже более трех тысяч лет.

Греческая архитектура была сращена с динамичными общественными процессами. До эпохи эллинизма царских дворцов не строили по причине отсутствия царской власти. Главными зданиями городов вначале были дома божеств, покровителей городов, - храмы. По мере роста благосостояния и развития демократии другой важнейший центр полиса - агора, площадь, где собирался народ для решения, как политических, так и экономических проблем (в частности, для товарообмена), начала обстраиваться зданиями, предназначенными для различных общественных нужд - разного рода правительственных учреждений, собраний и т.п. Это здание городского совета - булевтерий, театр, гимнасий, палестра, стадион. Греческая архитектура сделала ряд оригинальных разработок, в частности, как формы храмов, так и их отдельных деталей. Несмотря на монументальный характер греческой общественной архитектуры классического времени, чувство пропорции не позволяло создавать сооружения, служившие целям подавления и принижения чувств свободного гражданина свободного государства, в отличие от архитектуры древневосточных деспотий, эллинистического и римского времени, где индивидуалистически-монополистические тенденции поощряли гипертрофированную монументальность и колоссальность сооружений. (С эллинистического же времени в греческой архитектуре появляются дворцы царей и виллы царских вельмож и состоятельных людей.) Частные здания вместе с ростом благосостояния общей массы населения демократических полисов также благоустраивались. Города снабжались водопроводом и канализацией. Вновь построенные города (например, Пирей) создавались уже согласно греческой философии архитектуры, наиболее выдающимся представителем, которой был Гипподам из Милета (гипподамова планировка). Античная цивилизация возникла как цивилизация городов-государств и оставалась до своего конца таковой, несмотря на потерю городами права на проведение самостоятельной внешней политики, подкрепленной собственными независимыми вооруженными силами.

Также одним из видимых результатов развития греческой цивилизации стала античная скульптура. С началом классической эпохи, характеризующейся массовым ростом самосознания свободных граждан демократических полисов, скульптура приобретает специфические античные оригинальные черты. Она перестает служить застывшим в деревянной позе символом незыблемости привилегий родовой знати и начинает отражать динамику отношений полноправных граждан полиса.

Искусство древнего Рима как продолжение древнегреческого искусства. Искусство древнего Рима, как и древней Греции, развивалось в рамках рабовладельческого общества, поэтому именно эти два основных компонента имеют в виду, когда говорят об "античном искусстве". Искусство Рима считают завершением художественного творчества античного общества. Правомерно утверждать, что, хотя древнеримские мастера продолжали традиции эллинских, все же искусство древнего Рима - явление самостоятельное, определявшееся ходом и ходом исторических событий, и условиями жизни, и своеобразием религиозных воззрений, свойствами характера римлян, и другими факторами.

Римское искусство как особое художественное явление стали изучать лишь в ХХ веке, по существу только тогда осознав всю его самобытность и неповторимость. И все же до сих пор многие видные антиковеды полагают, что история римского искусства еще не написана, еще не раскрыта вся сложность его проблематики.

В произведениях древних римлян, в отличие от греков, преобладали символика и аллегория. Соответственно пластические образы эллионов уступили у римлян место живописным, в которых преобладала иллюзорность пространства и формы – не только во фресках и мозаиках, но и в рельефах. Изваяния, подобные Менаде Скопаса или Нике Самофракийской, уже не создавались, зато римлянам принадлежали непревзойденные скульптурные портреты с исключительно точной передачей индивидуальных особенностей лица и характера, а также рельефы, достоверно фиксировавшие исторические события. Римский мастер в отличие от греческого, видевшего реальность в ее пластическом единстве, больше склонялся к анализированию, расчленению целого на части, детальному изображению явления. Грек видел мир как бы сквозь все объединявшую и связывавшую воедино поэтическую дымку мифа. Для римлянина она начинала рассеиваться, и явления воспринимались в более отчетливых формах, познавать которые стало легче, хотя это же приводило к утрате ощущения цельности мироздания.

В древнем Риме скульптура ограничивалась преимущественно историческим рельефом и портретом, зато получили развитие изобразительные искусства с иллюзорной трактовкой объемов и форм - фреска, мозаика, станковая живопись, слабо распространенные у греков.

Архитектура достигла небывалых успехов как в ее строительно-инженерном, так и в ансамблевом выражении. Новым было у римлян и их понимание взаимосвязи художественной формы и пространства. Предельно компактные, концентрические в своей сущности формы классического Парфенона не исключали, а напротив, выражали открытость здания просторам, окружавшим Акрополь. В римской архитектуре, поражающей обычно своими ансамблевыми размахами, предпочтение отдавалось замкнутым формам. Зодчие любили псевдоперипетры с колоннадой, наполовину утопленной в стену. Если древнегреческие площади всегда были открыты пространству, подобно Агоре в Афинах или других эллинистических городах, то римские либо обносились, как форумы Августа или Нервы, высокими стенами, либо устраивались в низинах.

Тот же принцип проявлялся и в скульптуре. Пластичные формы греческих атлетов всегда представлены открыто. Образы, подобные молящемуся римлянину, набросившему на голову край одеяния, большей частью заключены в себе, сосредоточены. Римские мастера в скульптурных портретах концентрировали внимание на личных, индивидуальных особенностях человека.

Система римских архитектурно-пластических образов глубоко противоречива. Компактность форм в них только кажущаяся, искусственная, вызванная, видимо, подражанием классическим образцам эллинов. Отношение римлян к форме, объему, пространству совершенно иное, нежели у греков, основанное на принципе прорыва границ и рамок, на эксцентрической, а не концентрической динамике художественного мышления. В этом смысле римское искусство качественно новый этап эстетического освоения человеком реальности. Тяготение римских художников к классическим эллинским формам, вызывающее ощущение двойственности римских памятников, воспринимается сейчас как проявление своего рода реакции на заявлявшие о себе новшества. Осознававшаяся римлянами утрата цельности художественных форм нередко заставляла их создавать постройки громадные по размерам, порой грандиозные, чтобы хоть этим восполнить противоречивость или ограниченность образов.

Возможно, именно в связи с этим римские храмы, форумы, а нередко и скульптурные произведения значительно превосходили размерами древнегреческие.

Все художественное творчество Европы от средневековья до наших дней несет на себе следы сильного воздействия римского искусства. Внимание к нему всегда было очень пристальным. В идеях и памятниках Рима многое поколения находили нечто созвучное своим чувствам и задачам, хотя специфика римского искусства, его своеобразие оставались нераскрытыми, а казались лишь позднегреческим выражением античности.

Историки от Ренессанса до ХХ века отмечали в нем различные, но всегда близкие их современности черты. В обращении итальянских гуманистов XV - XVI вв. к древнему Риму можно видеть социально-политические (Кола ди Риенцо), просветительско - моралистские (Петрарка), историко-художественные (Кирияк Анконский) тенденции. Однако сильнее всего воздействовало древнеримское искусство на архитекторов, живописцев и ваятелей Италии, по-своему воспринимавших и трактовавших богатейшее художественное наследие Рима.

В целом же культура античности явилась основой для дальнейшего развития мировой культуры.

В философии ранней средневековой техники показаны тенденции развития к расщеплению единого ars на искусство и технику. Зодчество как свободное творчество представляла геометрия, что нашло выражение в аллегорических изображениях. В ее описаниях следовали традиции, восходящей к сочинению Марциана Капеллы. В соответствии с ней, аллегория Геометрии представлялась величественной девой со сферой в руках — символом вселенной, линейкой — измерительной тростью, а иногда и циркулем. Эти атрибуты указывали на предназначение геометрии постигать и раскрывать соразмерности. Такой Геометрия изображалась в рельефах и в витражах храмов, в миниатюрах и произведениях прикладного искусства романской и готической эпох. С этими атрибутами она описана и в средневековой литературе. Гугон Викторинец, характеризуя божественное творение и творчество мастера, подчеркивал, что «Всевышний» создает свое творение, разделяя соединенное или соединяя разделенное, т. е. выполняет философскую работу. Земной мастер, в отличие от Бога, затрачивает усилия: Бог сказал — и сделал, а «труды же человеческие представляются долгими и тяжкими», но разум его тем и славен, что проявляет изобретательность для достижения цели. Наставленный Творцом видеть истину, геометр обязан не только созерцать, но и творить истинное как плотник. В это время искусство и делание рассматривались как тождество, основанное на бережно сохраняемых традициях прошлого. Творение человека не случайно называли «устроением», употребляя технический термин, подобный человеческому устроению земледелия и ремесла. Благодаря этому мастерскому и искусному акту созидания, в человеческой природе обнаруживалась сопряженная с ней сила души, первоначально кажущаяся слабой, но в процессе творчества «просиявшая» вместе с совершенствованием своего орудия.

В миниатюрах французских Библий XIII в. Бог в сценах сотворения мира нередко изображался с циркулем в руке. Однако к нему не перешла от Геометрии сфера, характеризующая умозрительный характер этого знания. К XIII в. распространившаяся аллегория зодчества представлена в рельефах и витражах готических храмов мужской фигурой, напоминающей образ Вседержителя как создателя всего сущего с циркулем в руках, а также с линейкой и циркулем, ставшими постоянными практическими атрибутами зодчества.

Ритуал — часть истории каждого народа, каждой цивилизации — выступает как его память и основа самоидентификации. Однако лишенный практической функциональности ритуал становится символом. По такой схеме возникло франкмасонство и сформировалась его символика. Начиная с ХI в. стали создаваться первые сообщества ремесленников (гильдии), в которых мастерство передавалось от мастера подмастерью методом посвящения. В ХIII в. каменщики учредили «вольное братство» и таким образом освободились от сеньоральной зависимости и обрели свободу и место в ряду других городских сообществ. Масонство широко использовало в своем учении древнегреческие мифы. Начиная со знаков и ритуалов, свойственных их ремеслу, мало-помалу вырабатывалась духовная система воплощения в жизнь гуманистических идеалов через фундаментальный символизм, в основу которого были положены обыкновенные строительные инструменты — угломер, циркуль, нивелир, линейка. Как показали исследователи, к таким знакам корпорации масонов относится окружность, в центре которой помещалось тесло — инструмент плотника, окаймленный меньшими окружностями с инструментами каменщика: мастерком, циркулем, измерителем и молотком с вешками. Эмблемы инструментов каменщиков стали символами масонов, их множество. Наиболее распространено изображение храма Соломона, связанное с морально-символическими значениями, показанными в истории строительства этого храма. Наиболее известны следующие франкмасонские знаки: 3 дерева; 3 проема, ведущие в храм; 3 созвездия из 3 звезд каждое.

Вместе с атрибутами и знаками, относящимися к зодчеству, в готике появляются изображения символов и других «механических искусств»: кузнечного дела, ткачества и живописи. Зодчество раньше других практических знаний выделилось и как художественная деятельность, сближаясь с искусствами квадривиума, а иногда и соединяясь с ними. В то же время искусства, составляющие тривиум, долго сохраняли свою определенность и замкнутость. Ярче всего это выразилось в поэзии Средних веков, когда фантазия и схоластическое мышление соприкасались и взаимопроникали. С течением времени квадривиум разрастался; от него отпочковывались и к нему присоединялись другие области знаний. В этом процессе сложение аллегорий искусств отражало изменения в художественной деятельности как части культуры в целом. В XV в. четко просматривается стремление к специализации и выделению художественного творчества в отдельную деятельность с профессиями. Это отразилось в сведениях о творчестве Ф. Брунеллески (1377–1446) и других мастеров раннего Возрождения. Переосмысление зодчества проходило медленно, так как нуждалось в обновлении творческих инструментов. Вопросы зодчества обсуждались при изучении «Десяти книг об архитектуре» Витрувия (вторая половина I в. н. э.) и при исследовании сохранившихся построек прошлого. Осознание необходимости специализации художественных профессий наиболее полно отразилось в произведениях Л. Б. Альберти (1404–1472): «Три книги о живописи» (1436), «О статуе» («О ваянии», 1434–1445), «Пять архитектурных ордеров» (1443–1452) и «Архитектура в десяти книгах» (1442–1452). Последний труд переведен на многие языки и изучен в самых разных аспектах. В. Биерманн показала, что труд Альберти, написанный на латыни, оставался рукописным без каких-либо рисунков до конца жизни автора и стал более доступным после его появления в печатном виде в 1485 г. Только в 1565 г. издатель К. Бартоли впервые включил в текст Альберти поясняющие рисунки.

Рельефы Андреа Пизано, отмеченные еще известной неумелостью в передаче человеческих фигур, движения, пространства, обладают тем не менее большой притягательной силой — настолько жизненно и свежо воплощены в них различные сцены, в которых сквозь запутанный аллегорический смысл пробивается чисто жанровое, народное начало. Таково «Опьянение Ноя» (см. приложение 7), где под виноградной лозой около огромной винной бочки лежит толстый опьяневший крестьянин. Аллегории земледелия и ткачества представляют собой одно из первых изображений труда; в последней сцене, однако, стоящая женская фигура напоминает своими формами античную статую. В «Кузнице», «Гончарной мастерской» с большой Экспрессией и непосредственностью переданы различные жизненные ситуации. В рельефе «Скульптор» показан момент создания статуи.

Андреа Пизано. Аллегория земледелия. Рельеф колокольни собора Санта Мария дель Фьоре во Флоренции. Мрамор. Между 1330 и 1343 гг. (см. приложение 8)

Творчество Нино Пизано (ум. в 1368 г.) отмечено все большим нарастанием декоративных тенденций и усилением линейного ритма, что проявляется в его работах, в частности в «Мадонне» в церкви Санта Мария Новелла во Флоренции, исполненной около 1360 г., близкой к французским готическим статуям.

Амброджо Лоренцетти. Мир. Фрагмент фрески «Аллегория Доброго правления» в Палаццо Пубблико в Сиене. Между 1337 и 1339 гг. (см. приложение 9)

Среди его многочисленных работ особенно замечательны грандиозные фрески, написанные им совместно с братом между 1337 и 1339 гг. на стенах сиенской ратуши, которая являлась своего рода средоточием интереснейших и разных по своему характеру памятников сиенской живописи 14 столетия. Содержание этих росписей, дающих аллегорическое изображение «Доброго и Злого правления и их последствий», сложно и запутанно, как это было свойственно аллегорической тематике того времени, и не всегда поддается разгадке. Тем не менее они привлекают яркостью образов и повествовательным мастерством. В «Добром правлении» выделяется фигура Мира в лавровом венке, знаменующая собой благосостояние государства . Городская площадь с народом, купцами, лавками и особенно сельский пейзаж с правой стороны, где изображены крестьяне, собирающие жатву, являются, по существу, первыми городскими и сельскими пейзажами в итальянском искусстве, хотя в них еще много условных и наивно трактованных подробностей . Несмотря на довольно плохую сохранность, эти фрески дают нам представление о новых художественных замыслах сиенских мастеров, порывающих со средневековыми традициями.

Вторая половина 14 столетия была отмечена усилением готических и церковных тенденций, связанных с реакционной деятельностью монашеских орденов, выступавших против свободомыслия и зарождающегося светского мировоззрения. В живописи эти тенденции выразились в создании больших росписей, отличающихся Эклектизмом и известной банальностью, как, например, «Триумф церкви» кисти флорентийского мастера Андреа Буонайути (упоминается в 1339—1377 гг.; Испанская капелла церкви Санта Мария Новелла во Флоренции). Особое место занимает «Триумф Смерти» в Кампо Санто в Пизе, большая настенная фреска, созданная мастерами болонской школы 14 в. (см. приложение 10)

Назидательный и устрашающий характер этой фрески становится ясным из самого названия. Справа над группой дам и кавалеров, сидящих в саду, витает Смерть со своей косой, тогда как нищие и калеки, помещенные в центре на переднем плане, молят ее о приходе к ним. В левой части — кавалькада нарядных всадников встречает на своем пути три открытых гроба с полуразложившимися трупами. Мрачные и пессимистические образы средневековья с их лейтмотивом «Memento mori» («Помни о смерти») переплетены в этой фреске с наивно натуралистическими подробностями.

Однако наряду с этими консервативными реминисценциями средневековья никогда не исчезали до конца и традиции джоттовского искусства. Наиболее передовыми мастерами второй половины 14 в. оказались два веронских живописца — Альтикьеро и Аванцо, работавшие также в Падуе, где они могли внимательно изучать фрески Капеллы дель Арена. Сведения об их жизни крайне скудны. Можно предполагать, что более молодой и смелый по своим художественным устремлениям Аванцо был учеником, а затем сотрудником Альтикьеро, вместе с которым он участвовал в выполнении многих фресковых работ.

Постройки города, характерные для творчества Д. Гирландайо и Л. да Лаурана (между 1420/25–1479), составили идеальный образ архитектуры XV в., столь отличный от образов зодчества Средневековья. С. Серлио же, издавая «Книгу III…», на титуле представил детали и фрагменты сооружений прошлого в виде идеальной композиции античных руин. С одной стороны, в этом листе отобразилась живость традиций средневековой предметности, а с другой — это было одно из ранних архитектурных сочинений — каприччио. С. Серлио показал вымышленную сцену из фрагментов колонн и карнизов, выполненную объемно, которые символизировали архитектуру как явление. Таким обобщенным образом античных руин и в виде их схематических изображений на других листах книги он представил архитектуру ее собственным творческим инструментом — архитектурной графикой, которая выявилась посредством печати и начала путь своего становления.

В самом конце ХV в. потребность в осмыслении формирующейся деятельности архитектора и в рассмотрении различий архитектуры и зодчества отобразилась в аллегорических иллюстрациях книги Анонима «Анатомия любви», показывающей эти отвлеченные понятия посредством образов монументальных строений. В отличие от многозначного атрибута, смысл аллегории отделен от конкретного образа, и связь между значением и образом устанавливается по сходству (например, правосудие — женщина с весами). Средневековый прообраз Вседержителя, освящавший символы зодчества, перестал соответствовать пониманию новой сущности творчества мастеров ХV–ХVI вв., что и определило поиски новых символов, отображающих архитектуру. В период Средневековья среди атрибутов, относящихся к строительству, циркуль занимал особое место. И в начале ХVI в. он играл важную роль, как это видно из фронтисписа трактата, изданного в 1521 г. Ч. Чезарини (1476/78–1543), «Десять книг… Витрувиуса». Фрагмент фасада миланского собора, геометрические фигуры, детали готической постройки и циркуль, как самая крупная и объединяющая фигура изображения, составили символическую композицию этого листа. В 1548 г. В. Ривиус (ок. 1500–1548) издал свой перевод под названием «Немецкий Витрувий» с аллегорическим листом, восходящим к листу Чезарини, но внес в него изменения, ограничившись начертанием треугольной схемы фасада миланского собора и циркуля. В этих графических произведениях отразилось появление архитектурной графики как инструмента творчества архитектора и символа архитектуры.

По мере сложения деятельности архитектора в профессию понятие архитектуры все более тесно связывалось с обобщенными образами памятников античности. Рисунки и гравюры первой половины ХVI в. отобразили процесс осмысления архитектуры в графике и прежде всего в титульных листах архитектурных трактатов с символическими изображениями. В 1556 г. Д. Барбаро (1514–1570) издал перевод Витрувия с собственными комментариями. Как известно, многие гравюры к этому изданию были выполнены по рисункам А. Палладио. Вполне возможно, что именно ему принадлежит и титульный лист с аллегорическим изображением триумфальной арки с аттиком, в котором помещены название и автор книги; у подножия арки — имя издателя. Полуциркульный арочный проем занимает главная символическая фигура девы с жезлом в руке; по сторонам в нишах устоев арки помещены фигурки дев меньших размеров: одна со сферой в руке, другая с циркулем. В аттике расположены четыре аллегорические фигуры, судя по атрибутам — Арифметика, Геометрия, Астрономия, Музыка. Мотив триумфальной арки и аллегории квадривиума воспринимаются как обращение архитектора к прошлому и сохранение традиций символики Средневековья и античности.

Большой эмоциональной выразительности достигает бургундский мастер XV века, создавший надгробие Филиппа По. Сейчас разве что специалисты-историки вспоминают бургундского феодала Филиппа По, но его имя навсегда вошло в историю искусств благодаря таланту ваятеля. Запоминается не столько Филипп По, лежащий в полном боевом снаряжении на каменной плите, сколько поддерживающие эту плиту плакальщики. Их восемь, по четыре с каждой стороны. Они застыли в скорбном оцепенении. Тела едва угадываются за траурными одеждами, ложащимися на землю тяжелыми, ломкими складками. Лица почти не видны за низко опущенными капюшонами. В наклонах голов, жестах рук есть элементы театральности, которые придают сцене величественность и торжественность.

Надгробие Филиппа По. XV в. (см. приложение 11)

Черты ренессансного мировоззрения с каждым годом все отчетливее проявлялись во всех жанрах французской скульптуры - в портретных бюстах, надгробиях, статуях. В этом легко убедиться, взглянув на произведения Мишеля Коломба (1430/31-1512), работавшего в Туре. Ваятель находит жизненные характеристики, помогающие воплотить новое гуманистическое представление о человеке. Он нередко использует мотивы итальянского Возрождения, но преломляет их по-своему (наиболее известной работой Коломба в Лувре считается рельеф "Битва св. Георгия с драконом"). Эта картина - одно из трех подписанных произведений художника, шедевр зрелого периода его творчества. Она была выполнена в одно время с фресковым циклом, посвященным житию св. Магдалины, для болонской церкви Сайта Мария деи Серви и первоначально относилась к алтарю болонской церкви св. Георгия.

Изображение концентрируется на драматической кульминации борьбы. Скачущий на белом коне витязь как раз поражает копьем дракона. Испуганный конь отворачивает голову, хочет умчаться прочь, но всадник, левой рукой натягивая узду, решительно бросается на врага. О мощи витязя свидетельствует прямая линия несгибаемого копья. Параллельно этой диагонали, но в противоположную сторону, направлено страстное движение отвернутой головы коня. Испуганная ярость дракона с разинутой пастью и выпученными глазами словно передается коню: это выражено в одинаковом типе голов, повернутых в одном направлении. Вверху справа в том же направлении написана склоненная голова королевны, но она поддерживает витязя. Эту диагональную ось пересекает линия тел коня и всадника, крутой склон горы. Эти две оси не только пересекают друг друга, но и одновременно тесно взаимосвязаны. Драматическую напряженность усиливают также динамичный ритм линий, контраст живых, чистых красок. Контуры фигуры витязя тоже весьма динамичны, они четко вырисовываются на темно-синем фоне.

Картина со всех сторон была обрезана. Первоначально ее обрамлял узор в стиле косматеско, часть которого видна вверху справа и слева.

Традиции Коломба продолжают крупнейшие французские скульпторы XVI века: Пьер Бонтан (1507- около 1550), Лижье-Ришье (около 1500-1567), Жан Гужон (около 1510-1566/68), Жермен Пилон (1535-1590). Уроженец Лотарингии Лижье-Ришье, стремясь противостоять итальянскому влиянию, обратился к готическому наследию. Но, используя отдельные образы и приемы прошлого, скульптор насыщал свои работы такой страстной верой в силу человека, которая была незнакома средневековым мастерам и могла возникнуть только в эпоху Возрождения.

Иначе чем Лижье-Ришье отнеслись к итальянскому влиянию Жан Гужон и Жермен Пилон. Они не отмахивались от него, а своеобразно переплетали итальянизмы с французской традицией, создавая некий новый художественный сплав. О произведениях Гужона мы уже упоминали, расказывая о фасаде Лувра и зале Кариатид. Современники сравнивали Гужона с Фидеем, утверждая, что в его руках оживает мрамор. Действительно, подвижное жизнерадостное искусство Гужона является истинным детищем французского Возрождения. Ваятель влюблен в тело человека, не прикрытое тяжелыми доспехами или монашеским одеянием. В статуе Дианы (1558 - 1559) он проставляет его красоту. Исследователи спорят об авторстве статуи; высказываются разные мнения и о прототипе Дианы (существует предположение, что скульптор изобразил Диану де Пуатье, фаворитку Генриха II), но, как бы там ни было, статуя богини-охотницы остается одним из лучших образцов французской пластики XVI века. Гужону бесспорно принадлежат выставленные в Лувре рельефы с фонтана Невинных (1547-1549), построенного Леско. Несколько манерные нимфы, тритоны и нереиды резвятся в воде. Легкие ткани, облегающие фигуры тонкой паутиной складок, усиливают ощущение музыкальности, подчеркивают ритмическое начало.

Ж. Гужон (?). Диана-охотница. Фрагмент. XVI в. (см. приложение 13)

Работам Гужона по стилю близка группа "Трех добродетелей" Жермена Пилона (около 1560) (см. приложение 14). Мраморные девы, напоминающие трех граций античности, несут на головах урну для сердца Генриха II. Группа, заказанная супругой покойного короля Екатериной Медичи, предназначалась для печального обряда (напомним, что традиция отдельного захоронения тела, внутренностей и сердца установилась во Франции в средние века). Но решительно ничто не говорит нам об этом. Юношески стройные тела, красивые лица утверждают радость земного бытия. Однако в дальнейшем ощущение спокойной уравновешенности почти исчезает из творчества Пилона. Выступивший позднее Гужона, он более чутко реагировал на веяния времени. Страна была охвачена волнениями крестьян и горожан, не прекращались дворянские междоусобицы, шли войны католиков и гугенотов. Все это губительно сказывалось на положении народа. Исполненные Пилоном портреты королей говорят об их властности и жестокости. Бронзовая статуя кардинала Рене де Бирага с его гробницы (около 1583) воссоздает облик человека умного, но грубого и деспотичного. Даже молитва не смягчает выражения его лица.

Ж. Пилон. Статуя Рене де Бирага. Фрагмент. Ок. 1583 г. (см. приложение 15)

Велики достижения французских скульпторов XVI века, но их оцениваешь как-то иначе после того, как посмотришь произведения Микеланджело (1475-1564). Лувр - единственный музей мира (кроме итальянских), где находятся столь значительные работы знаменитого флорентийца. Речь идет о статуях рабов (около 1513), названных Ромен Ролланом "самыми совершенными творениями Микеланджело". В 1505 году скульптор прибыл по приглашению папы Юлия II в Рим и получил заказ на папскую гробницу. В его сознании возникла идея грандиозного мавзолея, украшенного более сорока скульптурами. Но пока мастер обдумывал проект, искал материал и исполнял некоторые статуи, папа охладел к заказу. Гениальный замысел остался неосуществленным. О том, каким могло быть это удивительное сооружение, говорят лишь "Моисей" в римской церкви Сан-Пьетро ин Винколи и "Рабы" во флорентийской Академии и Лувре. Микеланджело подарил последних Роберто Строцци, эмигрировавшему во Францию. Затем "Рабы" неоднократно меняли своих владельцев (Генрих II, Монморанси, кардинал Ришелье и другие). В годы Великой французской революции они попали в Лувр.

Микеланджело. Скованный раб. Фрагмент. 1513 г. (см. приложение 16)

Человек всегда был героем Микеланджело. Но в разные периоды мастер видел в нем то победоносного борца, то ослабшего в борьбе титана. В таком различном подходе к образу сказывался уже надвигающийся кризис ренессансного мировоззрения, пошатнувшаяся вера в торжество светлого, гуманистического начала. Луврские "Рабы" подтверждают эту мысль. Один из них пытается освободиться от сковывающих пут. Он резко поворачивает голову, мышцы рук, груди и спины наливаются силой, но уже в нижней части фигуры движение ослабевает, тело (если посмотреть на него справа) кажется бессильным. Бунт кончается поражением. Второй раб не способен протестовать, он умирает. А вместе с тем его молодое тело так совершенно, закинутая за голову и согнутая в локте рука так сильна, а грудь так широка, что мысль о смерти на первый взгляд как бы отступает под напором жизни. Но голова с закрытыми глазами склоняется на плечо, руку сводит судорога, а ноги подгибаются, не могут выдержать отяжелевшего тела. И все же, несмотря на то, что человек повержен, его образ исполнен величия и пластической красоты. Фигуры развернуты фронтально и стоят в Лувре у стены с двух сторон от входа в зал. Но надо обязательно посмотреть на них с разных точек зрения. Тогда они оживают. Повороты головы, торса, жесты рук раскрывают новые грани образов. Они воспринимаются не статично, а в движении, разворачивающимися в пространстве. Такими Микеланджело видел их в мраморном блоке, постепенно освобождая из каменного плена.

Микеланджело. Умирающий раб. 1513 г. (см. приложение 17)

Вся итальянская пластика Лувра не "звучит" рядом с "Рабами" Микеланджело. Портреты, скульптуры на религиозные темы, исполненные в XV веке, возвращают нас в эпоху более спокойную и гармоничную, вошедшую в историю искусств под названием кватроченто. Тогда ведущую роль в итальянской культуре играла Флоренция. Здесь складывалось светское мировоззрение, вырабатывались новые способы изображения действительности. Представление о флорентийской пластике кватроченто дают многочисленные майолики, принадлежащие мастерской делла Роббиа (Луки, Андреа, Джованни), произведения Агостино Дуччо, Бенедетто да Майано, Дезидерио да Сеттиньяно, а также несколько работ, приписываемых Донателло. В образах мадонн и святых чувствуются лиризм, умиротворенность, человечность. Традиционный сюжет богоматери с младенцем оказывается лишь поводом для изображения радостей и горестей материнства ("Мадонна с младенцем" Донателло) (см. приложение 18). Черты нового проявляются и в портрете, который окончательно теряет религиозную оболочку и становится одним из главных жанров искусства. Бюст Филиппо Строцци, принадлежащий Бенедетто да Майано, по прямолинейности характеристики напоминает римские портреты, но образ мягче, а лепка форм обобщеннее, чем у древних римлян. Ренессансный мастер изображает голову и верхнюю часть фигуры, срезая ее снизу по прямой, что придает композиции особую устойчивость. Так же построен и бюст "Прекрасная флорентинка", быть может, вышедший из ателье Дезидерио да Сеттиньяно. Молодая женщина одета в узкое, облегающее платье. Длинная шея поддерживает гладко причесанную голову. Прикрытые тяжелыми веками глаза смотрят уверенно и спокойно, губы чуть улыбаются. Бюст выполнен в дереве, раскрашен и позолочен.

В последних залах галереи скульптуры выставлена французская пластика XVII века. Этот век не случайно вошел в историю искусств под названием "века живописи". На смену линеарно-пластической системе Возрождения пришло иное видение мира, основанное на более динамичном, изменчивом, живописном представлении о вселенной. Новые проблемы прежде всего решались живописцами. XVII век не дал ни одного скульптора, имя которого могло бы быть поставлено рядом с Веласкесом или Рембрандтом.

В 1560-е гг. многие традиции зодчества были живы, но и новые взгляды на приемы творчества архитекторов уже народились, и осмысление этого положения отразилось в аллегорических изображениях архитектуры Ф. Делорма (между 1510/15 и 1570) в его книгах «Как строить хорошо и дешево» (1561) и «Главный том по архитектуре» (1567). Они снабжены иллюстрациями, показывающими архитектуру как результат профессиональной деятельности. В оформлении обложки второй книги автор использовал геометрические атрибуты в виде фрагментов чертежей и объемного икосаэдра и додекаэдра на подставках по сторонам «зеркала» с названием книги. Аттик «зеркала» фланкирован фигурками с традиционными сферами в руках. Таким образом, Ф. Делорм совместил представления своего времени о геометрических построениях с символами и традициями, восходящими к Средневековью. Книга включила и листы с аллегорическими сценами «плохой» и «хорошей» архитектуры. В одном из таких листов он изобразил мастера с циркулем, указывающим на его связь с размериванием и начертанием. В другой гравюре «плохая» архитектура представлена средневековым замком, а «хорошая» показана в следующей гравюре с применением античных форм. Повествовательные сцены «плохой» и «хорошей» архитектуры метафорическими приемами и атрибутами представили постройки, различающиеся стилевыми особенностями. Тем самым рассматривались свойства архитектуры не столько старых и новых построек, сколько их разделение на особые стилевые группы. Примечательно, что в эти же годы Дж. Б. Виньола (1507–1573) в своей книге «Правило пяти ордеров архитектуры» (1562) на титуле поместил свой портрет в проеме ренессансного окна. Эта композиция содержит совершенно новые элементы, указывающие на значение личности архитектора и новое прочтение им прошлого, показанного в графических таблицах, составляющих основное содержание книги. Акцент смещен с архитектуры как таковой на толкование автором наследия прошлого посредством архитектурной графики. Портрет Виньолы помещен в окно со сложным ордерным оформлением и светом выведен вперед. Мастер держит в руках циркуль в рабочем положении, что подчеркивает характер содержания трактата как графической интерпретации теоретических основ архитектуры. По сторонам окна помещены скульптуры дев, одна из них держит в руках угольник, линейку с делениями и циркуль, другая — чертеж и листы с геометрическими построениями. Сверху по сторонам окна спущены сферы, а также привлечены другие традиционные символы меньшей величины. Если графика листа в целом отражает понимание архитектуры середины ХVI в., то пластика оконного проема указывает на барочное — стилевое понимание архитектурных форм.

По сравнению с аллегориями архитектуры смысл атрибутов зодчества однозначен и конкретен. Он отделен от образов строительства как процесса и от образов построек и городов. Аллегория архитектуры, как иносказание, показывает обобщенное понимание обновляющегося творчества, охватывающего созидание городов, сооружений, садов и парков с помощью их изображения особым способом. Архитектура родственна зодчеству и в то же время отличается от него. Сложные аллегорические композиции оформления изданий по архитектуре включали в себя взгляд на Средневековье как прошлое и поиски средств обновления в виде нового инструмента — архитектурной графики. Разработка аллегории архитектуры как модели осмысления ее собственной сути оставалась связанной со средневековыми традициями и своими корнями восходила к образцам античности, символизирующим творчество в строительной практике. В художественном творчестве архитекторов, владеющих архитектурной графикой и макетами, выполненными на основе масштабности и проекционности чертежей, нарождались новые приемы проектирования. Начало этому было положено в произведениях ХVI в., когда мастера ощутили особую тягу к раме, формату. Живописцы, разбивая плоскости стен на геометрические конфигурации, видели свое изображение отделенным от всего прочего, а архитекторы в раме и зеркале видели другой мир архитектурных форм, воплощающих объективные изображения постройки в ее проекциях, отражавших акт творчества в архитектуре.

Во второй половине ХVI в. аллегория архитектуры — уже емкое, образное иносказание — разворачивает свое содержание знаками и символами по сходству с разными сторонами творчества архитектора. При этом личное видение смены средневековых традиций новыми архитектурными принципами восполнялось историческим контекстом, как это видно из произведений А. Палладио (1508–1580). В своем трактате «Четыре книги об архитектуре» (1572) на титулах каждой из них он представил одну и ту же аллегорическую сцену с пространственным динамичным центром. В целом титул, окаймленный рамкой, построен как портик с аттиком; на фоне его колонн фигуры дев с чертежными инструментами в руках. Посередине портика помещен медальон с изображением символических фигур в ладье, качающейся на волнах. Символы центра композиции в овале представляют подвижность архитектурного творчества, рождающегося в зыбком процессе воплощения идей на плоскости чертежа. Эта мысль продолжена коронованной фигурой, размещенной в аттике. Она же определяет среднюю ось всех построений и конфигураций, размещенных ниже. Такая аллегория раскрывала понимание архитектуры как творчества вариантов художественных интерпретаций посредством композиции. Аллегорические образы А. Палладио обращены в грядущее переосмысление ордерной архитектуры посредством поисков закономерностей, показанных архитектурной графикой. В ХVI в., когда приемы, типы и виды изображений архитектурной графики проходили свое становление, выявилась необходимость расширения коммуникационных возможностей начертаний на плоскости по сравнению с их применением в период Средневековья. Эти вопросы решались в архитектурной графике как жанре архитектуры. Аллегории архитектуры, показанные графически, играли важную роль в углублении самосознания архитекторов. Аллегория Палладио представлялась как художественное обобщение состояния архитектуры.

Традиции повествования через атрибуты и аллегории архитектуры играли свою роль в переходе к Новому времени, когда зодчество, обновляясь, становилось архитектурой, которая передала часть функций своим жанрам: макету и архитектурной графике, приспособленным к решению новых задач. Теперь образы архитектуры складывались разработкой композиционных структур с помощью архитектурной графики, а их предметное предварительное восприятие обеспечивалось масштабным макетом, выполненным по чертежам. Так, в 1693 г. архитектор А. Поццо (1642–1709) разработал аллегорию архитектуры в форме каприччио, но уже в виде сцены из жизни художников, разместившихся перед ротондой. Ее архитектура — главный элемент композиции — имеет законченный вид постройки барокко. Внутри ротонды размещена конная статуя, ее аттик венчает надпись, заслоненная скульптурой и разворотом карниза, что указывало на ее второстепенное значение. Главные события происходят внизу, в сцене архитекторов, скульпторов и живописцев, олицетворявших художественную жизнь профессионалов. К этому времени в ней четко обнажились стилевые тенденции классицизма, маньеризма и барокко. Это свидетельствовало о новом состоянии культуры в целом, так непохожей на уходившую в прошлое готику. В то же время уточнение понимания архитектуры как художественного творчества продолжало осуществляться посредством разработки аллегорий, атрибутов и метафор. Прошло пять столетий, но и в настоящее время эти традиции сохраняются. Самым популярным мотивом, символизирующим архитектурное творчество, остается ионическая капитель, символическое содержание которой напоминает о природной среде, о закономерностях объективности, о трудоемкости овладения ими в виде геометрических построений и т. п. Графическое исполнение атрибутов и аллегорий архитектуры связано с соблюдением приемов, видов и типов изображений, норм и правил их изображения, что представляет основные принципы архитектурной графики, выражающие со всей полнотой смыслы и сложную систему знаков современной архитектуры. В разнообразии вариантов таких знаков угадываются грядущие перемены в архитектуре как художественном творчестве. Отвлеченность изображений ее аллегорий и атрибутов указывает на свободное от конкретики владение объективными закономерностями построения архитектурных форм, которые составляют композиционную основу творчества современного архитектора. Однако осмысление обновляющейся архитектуры как творчества еще не нашло развернутого выражения в символике. Поэтому и сегодня архитектура как явление представляется обобщенно во всей целостности художественного образа ионической капители, связывая традиции прошлого с настоящим и будущим.

Во Франции во второй половине XVII века главной задачей искусства было служение интересам абсолютистского государства, переживавшего полосу расцвета. Окончились гражданские войны, крестьянское движение было подавлено, дворяне превратились в послушных слуг короля. Объединенные в Академию художники стали государственными чиновниками, призванными прославлять, возвеличивать и развлекать "короля-солнце" Людовика XIV. В конце 60-х годов невдалеке от Парижа начинается строительство Версаля. Ведущие архитекторы, живописцы, мастера садово-паркового и прикладного искусства вносят свою лепту в создание версальского ансамбля. В их числе были скульпторы Жирардон и Куазевокс. Они развивают жанр парковой скульптуры, связывая фигуру с окружающим пейзажем, добиваясь проработанности контуров и ясности силуэтов. В Лувр привезена из Версаля "Венера" Куазевокса (1640-1720) - вольное повторение античной статуи. Как бы застигнутая врасплох непрошеным гостем, Венера, пытаясь прикрыть руками наготу, чуть присела. В решении образа предугадываются черты легкомысленного и развлекательного искусства рококо. Из Колледжа Четырех Наций (ныне здесь находится французская Академия наук - Институт) в Лувр было перенесено надгробие кардинала Мазарини работы Куазевокса. Облаченный в кардинальскую мантию, Мазарини стоит на коленях. Лицо его серьезно и значительно, рука прижата к сердцу. Гений смерти и аллегорические фигуры добродетелей придают надгробию пышность, парадность.

П. Пюже. Милон Кротонский. 1682 г. (см. приложение 19)

Лишь один ваятель выделяется на общем довольно однообразном фоне французской скульптуры XVII века. Его имя Пьер Пюже (1620-1694). Это был самобытный художник, наделенный сильным и ярким темпераментом. Его творчество не укладывалось в прокрустово ложе академических схем, было лишено той внешней красивости, которая обеспечивала постоянный успех придворным мастерам. Поэтому далеко не все работы Пюже встречали положительную оценку современников, а сам он снискал славу неуживчивого бунтаря. Наиболее известным произведением Пюже считается "Милон Кротонский" (1682). Рука атлета зажата в расщелине дерева, и он не может справиться с набросившимся на него львом. Не искал ли Пюже в образе Милона Кротонского каких-то аналогий с самим собой, своей борьбой против официального искусства? Вглядитесь в искаженное страданием лицо силача с открытым ртом и раздувающимися ноздрями, посмотрите, как напряжено тело человека, пытающегося вырваться из страшного плена. Такой жизненной правдивости, эмоциональности не достигал никто из французских скульпторов XVII века. В 1683 году статуя Милона Кротонского была установлена в Версальском парке. Позднее, как и многие другие скульптуры Версаля, она была перенесена в Лувр. Также для Версаля предназначался и барельеф Пюже "Александр Македонский и Диоген" (1692). Приходится только удивляться дерзости скульптора, изобразившего тот момент, когда в ответ на вопрос императора: "Что ты хочешь?"- Диоген ответил: "Отойди, не заслоняй мне солнце!" Ведь в XVII веке каждому образованному человеку было известно, что под видом Александра Македонского прославлялся обычно Людовик XIV. Сцена происходит на фоне тонко переданной архитектуры: храмов, портиков, колоннад, лестниц. Четкая определенность, статичность ее форм еще больше оттеняют динамику фигур - осадившего коня Александра, следующих за ним конных и пеших воинов. Развевающиеся знамена придают группе особую нарядность. А рядом простой, изможденный старик в рубище, не побоявшийся возразить правителю.

А. Гудон. Портрет Александра Броньяра. Ок. 1777 г. (см. приложение 20)

Французская пластика в XVIII веке продолжает идти по пути, намеченному в предыдущем столетии. Придворные мастера (Бушардон, братья Кусту) работают для Версаля и других загородных резиденций. Следуя за Куазевоксом, его племянник Гильом Кусту (1677-1746) создает статую Марии Лещинской. Супруга Людовика XV изображена в виде Юноны. Проблема сходства, правдивости характеристики отодвигается на второй план. Взамен величия и благородства скульпторы ищут грацию и изящество. В таком же духе исполнен Пажу портрет королевской фаворитки мадам Дюбарри. Пышное и торжественное искусство эпохи Людовика XIV переживает кризис. Монументально-декоративные группы, надгробия становятся эклектичными, натуралистические детали сочетаются с чисто внешним пафосом и суховатой риторикой. Среди произведений ваятелей XVIII века наибольший интерес представляет мелкая пластика: аллегорические группы, детские фигурки, часто предназначавшиеся для фарфоровой мануфактуры в Севре (Фальконе, Пигаль, Клодион). Советским зрителям такие скульптуры хорошо знакомы по собранию Эрмитажа.

А. Гудон. Портрет жены. 1786г. (см. приложение 21)

Отказ от больших тем, упадок монументальных форм, нарастание гедонистических настроений, развлекательность - все эти черты явились следствием разложения культуры феодально - абсолютистского государства. Но вначале в рамках умирающего абсолютизма, а затем, сбросив с себя его оковы, развивались во Франции новые общественные силы, провозгласившие иное отношение к миру. Идеологи "третьего сословия" выступили с беспощадной критикой монархии. "Никаких внешних авторитетов какого бы то ни было рода они не признавали, - писал о французских просветителях Ф. Энгельс. - Религия, понимание природы общество, государственный порядок - все было подвергнуто самой беспощадной критике, все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него" (Ф. Энгельс. Анти-Дюринг. М., 1951, стр. 16.).

Изобразительное искусство испытало на себе плодотворное влияние идей просвещения. Оно стало более демократичным, обратилось к изучению окружающей жизни, прониклось идеями общественной значимости. В скульптуре наиболее последовательно пошел по этому пути Жан - Антуан Гудон (1741-1828). Мы знаем произведения мастера по Эрмитажу, где наряду с портретами русских аристократов выставлена знаменитая статуя Вольтера (второй вариант статуи находится в фойе театра Комеди Франсез в Париже). В луврском собрании Гудона вряд ли найдется произведение, которое могло бы сравниться с "Вольтером". Знаменитая "Диана" (70-е годы), несмотря на шумную известность, не производит сильного впечатления. Рядом с фарнейским мудрецом она кажется рассудочной и холодной. Иное дело портреты. "Каждый бюст Гудона, - говорил французский скульптор Роден,- стоит главы мемуаров: эпоха, раса, звание, индивидуальный характер - все в нем указано". Гудон оставил богатейшую галерею образов передовых людей своего времени: философов (Вольтер, Дидро), ученых (Буффон, Франклин), политических деятелей (Вашингтон, Мирабо). Главное в таких портретах, по словам самого Гудона,-это "возможность сохранить в почти неразрушимой форме облик людей, принесших своей родине славу или счастье". Ваятель сводит к минимуму детали костюмов, а нередко отбрасывает их вовсе. Все внимание сосредоточивается на лице человека, живущего напряженной внутренней жизнью. Большое значение Гудон придавал выражению глаз. Он оставлял обычно прикрепленный к верхнему веку кусочек мрамора. Выемка вокруг него создавала глубокую тень, подчеркивая направление взгляда, напоминая о блеске зрачка.

Особенно привлекательны детские портреты Гудона. Для лучших портретистов XVIII века в целом характерен интерес к передаче тонких, едва уловимых переживаний. Если раньше не замечали подвижности, изменчивости детского лица, то теперь научились раскрывать его неповторимое своеобразие. Лучше всего это подтверждают такие детские портреты Гудона, как Александр и Луиза Броньяр, портрет дочери скульптора Сабины. Милые и непосредственные, как бы на минуту остановившиеся в своем стремительном узнавании жизни, дети смотрят на зрителя то лукаво улыбаясь, с хитринкой, то спокойно, с оттенком превосходства. Они живут в своем удивительном мире, недоступном для взрослых людей.

Исполненные Гудоном в XIX веке портреты и статуи значительно уступают произведениям предреволюционных лет. В большинстве из них (например, бюст Наполеона) побеждает официальный классицизм.

Скульптура Давида Иенсена – Аллегория навигации, установленная в 1891 году. Скульптор Иенсен, выполненная из мрамора. Мастерская П. Баратта. Начало XVIII века. (см. приложение 22)

"Мореплавание" (или "Навигацию") олицетворяет фигура молодой женщины, которая опирается на руль корабля. В правой руке она держит компас, а в левой, развернутую карту, на которой изображен Скандинавский полуостров и побережье Балтийского моря.

К сожалению, к настоящему времени мрамор уже сильно выветрился, и не все детали сохранились. Однако, из описания скульптуры известно, что на месте Петербурга было рельефно изображено лицо в сиянии лучей. Эта карта и, в особенности, последняя деталь не оставляют сомнения в том, что статуя эта сделана по специальному заказу. Безусловно, символика статуи имеет отношение и к созданию российского флота, и к выходу России к морю, и к основанию Санкт-Петербурга.

Подлинник статуи "Мореплавание" в 1999 году перенесен в закрытое хранение, и на аллее Летнего сада установлена ее копия.

Триумфальную арку на площади Звезды в Париже украшает горельеф французского скульптора Ф. Рюда "Выступление добровольцев в 1792 году" Горельеф Триумфальной арки площади Этуаль в Париже. 1833 - 1836. Камень. Или, как его обычно коротко называют, "Марсельеза" (см. приложение 23).

Созданный под впечатлением июльской революции 1830 года, этот горельеф едва ли не самое замечательное скульптурное произведение XIX века на революционную тему. Композиция его как бы делится на два яруса. В верхнем - аллегорическая женская фигура крылатой Свободы, парящая на фоне знамен, призывает к восстанию, она как бы является выражением революционного духа народа. В нижнем - революционный отряд - шесть фигур людей разных возрастов - устремляется на защиту республики. Тесно поставленные в центре первого яруса фигуры бородатого воина и подростка поражают мощными энергичными объемами. Создается контраст резко выступающих освещенных частей и глубоко западающих темных впадин между фигурами; это усиливает ощущение динамики и драматизма образов. Однако этот горельеф не разрушает плоскости стены, его формы как бы развиваются из плоских каменных блоков прямо на зрителя, живут в реальном, а не иллюзорном пространстве. Фоном в рельефе "Марсельеза" служит сама каменная кладка массива арки; объемы фигур как бы теснятся, громоздятся один на другой, создавая ощущение стремительности, энергии и натиска, что помогает раскрыть революционный порыв народного движения. Скульптор обошелся без обрамления этого рельефа, а просто распластал его по камням, что еще больше подчеркивает органическую связь рельефа с архитектурой.

Примером аллегории "живописного рельефа" служит произведение русского скульптора Ф. П. Толстого "Меркурий ведет тени женихов Пенелопы в ад", исполненное на тему "Одиссеи" Гомера. Сюжетом его является драматический рассказ о том, как во время двадцатилетних скитаний Одиссея к его верной супруге Пенелопе сваталось много женихов. Внезапно вернувшийся Одиссей убил соперников, боги их также осудили: тени женихов должны были последовать в ад (см. приложение 24).

Рассмотрим этот рельеф внимательно: на первом плане в обрамлении мощной арки адских врат, сложенных из громадных каменных плит, в щелях которых извиваются змеи, видны движущиеся по воздуху тени. Впереди летящий Меркурий - исполнитель воли богов - жезлом указывает путь. Слева у входа стоят две фигуры воинов. Тени женихов закутаны в погребальные саваны. Различные позы и жесты передают их душевные страдания, ужас или горестную покорность.

Ф. П. Толстой, скульптор-медальер и живописец-миниатюрист первой половины XIX века, лепил свои рельефы из розового воска на черной грифельной доске. Просвечивая через тонкую лепку фигур второго плана, черный фон создает иллюзию светотени и воздушного пространства пейзажа. Скульптор вылепил более высоким рельефом фигуры воинов и Меркурия, а также поросший чахлой растительностью каменный вход в ад. Второй план составляет группа летящих теней. Иллюзию третьего плана создает Стикс - река забвения. Она изображена тончайшим восковым рельефом, сквозь который просвечивает черная поверхность доски. Наконец, четвертый план - противоположный берег Стикса с фигурками грешников и лодочника Харона, собирающегося перевозить в своей ладье новую партию. Фигуры людей четвертого плана сильно уменьшены по сравнению с фигурами первого и второго планов, что дает представление об удаленности его. Он вылеплен также очень низким рельефом, сквозь который просвечивает черный фон, создавая впечатление ночной темноты. Таким образом, этот превосходный по мастерству барельеф является примером использования в скульптуре чисто живописных приемов в передаче пространства: эффект черного и светлого, просвечивание фона сквозь тонкие слои восковой лепки. Движение идет из иллюзорно-пространственной глубины, что также более характерно для живописи, а не скульптуры. Все эти черты говорят о том, что скульптор создавал этот рельеф как произведение, не предназначавшееся для украшения архитектуры. Такое произведение называется станковым. Оно принципиально отличается от рельефов монументальных, где движение фигур, развиваясь параллельно стене, не грозит "прорвать" ее иллюзорной перспективностью, а как бы утверждает плоскость стены.

Вероятно, многие бывали в Ленинграде и любовались прекрасными мраморными статуями Летнего сада. Там собрана замечательная коллекция декоративных скульптур аллегорического характера: в иносказательной форме они раскрывают те или иные идеи и понятия. На главных аллеях парка можно встретить мраморные человеческие фигуры, олицетворяющие такие понятия, как юность, истина, милосердие. В виде прекрасной женщины, закутанной в плащ, осыпанный звездами, изображена статуя "Ночь". (см. приложение 26)

Она словно борется со сном или грезит наяву. Некоторые скульптуры связаны с историческими событиями. Так, например, Ништадскому миру (1721), которым закончилась победоносная Северная война русских со шведами, посвящена аллегорическая композиция "Мир и изобилие". Д. Бонацца. (см. приложение 25).

Композиционным и смысловым центром скульптурной группы «Ништадтский мир» является величаво сидящая Аллегорическая женская фигура с рогом изобилия и опрокинутым горящим факелом, олицетворяющая собою Россию. У ее ног находятся щит, пушка и барабан, что говорит о постоянной бдительности. Другая аллегорическая женская фигура расположена чуть выше, справа, своими широко раскрытыми крыльями напутствует и оберегает сидящую фигуру. Это Ника, богиня победы, венчает Россию лавровым венком, в руке она держит пальмовую ветвь-символ мира, а ногой попирает поверженного льва, олицетворяющего Швецию. Лев лапой придерживает картуш с надписью на латинском языке: '' Велик тот, кто дает , и тот, кто принимает, но самый великий тот, кто и то, и другое свершить моет''. Девиз истинно великих, благородных личностей, которые не теряют присутствия духа и при поражениях, которые не теряют присутствия духа , и при достижении вершин славы. Он как бы уменьшает, смягчает неизбежную пропасть между победителем и побеждённым.

По совершенству композиции, пластическому решению, по глубине проникновения в идейно-эмоциональную сущность аллегорических образов скульптурная группа Ништадтский мир принадлежит, пожалуй, к лучшим образцам садово-парковой скульптуры XVIII века. В Летнем саду имеется бюст шведской королевы Христины (правила в 1644-1649 гг.). Долгое время он не был атрибутирован. А за изображение Христины принимали бюст жены Яна Собеского Марии Казимиры.В 1950-х годах на основании проведённого исследования были сделаны правильные атрибуции, которые подтвердила приезжав шая из стокгольмского национального музея научный сотрудник Ева Хофф. В первой половине XVIII века декоративная скульптура стояла преимущественно в первом парадном саду ив Гроте. Примечем устанавливалась она на аллеях в соответствии с требованием стиля - в строгом порядке, чередовании: статуя, бюст - статуя и т.д. От такого расположения создавалось особое зрительное восприятие скульптур - как белой волнистой линии на фоне зелёного сада.

Статуя «Аллегория архитектуры». Мрамор. Мастерская П.Баратта. 1722 год. (см. приложение 27).

"Архитектуру" олицетворяет молодая женщина, держащая в руках чертеж с планом и циркуль. Она опирается на рустованный угол здания. Поскольку статуя "Архитектура" является парной к статуе "Мореплавание", можно с полным основанием предположить, что она посвящена бурному строительству Санкт-Петербурга, которое стало возможным благодаря выходу России к морю.

Подлинник статуи "Архитектура" в 2000 году перенесен в закрытое хранение, на аллее сада установлена копия.

Скульптурные аллегории, размещенные в пространстве сада, уподобляют прогулку чтению огромной увлекательной книги.

Большинство статуй для Летнего сада приобретали по заказу Петра I в Италии, в мастерских известных скульпторов Д. Бонацца, П. Баратта, М. Гропелли. А. Тальяпьетра и других. Коллекция декоративной садовой скульптуры Летнего сада насчитывала более 200 статуй, бюстов и скульптурных групп. Не все они сохранились до наших дней. Одни погибли во время наводнений, другие были переданы в пригородные дворцовые парки, а античные оригиналы статуй украсили залы Эрмитажа.

Яркий пример аллегории в скульптуре — "Медный всадник" в Санкт-Петербурге (см. приложение 28). Это одна из лучших среди множества скульптур, украшающих улицы и площади разных городов мира. Громадной гранитной глыбе, являющейся постаментом скульптуры, придана форма морской волны. Она символ природных стихий. Пётр I построил город Петербург на топких берегах реки Невы, там, где, казалось, стихию не преодолеть и уж города, конечно, не поставить. Но Пётр I на коне изображён скульптором на гребне волны и как бы указывающим повелительным жестом: здесь будет город. Змея, раздавленная копытами коня, символизирует те трудности, те препятствия, те враждебные силы, с которыми пришлось столкнуться Петру I и которые он победил при основании Петербурга и вообще во всей своей государственной деятельности.

Главную идею памятника великолепно выразил А. С. Пушкин:

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной,

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы?

Вздыбленный конь уподоблен поэтом взбудораженной петровскими реформами России. Фигура Петра I "на звонко-скачущем коне", попирающем змею и взлетевшем на гребень гранитной волны, — всё это аллегория, рассказывающая о деятельности Петра I. Он и покоритель стихии, и преобразователь России ("...Россию поднял на дыбы..."), и победитель врагов, особенно врагов внешних, которые мешали развитию России, не давая выхода к Балтике.

Рассмотренная аллегория Фальконе наглядно показывает, что символы являются составной частью аллегории, её неотъемлемой принадлежностью.

Скульптурные аллегории встречаются и в оформлении знаменитых фонтанов Петродворца. Фонтаны эти оставляют у каждого, кто их видел, незабываемое впечатление. Зелень парка, хрустальные струи и радужные брызги воды, белизна мрамора, мягкие тона позеленевшей бронзы - все это прекрасно сочетается одно с другим. Плавные, как бы струящиеся линии и объемы статуй, омываемые водой, при блеске солнечного света приобретают особенную красоту и выразительность.

Центр композиции Большого каскада - исполинская аллегорическая фигура Самсона, который раздирает пасть льву. Из пасти льва вырывается сильная струя воды, взлетающая на высоту двадцати метров. Эта скульптура - олицетворение России (показанной здесь в образе библейского героя Самсона, обладавшего огромной силой) и победы русских над Швецией, в гербе которой было изображение льва.

Прием аллегории и символа, так широко распространенный в искусстве прошлого, с успехом используется и советскими скульпторами. Мы уже говорили о монументально-декоративной группе В. И. Мухиной "Рабочий и Колхозница". Это один из ярких примеров аллегорического решения темы. Аллегорическая форма, по мысли В. И. Мухиной, является сильным образным средством выражения изобразительного искусства. Аллегория позволяет передать в скульптуре такие логические понятия, как храбрость, доброта, земледелие, плодородие и т. п., переводя их в план персонифицированных образов, чем и расширяет изобразительные возможности реалистической скульптуры.

При входе в Рыбинское водохранилище можно видеть огромную статую красивой девушки в русском сарафане, с летящей чайкой у ног. Эта скульптура работы С. Д. Шапошникова не нуждается в подписи. Сразу ясно, что в образе величавой русской красавицы, царящей над широким простором Рыбинского моря, изображена Волга. Так, любимая народом река оказалась воспетой не только в песнях, стихах, живописных и музыкальных произведениях, но и в искусстве скульптуры. Этому помог иносказательный, но тем не менее понятный и выразительный язык аллегории. С. Д. Шапошников Волга. 1953. Железобетон (см. приложение 29)

Другое замечательное аллегорическое произведение, созданное, в 1957 году, молодым советским скульптором Ф. Д. Фивейским, - группа, получившая название "Сильнее смерти" (см. приложение 30). Она экспонировалась на Международной выставке в Москве в дни VI фестиваля молодежи и студентов, на Всесоюзной выставке к 40-летию Октября, где была отмечена как одно из выдающихся произведений современной скульптуры, и на выставке в честь 40-летия ленинского комсомола. На Всемирной выставке 1958 года в Брюсселе Фивейский получил за эту скульптуру Почетный диплом. В группе три фигуры. Все трое - борцы за свои убеждения, готовые умереть за них, смело смотрящие смерти в глаза. Выражения лиц, позы, напряженность фигур, трактовка форм сильных молодых тел, сопротивляющихся физическим страданиям (обратите внимание на правую фигуру измученного пыткой, но все еще упорного человека) - все говорит о мужестве этих людей. Художник не уточняет сюжет излишней повествовательностью: каждому и так ясно, что эти образы навеяны героикой Великой Отечественной войны и выражают духовную силу и стойкость советских людей.

Аллегория в декоративно–прикладном искусстве

С использованием аллегории в этом виде искусства я ознакомлю на примере работ наиболее выдающихся французских художников XV – XVI веков.

Наряду с развитием архитектуры, живописи и скульптуры в XV – XVI веках значительных успехов достигают самые различные отрасли декоративного искусства, в котором подчас работали наиболее выдающиеся французские художники того времени.

В Париже, Аррасе, в Фонтенбло и других городах развивались мануфактуры, изготовлявшие шпалеры (тканые ковры из цветной шерсти разных оттенков) со сложными многофигурными композициями, включенными в богатую узорчатую кайму обрамления. Таков цикл из шести прекрасных шпалер конца XV века, получивший название «Дама с единорогом». Пять из них, как считается, представляют аллегории пяти чувств, шестую принято называть «À mon seule désir» («Мое единственное желание»).

Но каков, же символизм этих аллегорий? Об этом пишет Хуан Мануэль де Фараминьян.

В музее Средневековья аббатства Клюни в Париже хранится серия гобеленов, или шпалер, изображающих Даму и единорога. Пять из них, как считается, представляют аллегории пяти чувств, по которым они и получили свои названия. Шестой принято называть «À mon seule désir» («Мое единственное желание») — по вытканному на нем девизу.

Кто и когда создал эти шпалеры, которые известны сегодня всему миру? В 1841 году их в подвалах замка Буссак в Крез нашла известная писательница Жорж Санд. Нижняя часть шпалер была испорчена от сырости, позже недостающие части дополнили — такими их можно увидеть сегодня в музее Клюни, куда они были привезены в 1882 году.

Однако Жорж Санд утверждала, что гобеленов было не шесть, а восемь. По ее словам, на седьмом гобелене Дама была изображена сидящей на богато украшенном троне, а на восьмом — ласкающей двух белых единорогов.

Что же символизируют изображения на гобеленах? Какой смысл имеют эти диковинные звери, цветы, птицы, о чем рассказывает образ загадочной Дамы?

Между львом и единорогом

И на Востоке, и на Западе единорог всегда указывал на духовный смысл вещей, на путь к трансцендентному, возвышенному, был символом совершенной чистоты. Лев в геральдике представлял материю или силу, материальную силу, а Дама в символической иконографии всегда олицетворяла душу — как одного человека, так и anima mundi, то есть мировую душу.

Дама, душа, находится между львом-материей и единорогом-духом, и, рассматривая гобелены, выставленные в музее Клюни, мы можем узнать интересные подробности о том пути, который должна пройти душа, прежде чем она научится властвовать над материей, львом, с помощью духа, единорога.

Путь души

В каком порядке располагались гобелены? На этот счет существуют разные предположения, лично я разместил бы их так: «Осязание», «Вкус», «Зрение», «Обоняние» и «Слух». Затем гобелен с девизом «Мое единственное желание», гобелен с Дамой на троне и, наконец, гобелен с Дамой и двумя единорогами. (Замечу, что другие исследователи предлагают иной порядок - «Обоняние», «Вкус», «Зрение», «Осязание» и «Слух».)

Такое расположение гобеленов не произвольное. Оно соответствует тем шагам, которые должна сделать душа, чтобы возвыситься, подняться от материального к духовному: от самых материальных чувств - осязания и вкуса к зрению, способному видеть и материальное, и тонкое, духовное, и к самым тонким чувствам - обонянию и слуху. Три последние шпалеры рассказывают о победе души над материей.

Дама на гобеленах никогда не изображается в одном и том же наряде - меняются и ее одежда, и прическа, и атрибуты. Как олицетворение души, она является осью, центром всей этой иконографии. Она главная героиня конфликта между материей и духом. Поэтому ее различные прически и головные уборы, а также разные платья и атрибуты имеют явное символическое значение, которое нелегко раскрыть, но можно связать с разными состояниями души, с этапами алхимического делания. Дама-душа - это еще и двойственность нашего разума: практического, конкретного разума и чистого разума. Первый склоняется, по Канту, к гипотетическим императивам материального мира, а второй, наоборот, к категорическим императивам мира духовного.

Аллегории пяти чувств как введение к трем последним сюжетам могут указывать на то, что душа должна научиться контролировать чувства, которые связаны с материей, и преобразовать их в атаноре сознания, чтобы через их тонкую противоположную сторону она получила возможность достичь освобождения и одержать победу над материей.

«Осязание»: решиться на борьбу

Аллегория осязания

На этом гобелене Дама смотрит вправо и держит в правой руке четырехугольное знамя льва, а левой рукой сжимает рог единорога. Некоторые исследователи видят в нем фаллический символ, однако здесь рог единорога указывает на силу, которая устремляет душу к высшему. Взгляд Дамы суров и тверд, она полна решимости. Может быть, она решилась обрести власть над материей, несмотря на то что лев, у кого она вырвала знамя, силен, и несмотря на тяжелые цепи, которые сковывают ее талию и символизируют путы материи. В такие же цепи закованы животные, изображенные на этом гобелене. Все, кроме птиц.

Здесь есть ясный намек на сражение, поскольку лев и единорог несут щиты, а в небе сокол пытается поймать цаплю. Среди животных мы видим обезьянку. Она появится и на гобелене «Обоняние» — когда вновь Даме нужно будет принять важное решение, когда нужно будет выбрать.

«Вкус»: от хаоса к разуму

Аллегория вкуса

На льве и единороге церемониальные плащи, они оба несут знамена. Причем лев несет треугольный флаг единорога, а единорог — четырехугольный флаг льва. Возможно, это намек на путаницу и хаос, которые правят в материи.

Дама приручила сокола, которого мы видели на предыдущем гобелене, и удерживает его сокольничьей перчаткой из кожи. Сокол (или попугай, как полагают некоторые комментаторы) представляет конкретный разум, которому свойственно наслаждаться вкусом вещей. Гобелен говорит о вкусе, но Дама отказалась от него: она смотрит на сокола и из Чаши Грааля, которую держит ее служанка, достает желуди и отдает их птице.

Вероятно это говорит о том, что Дама пробует приучить птицу разума наслаждаться более изысканными плодами, чем те, которыми сокол питался до сих пор.

«Зрение»: созерцать высшее

Аллегория зрения

Лев встречает Даму, держа свое четырехугольное знамя, но смотрит в другую сторону. Дама тоже не смотрит на льва, ее взгляд устремлен на единорога; тот отражается в зеркале, которое она держит в правой руке. Она отказалась смотреть на земное, светское, и смотрит только на единорога или его отражение.

Зеркало можно сравнить с нашим разумом, который на предыдущем гобелене символизировала вода в Чаше, приведенная в движение, оттого что Дама доставала оттуда желуди для сокола. Теперь, когда волнение воды успокоилось, она стала подобной зеркалу, и в ней отражаются те высоты, которые до этого увидеть было нельзя. Сокол, машущий крыльями, может олицетворять разум в движении, а ровная поверхность зеркала — это разум в состоянии покоя, который тогда отражает единорога, духовное. Левой рукой Дама обнимает единорога за шею.

По этому гобелену можно изучать чакры (энергетические центры человека в восточной традиции) — так полагают некоторые комментаторы. Они отмечают, что рукой Дама активизирует жизненную точку позвоночного столба единорога; элемент ее головного убора очень напоминает язык пламени и представляет верхнюю чакру; пояс в форме глаз, который украшает ее талию и подчеркивает, в отличие от других гобеленов, ее большой живот, указывает на солнечное сплетение.

Гобелен «Зрение» представляет отдыхающего единорога; показывает душу, созерцающую духовное, — так можно объяснить любящий взгляд единорога и смотрящей на него Дамы.

«Обоняние»: отречься от материального

Аллегория обоняния

Рядом с Дамой снова появляется служанка, которая может олицетворять сознание. Дама плетет венок из цветов, но не наслаждается их ароматом — их нюхает обезьянка, сидящая в корзине слева от Дамы. Обезьянка наводит нас на мысль о Ханумане, персонаже индийского эпоса «Рамаяна». Царь обезьян Хануман помог Раме освободить Ситу (также символ души) из рук Раваны, который представляет материю. Кроме того, обезьянка была изображена на знамени Кришны в «Бхагавадгите». Она появляется каждый раз, когда надо принять великое решение — сражаться или отказаться от борьбы. Обезьянка может символизировать интуицию, последний мост, по которому нам остается пройти, чтобы достичь духа.

Талию Дамы охватывает тонкая монашеская веревка — она указывает на ее решение отречься ото всего материального. Венок она плетет не для себя: мы ни разу не увидим ее в нем. Вероятно, это венец отречения и приношение Богу. Лев и единорог снова со щитами, и они снова держат не свои знамена. Снова борьба, и обезьянка вновь появляется в час выбора.

«Слух»: гармония духа

Аллегория звука

Лица Дамы и ее служанки — души и ее сознания — умиротворены. В них отражается мир духа, как заметили некоторые комментаторы. Этот гобелен еще называют «музыкой сфер». Снова прическа Дамы напоминает язык пламени, а все животные освобождены и мирно отдыхают. Лев и единорог без щитов и без церемониальных плащей, держат собственные знамена. Они тоже отдыхают и точно улыбаются. Все вещи находятся на своих местах — решение принято, и душа, Дама, отдается духу, слушая музыку.

«À mon seul désir»

Моё единственное желание (A mon seul desir)

Все желания материи преодолены, у души остается единственное желание — достичь Мудрости и соединиться с Духом. Девиз «Мое единственное желание» написан на верхней части шатра, куда Дама сможет войти сразу, как только окончательно отречется от материи и сложит свои драгоценности в сундучок, который держит ее служанка. Там, в шатре — а это символ все преобразующей алхимической печи, атанора, — осуществится ее окончательное преображение.

Лев и единорог вновь встают лицом к лицу, их знамена опять поменялись местами, но они обнажены и у них уже нет щитов — они не сражаются и даже оба, по обоюдному договору, открывают полог шатра, чтобы Дама смогла войти в покои превращения. Весь шатер украшен многочисленными изображениями золотых язычков пламени. Остроконечное украшение на головном уборе Дамы указывает на ее пробуждение и внутренний свет, который освещает ее спокойное лицо. На служанке похожий убор, а сбоку ото льва сидит на подушке собачка, может быть, олицетворяя подчиненные разуму инстинкты.

Утраченные шпалеры

Два гобелена, которые были утеряны и которые описала Жорж Санд, должно быть, рассказывают о продолжении процесса восхождения души. Ни на одном из них лев уже не появляется: уже свершилась окончательная победа духа над материей, света над тьмой. А Дама, душа, в атаноре шатра преобразилась теперь в Софию, саму Мудрость. В Даме, которая изображена на восьмом гобелене сидящей и гладящей двух единорогов, что стоят по обе стороны от нее, мы могли бы увидеть символ преодоления двойственности и объединения души с Высшим «Я» - цель длинного пути души к ее небесным истокам.

Срединный остров

Действие происходит на небольшом круглом острове. Остров этот утопает в цветах и буйной растительности; на нем живут разные домашние и дикие животные, которые на первых коврах недоверчивы или враждуют друг с другом, а на последних, когда Дама-душа овладевает своими чувствами, сосуществуют в мире и гармонии. Церемония преображения происходит в особом огороженном месте — чтобы развиваться, душе необходимо ограничить область своей работы.

Кроме того, этот срединный остров символизирует преодоление противоположных начал, достигающих равновесия в гермафродите. Здесь не только лев и единорог представляют две полярности: на острове живут домашние и дикие животные, которые на последних коврах уже не страшатся друг друга. Двойственность мы находим и в растительности: апельсиновое дерево и колючий падуб женские растения, а каменный дуб и сосна — мужские. Двойственность поддерживается и в ссылках на эстетические восточные и западные модели, и это заставляет нас обратиться к одной из версий о происхождении гобеленов, связанной с оттоманским принцем Джемом. Именно он мечтал о свадьбе Востока и Запада.

Свадьба Востока и Запада

Принято считать, что шпалеры в качестве свадебного подарка получила Клод Ле Вист, дама из знаменитой лионской семьи; потом они оказались в замке Буссак, где их и увидела Жорж Санд. Скорее всего, их около 1500 года соткали фландрские мастера, но, возможно, по более ранним образцам.

В изображениях заметно сильное восточное влияние. И потому считается, что восемь работ, ставших образцами для французских шпалер, были сотканы между 1482 и 1488 годами по заказу принца Джема (в Европе его называли Зизимом), сына Мохаммеда II. Принц очень интересовался тайными науками и мечтал о союзе Креста и Полумесяца, или, как говорил он сам, о свадьбе Востока и Запада. Весьма вероятно, что эскиз гобеленов-образцов был оставлен в замке Бурганеф в Крез, где принца Джема держал в заточении Пьер д'Обюссон, Великий магистр рыцарей Святого Иоанна Иерусалимского. Не все согласны с этой версией, однако Пьер д'Обюссон, знавший глубокое символическое значение изображений, вполне мог поручить фландрским мастерам выполнить гобелены по эскизу принца Джема, и он же мог потом перевезти шпалеры в замок Буссак.

Серия гобеленов «Дама с единорогом» рассказывает нам о свадьбе души с духом, о небесной иерогамии и наводит на мысль о том, что такое объединение возможно и между людьми, возможно в обществе, и может быть сбудется старый александрийский сон об общности мысли между Востоком и Западом.

Проходят века, но Дама и единорог на старинных гобеленах продолжают хранить свою тайну. Тайну замысла, тайну происхождения, тайну символического смысла. (см. приложение 31)

Высокого совершенства достигла живопись по стеклу, а также искусство изготовления эмалей, возникшее на юге Франции, в Лиможе, еще в XII веке. Создается множество изделий светского назначения: чаши, кувшины, тарелки, кубки, вазы и т. д. Иногда по поверхности этих предметов стелются сложные композиции на религиозные, мифологические, аллегорические сюжеты, разнообразные узоры геометрического орнамента, выдержанного в насыщенно синих, зеленых, коричневых тонах. Среди художников-эмальеров наибольшую известность получил Леонар Лимузен, создатель ряда миниатюрных портретов, медальонов и т. п.

Исключительным своеобразием характеризуются созданные в XVI веке изделия из фаянса. Важнейшее место в области фаянсового производства этого времени занимают изделия Бернара Палисси. Простой гончар, он добился замечательных результатов в самых различных областях науки и художественной промышленности. Это был настоящий деятель эпохи Возрождения, жадно стремившийся к знанию; он занимался геологией, физикой, химией, агрономией, садоводством и изложил результаты своих исследований в ряде научных трудов. После пятнадцатилетних исканий Палисси создал фаянс, названный им «сельской глиной». Из этого фаянса он изготовлял большие блюда, тарелки, чашки, массивные и тяжеловесные по формам. В декорировке их сказался интерес мастера к жизни природы: они почти сплошь покрыты рельефными изображениями ящериц, змей, раков, улиток, бабочек, листьев, раковин, выполненными с натуры и расположенными на синем или коричневом фоне.

(См. приложение 32)

Аллегории в живописи

Анализируя произведения искусства разных культур, можно выделить некоторые сходные символы. Это дает основание предположить, что они имеют общую природу, универсальны для всех людей, заложены генетически и потому неизменны (этологический подход). Но в внутри каждой культуры символы находят свой неповторимый способ выражения, формируют свои каноны, и потому они зависят от культуры, к которой принадлежат

Символика древнего Египта

Древний Египет обязан своей высокоразвитой культурой Нилу. Из-за циклических наводнений в стране сформировалась ярко выраженная вера в потусторонний мир, образцом для которой служил естественный круговорот возникновения, исчезновения и возрождения жизни.

Древние египтяне были народом, чрезвычайно ориентированным на жизнь, который в значительной мере пытался вытеснить мысль о возрасте и смерти. Вместо нее на первый план было поставлено представление о жизни в потустороннем мире и о возрождении.

Мышление древнего египетского народа было не рационально - логическим, а образно - символическим. Действовал магический принцип, что все совершенные, великие вещи имеют отражение в чем-то малом, внешне невзрачном - как вверху, так и внизу, макрокосмос равен микрокосмосу. На этой основе жук-скарабей стал символом восходящего солнца, а небо могло быть изображено в качестве коровы. Таким же образом можно было посредством символических действий и рисунков оказывать влияние на важные процессы, происходящие в мире Богов и в потустороннем мире. Самим символам приписывалась присущая им внутренняя сила, что-то вроде сущности или души.

Древнеегипетская религия содержала огромное число божеств с многообразными формами проявления. Богам - как, впрочем, и людям - полагалось большое количество различных качеств характера, так что одно и то же божество могло быть изображено во всевозможных воплощениях.

Символы жизни древнего Египта

Анкх

Анкх с древних времен является в Египте символом вечной жизни в этом и потустороннем мире.

Анкх может быть истолкован как восходящее солнце, как единство мужского и женского начал (овал Исиды и крест Осириса), а также как ключ к эзотерическим знаниям и бессмертной жизни духа.

Кошка

Кошка для египтян являлась земным воплощением Бастет – богини солнечного тепла, радости и плодородия, защитницы беременных женщин и детей, хранительницы домашнего очага и урожая. Бастет, олицетворявшая такие качества как изящество, красота, ловкость и ласковость, считается египетским аналогом Афродиты и Артемиды. Ее скульптурные и живописные изображения использовались для защиты дома от злых духов.

Естественно, что к кошкам в Древнем Египте относились с большим почтением, а за их убийство карали смертной казнью. При жизни этот зверь был равноправным членом семьи, а после смерти его бальзамировали и клали в саркофаг, который помещали в особый некрополь.

Скарабей

Скарабей – один из популярнейших египетских символов. Известно, что жуки-навозники, к числу которых относится и скарабей, умеют искусно лепить из навоза шарики, катя их перед собой. Эта привычка, в глазах древних египтян, уподобляла скарабея богу солнца Ра (навозный шарик в этой аллегории – аналог солнечного диска, перемещающегося по небу).

Скарабей считался в Древнем Египте существом священным; фигурки этого жука, выполненные из камня или глазированной глины служили печатями, медалями или талисманами, означавшими бессмертие. Такие амулеты носили не только живые, но и мертвые. В последнем случае жука клали в саркофаг или внутрь мумии – на место сердца, при этом на обратной, гладкой стороне его писали священные тексты (часто - тридцатую главу книги мертвых, убеждающую сердце не свидетельствовать против покойного на загробном суде Осириса). Часто фигурки скарабея изображали только верхнюю часть жука, без лапок, а ровная овальная основа статуэтки использовалась для нанесения различного рода надписей – от отдельных имен и афоризмов нравоучительного характера до целых рассказов о выдающихся событиях из жизни фараонов (охота, заключение брачного союза и проч.)

Ибис

Священная птица ибис символизировала Тота – бога науки и магии, изобретателя астрономии, медицины и геометрии, автора «Книги мертвых». Тот также служил небесным летописцем и покровителем Луны (календарь составлялся на основе лунных фаз). Изображался в виде ибиса или человека с головой ибиса, увенчанной лунным диском. Примерно соответствует греческому Гермесу.

Древняя Греция

Пример олицетворения власти, могущества, красоты духовной и физической можно найти в греческом искусстве. Статуя Зевса Олимпийского была одним из семи чудес древнего мира. Ее создал знаменитый скульптор Фидий (V в. до н.э.) примерно в 432 г. до н.э. в Олимпии.

Царь богов сидел на троне. Верхняя часть тела бога была обнажена, нижняя закутана в богатый плащ. В одной руке Зевс держал статую богини Ники, в другой – жезл, увенчанный изображением птицы бога – орла. Голову божества украшал венец из масличных ветвей. Концы повязки падали ему на плечи.

Искусство этрусков

Резкий культурный подъём в Этрурии, начавшийся в VIII—VII веках до н. э., связывается с влиянием многочисленных мигрантов из более развитых регионов Средиземноморья (возможно, также из Сардинии, где существовала культура строителей нурагов) и соседством с греческими колониями. В начале VII века до н. э. начался так называемый ориентализирующий период. Точкой отсчёта взята дата возведения гробницы Боккорис в Тарквинии в 675 году до н. э. Там были найдены предметы в стиле Вилланова и импортные товары из Греции и Восточного Средиземноморья (см. приложение 33).

Что касается этрусских фресок, самое любопытное то, что они вообще сохранились. Этому поспособствовала традиция этрусков украшать ими стены высеченных в скалах гробниц. По стилю живопись этрусков пересекается с вазописью. Встречаются и росписи жилых домов. Самая древняя из них датируется V веком до н. э.

Фрески обнаружены в гробницах Вей и Черветери, но крупнейшим центром росписи был город Тарквиния. Небольшая гробница Уток показывает, что уже в VII веке до н. э. этруски украшали гробницы росписями. Стиль фресок копирует геометрический стиль вазописи. В гробнице Кампана в Вейях изображен юноша на лошади, которую ведет мужчина, остальное пространство заполнено орнаментом, фигурами животных и мифологических чудовищ.

Большая часть росписей выполнено в технике фрески. Стены увлажнялись, покрывались штукатуркой, затем заостренной палочкой делался набросок, контуры обводились краской. На ранних фресках голова и ноги расположены в профиль, а плечи — анфас.

Одна из первых фресок появилась в гробнице Быков (540—530 годы до н. э.). Здесь расписана одна стена напротив входа. Под фронтоном изображение двух быков, также помещены эротические сцены. На главной панели сцена из греческого эпоса — Ахилл поджидает в засаде сына царя Трои Приама.

С этого периода появляется много прекрасных росписей: в гробнице Авгуров, Жонглеров, Барона, Охоты и Рыбной Ловли. Среди красивейших фресок этого периода — фрески в гробнице Триклиния, датируемой 470 годом до н. э. Слева и справа от дверного проема фигуры всадников, на стене напротив двери — изображение трех пиршественных лож. На боковых стенах помещены пять танцоров и музыкантов. Жесты фигур гармоничны, движения изящны.

Росписи позднего классического периода (IV век до н. э.) отличается сменой сюжетов и техники работы. Показана перспектива, позы продуманны, фигуры умело прописаны. Примером таких росписей служат росписи из гробницы Голини. На смену весёлости приходит меланхолия. Новое чувство выражено во взгляде женщины из семьи Велка в гробнице Орка. Мрачное настроение сохраняется и в эллинистический период. Одна из последних расписанных гробниц — гробница Тифона в Тарквинии. Тело Тифона напряжено, оно написано с большим мастерством, что соответствует эллинистической традиции.(см. приложения 34, 35)

Древний Рим

В произведениях древних римлян, в отличие от греков, преобладали символика и аллегория. Соответственно пластические образы эллионов уступили у римлян место живописным, в которых преобладала иллюзорность пространства и формы. Римский мастер в отличие от греческого, видевшего реальность в ее пластическом единстве, больше склонялся к анализированию, расчленению целого на части, детальному изображению явления. Грек видел мир как бы сквозь все объединявшую и связывавшую воедино поэтическую дымку мифа. Для римлянина она начинала рассеиваться, и явления воспринимались в более отчетливых формах, познавать которые стало легче, хотя это же приводило к утрате ощущения цельности мироздания.

Эпоха Возрождения

Живописец раннего Возрождения Джотто ди Бондоне, в своей фреске «Аллегория справедливости» (между 1305 и 1313 годами, фреска капеллы Скровеньи. Падуя) изображает справедливость как величавую женщину в короне. Ее трон образует нечто вроде триптиха или кивория и напоминает мотивы городской архитектуры того времени: она связана не с замком, а с городом. (См. приложение 36).

Во второй половине XV века на родине Римской империи в Италии на смену Раннему Ренессансу пришел зрелый Поздний Ренессанс. В живописи это нашло отражение в том, что при засильи церкви и инквизиции наряду с традиционной религиозной тематикой появились аллегории. В начале XVI века идеи Ренессанса проникли во Францию. Горячим сторонником распространения нового направления в искусстве, архитектуре и литературе стал король Франциск I, о чем свидетельствуют его дворцы в Блуа, Шамборе, Фонтенбло, Мадридский замок, коллекция живописи и скульптуры. Он не только покупал и заказывал картины, но и основал в своем дворце Фонтенбло школу живописи. На аллегорическом портрете дель Аббате он изображен в образе бога войны Марса, сочетающего в соответствии с атрибутами мудрость Минервы, красноречие Меркурия, любовь Купидона и склонность к охоте Дианы.

Анджело Бронзино. «Победа времени над любовью» (Венера, Купидон, Глупость и Время) (см. приложение 37).

Никколо дель Аббате. «Мифологический портрет Франциска I» (ранее находился в Фонтенбло) - "Марс и Прелат в одном флаконе", одна из "красных нитей" "Центурий" и "Альманахов", с которой сравниваются многие аллегории. Символы аллегории: "Марс", "Прелат", "Меркурий" (см. приложение 38).

Мастерская Фонтенбло. Диана на охоте (аллегорический портрет Дианы де Пуатье, возлюбленной Генриха II) (см. приложение 39).

Во время перестройки старого замка Фонтенбло в пригороде Парижа по заказу короля Франциска I была сооружена парадная галерея (1532-1536), стены которой украсили аллегорические фрески итальянского художника Россо. В декоративной отделке галереи принимали участие итальянцы Приматиччо и Никколо дель Аббате.

Впоследствии парадную галерею затмили залы Лувра (строительство начато в 1546г.) Но те, кто их видел, могли заметить, что в отличие от более известных фресок Микеланджело в Сикстинской капелле, застывших в религиозной монументальности, здесь картины динамичны, герои живут, краски играют.

Микеланджело. Фрески Сикстинской капеллы

Для гения Микеланджело Сикстинская капелла стала тем местом, где богатство, многогранность и драматизм его личности достигли наивысшего выражения. Росписи свода и Страшный Суд - два совершеннейших шедевра в искусстве всех времен - стали кульминацией творческого пути мастера, подтверждая его принадлежность к числу величайших творцов. В результате реставрационных работ, длившихся с начала 1980-х годов, была заново открыта блистательная цветовая гамма фресок, сильно потемневших на протяжении веков, что позволило по-новому взглянуть на художника и его творчество.

Вот уже без малого полтысячи лет восхищает, поражает, зачаровывает зрителей, стойко храня свои тайны. Специалисты пытаются расшифровать иконографическую программу фрески, в которой странным образом соединены Античность и сюжеты Библии, ищут автопортрет мастера среди многочисленных персонажей его фрески. А реставраторы, вернувшие ей в 1980 году первоначальный облик (30 лет назад, благодаря им, мир узнал, что Микеланджело написал знаменитую фреску прекрасными яркими красками), стараются его сохранить.

В1527 году войска императора Священной римской империи Карла V учинили в Вечном городе разгром сравнимый лишь с нашествиями варваров древности. Великая эпоха гениев-гуманистов умирала, их вера обращалась в прах. Рождалась новая идеология и новое искусство. В такой обстановке Микеланджело приступает к созданию рассказа о последней трагедии человечества - Страшном суде. Ставшей квинтэссенцией вошедшей в поговорку мизантропии мастера, достигшей в старости максимального (из совместимых с жизнью) значения.

Страшный суд - сюжет крайне популярный в Средние века, но отринутый влюбленными в земную жизнь мастерами Ренессанса. Однако, хотя никто из великих предшественников или современников флорентийского мастера не создал на этот сюжет произведения, с которым предстояло бы соревноваться, Микеланджело должен был вступить в куда более тяжелое единоборство, соревнование с самим собой. Ведь фреске предстояло украсить Сикстинскую капеллу, на чьих сводах два десятилетия назад он создал великий гимн силе человеческого духа, совершенству человеческого тела.

"Страшный суд", тела героев столь же безупречны и полны жизненной силы, но они трепещут, трепещут в страхе перед праведным гневом Божества. Ибо нет в мире силы дабы смягчить его. Даже Богоматерь, первая небесная заступница человеческого рода, в смятении и ужасе, не выдержав яростного сияния, окружающего ее сына, отвернула от него взор.

Фигура Христа - центр этой вселенной, солнце, вокруг которого обращаются клубящиеся массы тел. И в этой фигуре, подчинившей себе огромное пространство фрески, одна из главных ее загадок. Даже самые отъявленные язычники Возрождения (а среди художников их было ни мало) никогда не изображали Христа так, не нарушали древнего византийского канона. За столетия до рождения Микеланджело художник изобразил Христа прекрасным безбородым юношей, более похожего на античного бога, нежели на христианского святого (да и спорный вопрос знал ли Микеланджело эти древние изображения). Но, ни одно из подобных изображений Христа не знало и доли яростный силы, что Микеланджело наделил своего бога. Он ужасен, но он прекрасен. Со стены капеллы, стоящей в самом сердце католического мира, на нас смотрит Христос, чье лицо принадлежит богу Аполлону, богу солнца, дарующего жизнь, но сжигающего ее. И праведники, как и грешники, трепещут перед этим не знающим жалости судьей в момент крушения мира в страхе перед вечным его проклятием (см. приложение 40).

Никакие цензурные исправления не смогли испортить эту фреску. И сегодня, как и столетия назад люди со всего мира приезжают в Рим дабы увидеть ее.

Галерея стала первым памятником французского Возрождения, в которой впервые во Франции появились новые сюжеты, стиль декоративной отделки и т.д. Но главное - загадочное содержание, которое и по сей день считается не до конца раскрытым!

Иносказательная манера художественных образов отражает их философское содержание. При этом картины на 12 прямоугольных фресках удивительно соответствуют первым 12 катренам «Центурий».

Фрески Фьорентино Россо в галерее Франциска «Источник юности» - фантазия о боге медицины Эскулапе в образе Змея (Нострадамус - врач), который овладел тайнами природы и открыл источник, возвращающий людям молодость (тема Змея широко используется живописцами в аллегориях). Аллегория высмеивает суеверие и невежество, показывает преклонение перед знанием, о котором один из знакомых Нострадамуса по времени учебы в Монпелье писатель Франсуа Рабле писал: «Пусть ваши философы обратятся к изучению этого мира...»

«Клеобис и Битон» - сюжет, впервые появившийся в европейском искусстве, заимствован из «Истории» Геродота и вырванный из контекста не позволяет полностью оценить весь смысл: чтобы спасти город от чумы, жрица впрягла в повозку двух сыновей и загнала их до смерти (Нострадамус боролся с чумой и потерял 1-ю жену и двоих детей; кроме того один из персонажей Геродота - мудрец Солон, которого на фреске нет, а жил Нострадамус в Салоне). Шеи детей захлестнуты «змеями» постромков от повозки-«клетки», которую из последних сил они тянут за собой. В катрене: «Змеи в... клетке, где... королевские дети (жрицы)... умерли, смерть и плач». В правом барельефе изображены погибшие от чумы люди и животные. Аллегория дает ответ на вопрос об отношении к смерти, о судьбе после смерти.

«Битва лапифов с кентаврами» - победа зачинателей ранней культуры в античной мифологии лапифов над варварами кентаврами, когда возврат назад уже невозможен. 12 прямоугольных и 2 овальных фрески расположены по 7 с каждой стороны. Одна овальная в центре между 3 и 4, другая – напротив, между 9 и 10. Число семь - магическое (семь дней сотворения мира, семь смертных грехов, семь печатей на тайнах мира, семь нот и т.д.) Фреска и катрен - аллегория победы культуры над варварством, которую готовит воспитание всесторонне развитого человека.

Фреска «Гибель Катаны» показывает Францию во время природного катаклизма - извержения вулкана Этна. Все фрески объединены общей идеей, но условно их можно разделить попарно. Отчаяние гибели одних и самоотверженность других на суше в 3-й фреске дополняет крушение на море «Гибель Аякса»: ради спасения люди готовы утопить друга или отца. Картины показывают двойственную природу человека, бедствия определяют его моральные качества. Ответ на поставленный ими вопрос «что делать?» дают следующие две фрески и соответственно катрены.

Фьорентино Россо

«Моисей и дочери Иофара»

Упрямые пастухи помешали семерым дочерям Иофара напоить овец; Моисей защитил их. В центре композиции в редком ракурсе изображена мускулистая фигура Моисея, он яростно бьет пастуха, лежащего на земле. В изумлении застыла одна из дочерей Иосафа справа, взметнулся вверх розовый плащ слева. Переплетенные формы, искаженные позы и странно разметавшиеся тела на переднем плане - все это характеризует Россо Фьорентино как мастера эпохи зрелого маньеризма. Маньеризм возник в результате эволюции гармоничного уравновешенного стиля таких ренессансных художников, как Перуджино. В конце своей художественной карьеры Россо покинул родную Италию и отправился во Францию, где работал в замке короля Франциска I в Фонтенбло. Нередко предполагают, что Россо, получивший свое прозвище благодаря копне рыжих волос, кончил жизнь самоубийством; однако это маловероятно (см. приложение 41).

Ганс Бальдунг (Baldung; прозвище – Грин, Grien) Ханс (около 1484/86–1545), немецкий живописец и график. Испытал влияние А.Дюрера (в мастерской которого работал в 1502–1504) и М.Грюневальда. Картины Ханса Бальдунга наполнены мистикой и аллегорическим смыслом, вызывая противоречивые чувства. Откровенность заложенной идеи и назидательность, по началу ставят в тупик, но может быть в этом и заключается интерес его произведений?

Образ женщины в работах Ханса Бальдунга соответствует эстетическим идеалам эпохи возрождения, и несёт глубокую смысловую нагрузку. Например работа Ганса Бальдунга «Женщина с зеркалом и змеёй» (аллегория Тщеславия). 1529. и «Возрасты человека и Смерть» около 1540-1543гг. (см. приложения 42, 43)

Антонио Аллегри Корреджо « Венера, Меркурий и Амур». Одной из таких работ был заказ на написание картины под названием Воспитание Амура, где должны были присутствовать Венера, Амур и Меркурий. Амуру, воспитываемому рациональнейшим Меркурием и любвеобильной Венерой, как бы предлагался удачный компромисс между добродетелью и сладострастием, что было вполне в духе Мантуанского двора того времени (см. приложение 44).

Эстетика маньеризма захватывает Корреджо. Особенно это заметно на примере его поздних живописных произведений - парных композиций "Юпитер и Ио" и "Ганимед" (обе в Музее истории искусств в Вене, ок. 1530) или "Данаи" (нач. 1530-х гг.. Галерея Боргезе, Рим), где трансцендентное восприятие мира берет верх над образами простого человеческого бытия.

Если окинуть единым взглядом творчество Корреджо, то прежде всего в нем поражает диапазон поставленных художественных проблем. Во фресковой живописи он намного опережает своих современников, предвосхищая плафонные росписи XVII и XVIII веков (вплоть до Тьеполо!). В станковой живописи Корреджо проделывает огромный путь от проникнутых духом величия и патетики образов Высокого Возрождения до взволнованных и экспрессивных композиций, открывающих путь новой эпохе - барокко.

Маньеризм

Маньеризм (итал. manierismo, от maniera – прием, манера), течение в европейском искусстве 16 в., зародившееся в лоне искусства итальянского Возрождения и отразившее кризис ренессансных гуманистических идеалов. Мастера Маньеризма культивировали представления о неустойчивости мира, шаткости человеческой судьбы, находящейся во власти иррациональных сил, стремились не столько следовать природе, сколько выражать "внутреннюю идею" образа, рожденного в душе художника. Для итальянского Маньеризма 1520-х гг. (живопись Понтормо, Пармиджанино, Джулио Романо, Беккафуми) характерны драматическая острота образов, преувеличенная экспрессия поз и движений, удлиненность пропорций фигур, колористические и световые диссонансы, виртуозная нервная линеарность рисунка. В элитарном, ориентирующемся на знатока искусстве Маньеризма возродились и отдельные черты средневековой, придворно-рыцарской культуры. В маньеристическом портрете (Бронзино и др.), открывающем новые пути в развитии этого жанра, аристократическая замкнутость персонажей сочетается с обострением субъективно-эмоционального отношения художника к модели. Своеобразный вклад в эволюцию Маньеризма внесли ученики Рафаэля (Джулио Романо, Перино дель Вага и другие), в монументально-декоративных циклах которых преобладали атектоничные, насыщенные гротескной орнаментикой решения.

Художники - представители маньеризма - заложили основу "стиля Фонтенбло".

Школа Фонтенбло - название группы мастеров (живописцев, архитекторов, ювелиров и пр.), работавших во дворце Фонтенбло, который был центром Ренессанса в северной Европе при короле Франциске I и его приемниках. С их работами во французское искусство вошёл маньеризм.

Различают две, разделенные периодом примерно в пятнадцать лет, эпохи. Деятели искусства первой эпохи были выходцами из Италии. Они объединяются под именем первой школы Фонтенбло. Мастера второй школы Фонтенбло, работавшие вплоть до начала XVII столетия, были, в основном, выходцами из Франции и Фландрии. Первая школа Фонтенбло (1530-1570)

После вторжения Франции в Италию в период между 1494 и 1499 годами образцы произведений искусства, литературы и науки Италии оказались во Франции, знания итальянского Ренессанса в его расцвете. После восшествия на престол, Франциск I стремился подкрепить свои притязания на господство в Европе строительством великолепного дворца, сравнимого с дворцами во Флоренции, Мантуе или Милане.

Он пригласил во Францию, наряду с гуманистами, известных итальянских художников, таких как Леонардо и Микеланджело, которые однако не откликнулись на его приглашение, архитекторов Виньолу и Серлио, ювелира Челлини, который в Фонтенбло создавал по заказу короля свои знаменитые салиеры. Они пробыли, однако, во Франции недолго, не оставив значительного следа.

Ключевым оказалось прибытие в 1531 году Россо Фьорентино, который работал в Фонтенбло вплоть до своей смерти в 1540 году. В 1532 году за ним последовал Франческо Приматиччо, который уже более не покидал Францию, не считая его короткую поездку в Италию по поручению короля. Третьим из первой школы Фонтенбло прибыл в 1552 году из Болоньи Никколо дель Аббате, которого король Генрих II, подрядил по рекомендации Приматиччо.

Главной их задачей было создание внутреннего интерьера дворца, украшение его картинами, фресками, скульптурами, рельефами, лепниной, шпалерами и другими предметами декоративно-прикладного искусства. Главной шедевром Россо стала, хорошо сохранившаяся до наших дней, галерея Франциска I, над украшением которой он работал с 1531 по 1540 годы. После смерти Россо Приматиччо продолжил его дело. Созданная им спальня короля была полностью разрушена, от салона герцогини д'Этaмп остались только фрагменты. Его подмастерья и Николо дель Аббате отделали бальный зал и галерею Одиссея, которые были снесены в 1697 году. Однако внутренний интерьер остался запечатленным на многочисленных коврах и шпалерах.

Из-за религиозных войн в период с 1584 по 1595 года и смерть последнего короля Франции из династии Валуа Генриха III работы были прерваны, поскольку дворец был брошен.

Во время правления Генриха IV дворец был полностью реставрирован. Король пригласил фламандских и французских мастеров в Фонтенбло, которые считаются мастерами второй школы Фонтенбло. К их числу принадлежали Амбруаз Дюбуа из Антверпена, парижане Туссен Дюбрей, Антуан Карон и Мартен Фремине, а также группа безымянных художников. Кисти Дюбрей принадлежали росписи павильона Поэзии, разрушенного в 1703 году. С 1606 по 1616 год Фремине расписал капеллу св.Троицы, сохранившуюся до наших дней.

Из мастерских второй школы Фонтенбло вышел целый ряд эротических картин, которые были одним из её излюбленных мотивом. Характерно для картин этого рода с их до сегодняшнего дня не до конца расшифрованной иконографией полотно неизвестного художника, изображающее Габриэль д'Эстре с сестрой, герцогиней де Виллар.

Типичны для второй школы Фонтенбло отказ от религиозных мотивов, предпочтение тем из греческой и римской мифологии, эротических сюжетов, любовь к орнаменту и гротеску, объединение живописи, скульптуры и лепнины в одну композицию, а в фигурах их удлинение типичное для художников-маньеристов Италии. Особенность эротических картин заключается в их подчеркнуто рафинированной эротике и одновременно отрешенной чопорности и отсутствии эмоций и чувственности. Иконография полотен полна загадок, зашифрованного смысла, нравоучительных намёков, а в воплощении преобладают фигуры с ясными контурами, изображенные в холодной и приглушенной цветовой гамме.

Распространение стиля

Созданный в Фонтенбло стиль быстро распространился по всей Франции и северной Европе. Скульптуры из Фонтенбло были хорошо известны благодаря многочисленным репликам из бронзы и глины. Ковры с различными сюжетами, произведенные на мануфактуре в Фонтенбло, также как и гравюры на меди пользовались большим успехом. Только от Рене Буайе, который, документировал работу Россо в Фонтенбло в гравюрах дошло до наших дней 240 листов. У Буайе вместе с Пьером Милле была мастерская, которую они после смерти Франциска I перенесли в Париж.Широкое распространение получила посуда. Серебряные и медные столовые приборы.

К 1540-м гг. Маньеризм стал господствующим течением при дворах Италии; его художественный язык, насыщенный сложными, доступными лишь узкому кругу посвященных аллегориями, отмечен принципиальным эклектизмом выразительных средств (Д. Вазари, А. Бронзино, Ф. Сальвиати, Т. Манцуоли, А. Аллори, Ф. Бароччи, Ф. Приматиччо, отчасти П. Веронезе, Я. Тинторетто и др.). В скульптуре (Б. Амманати, Б. Челлини, Джамболонья, Б. Бандршелли) и архитектуре (Б. Амманати, Б. Буонталенти, Дж. Вазари, П. Лигорио, Джулио Романо) Маньеризм проявился главным образом в тяготении к неустойчивой, динамичной композиции, подчеркнутой экспрессии декора, в стремлении к сценическим эффектам, к экстравагантности деталей.

Превращению Маньеризма в общеевропейское течение способствовали деятельность итальянских мастеров во Франции (Россо Фьорентино, Никколо дель Аббате, Приматиччо, Челлини и др.), Испании (В. Кардучо), Чехии (Дж. Арчимбольдо) и др. странах, а также широкое распространение маньеристических картин, гравюр, графики и предметов декоративно-прикладного искусства. Принципы Маньеризма определили творчество представителей 1-й школы Фонтенбло (Ж. Кузен Старший, Ж. Кузен Младший, А. Карон), немца X. фон Ахена, нидерландских мастеров А. Блумарта, А. и X. Вредеман де Врис, X. Голциуса, К. ван Мандера, Б. Шпрангера, Ф. Флориса, Корнелиса ван Харлема, И. Эйтевала. Итальянское путешествие голландского художника Мартена ван Хемскерка (1532-1536) еще больше усилило влияние маньеризма в Нидерландах и Северной Европе. Благодаря Бартоломеусу Шпрангеру, антверпенцу по происхождению, но получившему образование и работавшему в Риме, Парме и Венеции, а позже в Вене и Праге, нидерландский маньеризм в последние два десятилетия XVI в. претерпел решительные изменения. Влияние Шпрангера распространяется сначала в Харлеме, куда в 1577 прибывает Голциус, который с 1585 перевел многие произведения Спрангера в гравюру, а после 1583 - Корнелис ван Харлем и Карел ван Мандер, который в 1573-1577 работал вместе со Шпрангером в Риме и Вене. Образование этими тремя мастерами харлемской Академии (1587) и отъезд Голциуса в Италию (1590) привели к эклектизму маньеристического толка. Расцвет живописи маньеризма в Утрехте XVI в. связан с именами Абрахама Блумарта и Иоахима Эйтевала стиль которых отмечен итальянским влиянием, одновременно героическим и реалистическим. В Германии ярким представителем маньеризма стал Ханс фон Аахен. Выступление в Италии, с одной стороны, академистов болонской школы, с другой — Караваджо ознаменовало конец Маньеризма и утверждение барокко. В современном западном искусствознании сильны тенденции к неоправданному расширению понятия «Маньеризм», к включению в него мастеров или шедших своим, особым путём, или лишь испытавших отдельные маньеристические влияния.

Аллегория в западноевропейской живописи

В западноевропейской живописи аллегория встречается в творчестве самых разных великих художников: Беллини, Боттичелли, Джорджоне, Рафаэля, Тициана, Брейгеля, Рубенса, Браувера, Вермеера, Пуссена 1. И это вполне объяснимо. Обычно каждый из символов, содержащихся в аллегории, заключает в себе развёрнутую мысль. В совокупности символы, подчинённые единому замыслу автора, создают аллегорию, богатую содержанием. Поэтому аллегория позволяет даже в лаконичном произведении выразить сложную, многогранную мысль, в малом ёмко выразить многое.

Кроме того, иносказательность, зашифрованность аллегории позволяла художникам высказывать политические идеи, зачастую опасные. Иносказательный язык аллегории был понятен образованным современникам.

Но применение аллегории требует от художника такта, соблюдения меры. Перегруженная символами, оторванная от реалистичных образов аллегория утрачивает эстетическую ценность, становясь голой, безжизненной абстракцией. Такова, например, Лоренцо Лотто. «Аллегория (Аллегория Мудрости)» (см. приложение 45) из Вашингтонской национальной галереи. Напротив, у великих художников XVII века: Веласкеса, Луи Ленена, Вермеера — аллегория часто скрыта в простых сценах из повседневной жизни.

В картине Джованни Беллини "Священная аллегория" (см. приложение 46) выражено католическое учение о сущности христианской церкви.

На переднем плане картины изображена площадка, обнесённая оградой. Это символ священного места, духовного центра, это именно то, чем является церковь. Ворота ограды открыты внутрь. Открытые ворота означают переход в иное состояние, переход из одного мира в другой. Это прямое указание на слова Христа: "Я есмь дверь: кто войдет Мною, тот спасется" (Ин. 10:9). Дева Мария изображена восседающей на троне под балдахином и без Младенца Христа. А такое её изображение символизирует Церковь, господствующую "над человеческим родом во всей своей неисчерпаемой мудрости". В центре площадки изображена яблоня, с которой младенцы стряхивают и собирают яблоки. Яблоки, изображённые рядом с Богоматерью, означают спасение. Обнажённые младенцы символизируют человеческие души, которые церковь спасает от греха.

Святые, находящиеся внутри ограды, символизируют те духовные качества, которыми обладает церковь и благодаря которым оказывает благотворное влияние на паству, укрепляя в ней веру. Святая Екатерина Александрийская в короне — персонификация мудрости. Она иногда изображалась с Екатериной Сиенской, которая в этом случае олицетворяла святость. Возможно, что в белой одежде и чёрной накидке изображена именно Екатерина Сиенская. Святой Иов — символ веры, надежды на Спасителя, святой Себастьян — воплощение стойкости в вере. Оба святые представлены нагими, что означает отказ от земных благ ради служения Богу.

По другую сторону ограды видим апостола Петра и апостола Павла, вооружённого мечом и со свитком в руке. Апостол Пётр, первый римский папа, и Павел, автор 14 посланий в Новом завете, — главные защитники и хранители христианской веры. За пределами ограды изображён противник истинной христианской веры — мусульманин в чалме, в сторону которого направлен меч апостола Павла.

К тому же, когда эти апостолы изображаются вместе, "они символизируют иудейский и языческий элементы Церкви" — истоки христианства. "Пётр символизирует изначальный иудейский элемент, Павел — языческий". На дальнем плане, за озером, на фоне домов изображены сцены из Ветхого Завета. Справа на скале мы видим крест — символ христианской веры, а под скалой — кентавра, символизирующего язычество и ересь. Это напоминает о времени раннего христианства. Словом, на другом берегу озера символически изображены истоки и история возникновения христианства.

Вся картина проникнута настроением созерцания, умиротворения, которое создаётся не только спокойствием всех действующих лиц, но и зеркальной водной гладью, символизирующей самосозерцание, размышление и откровение, а это то, что также укрепляет людей в вере.

Использование аллегории позволило Беллини совместить размышления о церкви с изображением политической жизни Венеции XV века. Политический подтекст "Священной аллегории" подробно изложен в статье И. А. Смирновой ""Священная аллегория" Джованни Беллини".

Я. Тинторетто

В 1548 году по заказу Скуола ди Сан-Марко была написана картина «Чудо св. Марка» (см. приложение 47). Тинторетто использовал здесь легенду об александрийском рабе, которого подвергают пытке за то, что он ослушался своего хозяина и ушел молиться на могилу св. Марка. Изображен тот момент, когда при появлении святого, слетающего с неба, орудия пытки ломаются в руках палача. Картина подвела своеобразный итог исканий молодого мастера. «Чудо св. Марка» завоевало Тинторетто широкую популярность в венецианском обществе. Художник получает ряд официальных заказов, начинает работать в Прокурациях, во Дворце дожей, в целом ряде венецианских церквей, портретирует выдающихся венецианских нобилей и государственных деятелей, наконец, сближается с цехами и филантропическими братствами – с тем кругом новых заказчиков из средних и низших классов, с которыми по преимуществу связана его дальнейшая деятельность.

Работы пятидесятых годов отражают широту взглядов художника. В 1550–1553 годах он создает библейский цикл «Адам и Ева» для Скуола делла Тринита. Еще через год-два появляется цикл так называемых «фризов», отличающийся от «Адама и Евы», тонким поэтическим обаянием и пьянящим чувством радости жизни. В несколько ином преломлении звучит тема чувственной земной красоты в картине «Спасение Арсинои» (см. приложение 48). Один из самых поэтичных образов Тинторетто, созданных в эти годы, – образ библейской красавицы Сусанны в картине «Сусанна и старцы». С блестящим мастерством пишет художник ослепительное нагое тело на фоне сочной зелени сада. В этой картине Тинторетто выступает как продолжатель лучших традиций «золотого века» венецианской живописи.

«Введение во храм» в церкви Санта-Мария дель Орто (1555) открывает нового Тинторетто (см. приложение 49). «Драматизация рассказа, смещение логического центра, подчеркнутая асимметрия композиции – все было ново и непривычно в этой картине, – пишет Ц.Г. Нессельштраус. – Неудивительно, что мнения о ней разошлись. Одни видели в ней новое слово искусства, другие – дерзкое нарушение его освященных традицией законов».

В 1562 году Тинторетто начинает свой знаменитый цикл, посвященный легенде о св. Марке («Похищение тела св. Марка», «Спасение сарацина», «Опознание тела св. Марка»). В «Спасении св. Марка» (1562–1566) пространство словно не имеет фона, грозовая тьма и призрачный свет замечательно передают ощущение мира, полного угрозы, чувство тревоги. В то же время сакральный характер сцены подчеркнут светом, сосредоточенным на теле святого.

Чистые, сияющие краски, характерные для его ранних работ, приобретают холодные изысканные оттенки, обретают большую эмоциональную напряженность.

В 1566 году Тинторетто избирают членом Флорентийской Академии рисунка. В последующие годы он выполняет множество официальных заказов: во Дворце дожей – большие композиции «Страшного суда» и «Битвы при Лепанто», участвует в украшении библиотеки св. Марка, выполняет ряд картонов для мозаик, пишет серию официальных портретов.

В эти же годы Тинторетто создает серию картин, проникнутых стремлением уйти от конфликтов действительности в мир поэтической сказки, в мир мечты. Великолепна по живописи, живой, взволнованно яркой, и композиция «Происхождение Млечного пути» (1570).

Полная беспокойного трепета композиция построена на контрасте стремительно вторгающейся из глубины пространства служанки Юпитера и нежного жемчужного тела удивленно откинувшейся назад нагой богини.

В некоторых своих аллегорических произведениях Тинторетто прославляет Венецию. «Обручение Вакха с Ариадной», «Кузница Вулкана», «Минерва отстраняет Марса от Мира и Изобилия», «Меркурий и три Грации»( см. приложение 50, 51).

Паоло Веронезе (1528–1588)

С самого начала определилась основная сфера деятельности художника: монументальная живопись – росписи во дворцах и храмах, торжественные станковые композиции. Самой ранней работой Веронезе считают фрески, выполненные им совместно с Дзелотти в 1551 году на вилле Саранцо, близ Кастельфранко (сохранились во фрагментах).

Около 1560 года художник в свите Джироламо Гримани, венецианского посла при папском дворе, едет в Рим. По заказу братьев Барбаро Веронезе украшает росписями их виллу в селении Мазер близ Биченцы (около 1565).

«В этих росписях Веронезе проявил неистощимую изобретательность: боги Олимпа, аллегорические фигуры времен года, пейзажи, натюрморты – все это оживает под его волшебной кистью. Он остроумно применяет иллюзионистические эффекты, которыми широко будут пользоваться впоследствии мастера барокко. Например, архитектурное оформление интерьера завершает архитектурный мотив, иллюзорно воспроизведенный на стене; или пейзаж, написанный в пролете между двумя реальными колоннами, словно раздвигает пространство комнаты и выводит зрителя в парк, окружающий здание; иногда взгляд останавливают живо написанные фигуры обитателей виллы, как бы неожиданно входящих в зал через мнимые двери» (О.М. Персианова).

В те же годы Веронезе создает целый ряд великолепных станковых композиций. Среди них цикл картин, написанных по заказу знатной венецианской семьи Куччина: «Мадонна семейства Куччина», «Несение креста», «Брак в Кане», «Поклонение волхвов», «Аллегория Мудрости и Силы». Ок. 1580 (см. приложение 55).

В 1562 году Веронезе получил заказ на большое полотно для трапезной венецианского монастыря Сан-Джордже Маджоре. Согласно контракту, художник должен был изобразить «Брак в Кане» (см. приложение 52). В Кане Христос совершил первое из своих чудес, превратив воду в кувшинах в вино, с тем чтобы свадебный пир мог продолжаться.

Грандиозная композиция, высотой 6,6 метра и шириной 9,9 метра, включающая сто тридцать восемь фигур, была исполнена мастером в течение шестнадцати месяцев.

Верный себе, Веронезе использует эту историю, чтобы отразить жизнь венецианцев во всей ее роскоши: перед нами обед для избранных, облаченных в богатые одежды, и их свиты. Среди пирующих, наряду с портретами европейских правителей, Веронезе изобразил в облике музыкантов крупнейших венецианских живописцев – Тициана, Тинторетто и самого себя. Из-за величественной обстановки и огромного количества пирующих и прислуживающих зритель может не сразу заметить Христа и Марию, а вот виночерпий, сосредоточенно изучающий вино в кувшине, непременно привлечет наше внимание. Как верно подметил знаменитый русский художник И.Е. Репин: «В картинах Веронезе скрыты граждане его времени в поэтической обстановке, взятой прямо с натуры».

Главное очарование этого полотна в его цельности, гармоничности, радостном, насыщенном колорите, объединенном серебристо-голубоватой дымкой, в переданном художником настроении веселого и пышного праздника, кипении жизни.

О картине «Мадонна семейства Куччина» говорит Персианова: «С присущим ему композиционным мастерством, легко и свободно размещает Веронезе фигуры на плоскости холста. Колонны пестрого мрамора делят полотно на две неравные части. В левой изображена традиционная группа – мадонна с младенцем в окружении святых. Но не она занимает воображение мастера. То, что он пишет с истинным вдохновением, – это портреты своих современников, которые заполняют правую, большую часть картины. Зритель видит хозяйку дома, добродетельную матрону, с величавой грацией преклонившую колени перед мадонной, домочадцев и детей, переданных с большой теплотой: один из них, хрупкий мальчик, задумчиво прислонился к колонне, другой прижался к матери, третий, совсем маленький, сидя на полу, тянет ручку к собаке, изображенной на переднем плане. В этот семейно-патриархальный ансамбль введены аллегорические фигуры добродетелей: Веры, Надежды, Любви» (см. приложение 53).

«Поклонение волхвов» в творчестве Веронезе – своеобразный апогей торжественной зрелищности в сочетании с жизненным полнокровием образов. Восхищенный В.И. Суриков писал об этой картине: «Ведь это живая натура, задвинутая за раму».

В одном из таких полотен – «Семейство Дария у ног Александра», художник прославляет душевное благородство человека, продолжая гуманистическую линию ренессансного искусства.

Светский жизнерадостный характер носит картина «Пир в доме Левия» (1573) (см. приложение 54), где религиозный сюжет служит лишь поводом для воссоздания красочной сцены жизни патрицианской Венеции. Размеры полотна – 5,5 метра высоты и около 13 метров ширины. Еще никогда архитектура не занимала у Веронезе такого большого места, как в этой картине. Чрезмерная жизнерадостность картины привлекла внимание святейшей инквизиции. Сохранился документ о допросе художника, в котором его обвиняли в том, что в евангельской сцене он изобразил «шутов, пьяных немцев, карликов и прочие глупости».

Эпилогом творчества Веронезе может считаться исполненный им около 1585 года для Дворца дожей грандиозный плафон «Триумф Венеции».

Питер Брейгель Старший.

Часто к аллегории прибегал в своём творчестве Питер Брейгель Старший. Рассмотрим его картину "Две обезьяны на цепи" (см. приложение 56).

Картина создаёт противоречивое настроение как безысходности, так и чего-то светлого, обнадёживающего.

На переднем плане изображены две обезьяны, сидящие на цепи в проёме низкого сводчатого окна. Обезьяна — это символ греха, низменных инстинктов, влечений: неверия, бесстыдства, похоти, непристойности, тщеславия, легкомыслия. О грехе легкомыслия и суетности говорит и символика скорлупы ореха, рассыпанной возле обезьян. Пустая ореховая скорлупа — символ ничтожного, "пустого" человека. Некоторые искусствоведы связывают изображение ореховой скорлупы на этой картине с нидерландской пословицей "из-за ореха попасть под суд", то есть быть наказанным за пустяки, по легкомыслию.

Брейгель изобразил двух обезьян, а число два, поскольку оно следует за единицей (символом первоначала, создателя), символизирует грех, отклонение от первоначального блага.

Посадить обезьяну на цепь означает преодолеть грех, справиться с низменными страстями. Этот символ использовался даже в геральдическом искусстве: обезьяна на цепи была знаком, что рыцарю необходимо победить волнения страстей, чтобы освободить свой разум.

За окном мы видим поэтичный символический пейзаж. На языке символов он рассказывает нам, чего достигает человеческая душа, освободившись от греха, то есть "посадив обезьян на цепь". Корабль символизирует церковь, которая защищает от искушений, помогает человеку безопасно плыть по житейскому морю страстей и достичь спасения. Птицы, парящие в вышине, — символ спасённых душ, олицетворение духовных стремлений, высоты духа. И, наконец, город — центр духовной жизни, символ достигнутого душевного порядка, духовной зрелости.

Пройти в этот идеальный духовный мир можно лишь "тесными вратами", обуздав низменные страсти. Недаром низкий, узкий оконный проём на картине по форме напоминает открытые ворота.

Таким образом, картина Брейгеля выражает христианское учение о спасении души путём преодоления греховных страстей.

Для аллегории не обязательна реалистичность сюжета, реальная жизненная среда. Это давало широкие возможности для обобщений, иносказаний. Поэтому художники часто пользовались аллегорией, чтобы выразить вместе с вечными истинами и своё отношение к злободневным проблемам.

Обратимся к картине Боттичелли "Паллада и кентавр" (см. приложение 57). Общее настроение, вызываемое картиной — созерцательно-меланхолическое. Созерцательное настроение создаёт спокойный, мирный пейзаж. Но персонажи картины: и Паллада, и кентавр — производят впечатление печали; жесты их вялы и медлительны; лица их печальны, особенно у кентавра, который является символом низменной, животной природы, грубой силы, мести. По учению гуманистов, Паллада — символ созерцательного образа жизни и мудрости. Мудрость же проявляется, прежде всего, в одолении страстей, самосовершенствовании. Но победа над кентавром (победа над страстями) вызывает у Паллады печаль, а не удовлетворение от того, что она одержала верх. Справа от Паллады позади неё видна ограда, которая отделяет первый план картины от второго. Одно из символических значений отгороженного места — внутренняя жизнь разума. Боттичелли изображает внутреннюю борьбу человека со своими низменными страстями. Эта борьба всегда трудна и болезненна, она бесконечна, так как страсти являются неотъемлемым свойством человека. Овладевая своими страстями, человек не только глубоко познаёт свою греховную сущность, но и проникается знанием недостатков и слабостей других людей. Его взгляд на мир неизбежно становится печальным. Ведь недаром говорится: "Во многой мудрости много печали". Поэтому и печальна Паллада — богиня мудрости.

По одежде богини вьются оливковые ветви — символ мира и мудрости. В данном контексте они символизируют мир в человеческой душе, достигаемый победой над греховными стремлениями человека. В борьбе со страстями, в достижении внутреннего мира человеку помогает церковь. В этой картине символом церкви является корабль, плывущий по водной глади.

Написанная примерно в то же время знаменитая картина Боттичелли "Рождение Венеры", находившаяся на той же вилле Кастелло, что и "Паллада и кентавр", также отражает учение неоплатоников о душе: рождение Венеры — это рождение красоты в душе человека.

"Паллада и кентавр" кроме общефилософского имеет ещё один злободневный, политический подтекст. Картина предназначалась для Джованни Пьерфранческо Медичи, и на платье Паллады мы видим орнаменты из золотых колец с гранёным алмазом — эмблемой Медичи. Паллада изображена не воительницей в шлеме и с панцирем, а богиней мира и мудрости (Minerva-pacifica), увитой оливковыми ветвями. Оливковые ветви и копье — её атрибуты, они символизируют добродетель. Паллада изображена на фоне мирного, спокойного пейзажа. В руках у кентавра лук, за спиной колчан со стрелами; в данном случае кентавр символизирует распри, раздор. Распри — источник войн и разрушений, поэтому кентавр изображён на фоне то ли разрушающейся скалы, то ли разрушающегося сооружения.

Победа Паллады над кентавром — победа мира над распрями, силами разрушения. В контексте политической жизни Флоренции того времени картина прославляет мир, достигнутый благодаря мудрому правлению Медичи.

Скорее всего, в картине содержится напоминание о дипломатическом визите Лоренцо Медичи в Неаполь, благодаря которому распалась антифлорентийская коалиция во главе с папой и был достигнут мир. В этом контексте корабль на картине является символом путешествия, напоминанием об успешной поездке Лоренцо Медичи в Неаполь, а залив — знаком Неаполя.

В этой картине Боттичелли умело использует многозначность символов.

Смысл аллегории, в отличие от многозначного символа, однозначен и отделен от образа; связь между значением и образом устанавливается по сходству (лев - сила, власть или царственность).

С. Боттичелли. Клевета. Масло. После 1485 (см. приложение 58).

В трактате известного архитектора и теоретика искусств эпохи Возрождения есть описание сцены, позаимствованное им у древнеримского автора Лукиана, где повествуется о судьбе оклеветанного путешественника. Альберты как бы предлагал современным ему художникам попытаться воспроизвести эту сцену. Откликом на это предложение и явилась композиция "Аллегория клеветы". Она должна была как бы конкурировать с утраченным оригиналом греческого мастера Апеллеса, посвященным этому же сюжету. Незадачливый путешественник, рассматривав старинное здание с многочисленными статуями и рельефами, имеющими морализаторское значение, здесь - жертва. Затем его, обнаженного влекут к судье, окружение которого дает последнему дурные советы. В противоположном краю полуобнаженная женская фигура Истины, которая взывает к справедливости.

Конечно, символы эпохи средних веков, романтизма и символизма не одно и то же; каждая эпоха меняла представление о такой сложной форме освоения мира. Да и само противопоставление аллегории и символа, прозвучавшее у романтиков, не имеет абсолютного характера; нередко они замещались друг другом. Вне зависимости от всевозможных интерпретаций аллегорий и символов ясно одно: это важнейшие инструменты моделирования образов действительности, подлинный инвентарь человеческой культуры. Они создают представление о том, что не доступно конкретному изображению. Если мы не знаем символического кода, то угадать смысл аллегорической фигуры невозможно. Вот, например, обезьяна в цепях. Это указание на зло, покоренное добродетелью. Бабочка намекает на надежду воскресения, разделяемую всеми христианами. Гусеница, куколка, бабочка могут обозначать таинства жизни, смерти и воскрешения.

Очевидно, что люди должны как бы договориться между собой о значении изображений. Если в долгом историческом развитии оно было утрачено, то реконструировать этот смысл крайне трудно. Таинственные знаки неолита неохотно поддаются расшифровке. Намного легче понять условные образы последующих веков, от которых остались устная традиция и тексты. Зная мифы древнего мира и содержание Библии, можно более или менее успешно судить о том или ином изображении.

Ко времени Ренессанса складывается специальная дисциплина - иконология (буквально "образословие"), стремящаяся пояснить, что значит определенный образ, где и как его можно использовать. Издаются специальные лексиконы, посвященные этому трудному занятию. Они имелись в мастерской художников, их хорошо знали заказчики и любители искусства. Начиная с XV столетия они издавались систематически, последние увидели свет в начале прошлого века.

Во введении иконологические лексиконы давали теоретическое обоснование науки, предлагали классификацию аллегорий и символов, к которым добавляли еще и эмблемы -- изображения с афористическими подписями.

Опираясь на лексиконы, можно выделить аллегории, обозначающие явления природы: стихии, страны, время, небесные тела. Отдельно существуют те, которые указывают на "чувства и бытие" человека: возраст, темперамент, судьба. Есть и аллегории социальной деятельности: наук и искусств, богатства и бедности, героики, профессиональных занятий. К последним принадлежит Индустрия, с которой начиналась эта статья. Некоторые из них относятся к религиозным таинствам. В христианской традиции много значат Вера, Надежда, Любовь, добродетели.

Питер Пауль Рубенс.

В качестве еще одного примера рассмотрим картину великого живописца эпохи барокко Питера Пауля Рубенса «Союз Земли и Воды» 1618г (см. приложение 59).

Композиция изображает аллегорическую сцену союза Земли, которую олицетворяет Кибела, держащая в руке рог изобилия, наполненный плодами, и Воды - Нептуна, прекрасно узнаваемого по трезубцу в руках. Союз освящает крылатая Виктория, которая возлагает золотую корону на голову богини. Существует и другая интерпретация произведения: художник изобразил союз города Антверпена с рекой Шельдой, то есть союз торговли и морских дорог - залог и символ процветания Фландрии.

Рубенс написал эту картину около 1618 года, по возвращению на родину из Италии. В ней чувствуется сильное влияние, которое художники полуострова, в частности, Тициан и Аннибале Караччи, оказали на Рубенса. Картина ранее находилась в коллекции князя Киджи в Риме; между 1798-1800 годами она была приобретена для Эрмитажа.

Методы, техника: холст, масло 222,5 х 180,5 см. Традиционная для фламандской живописи 16 - 17 веков тема "стихий" в картине Рубенса "Союз Земли и Воды" наполнена новым - живым и актуальным содержанием. Союз по земному чувственно прекрасной богини земли Кибелы и полного энергии и силы морского бога Нептуна современники воспринимали как жизненно важный союз Фландрии и моря, реки Шельды и города Антверпена.

Картина изображает союз двух стихий, олицетворенных в образе богини Земли Реи Кибелы и бога морей Нептуна. Кибела изображена с обычными своими атрибутами: львом и могучим дубом, на фоне которого происходит действие. Кибела придерживает рукой огромный рог изобилия, полный земных плодов, а Нептун, держа в руке трезубец, облокотился на урну с льющейся водой, у ног его изображен Тритон, неистово трубящий в раковину.

Официальная программа этой картины — прославление всеобщего благоденствия, наступающего при мудром правлении. И поэтому неслучайно использование Рубенсом принципов декоративной скульптуры с ее особой торжественностью, пышностью и мощью. Недаром поза Кибелы восходит к эллинистическому образу — статуе «Отдыхающий Сатир».

В картине прославляется благодетельный союз двух стихий - Земли и Воды, союз без которого не возможна жизнь и который дарует человеку все земные блага. Землю олицетворяет мать богов - Кибела, а Воду бог морей Нептун. Они заключают между собой союз на границе своих владений.

Скомпонованная по принципу декоративной фонтанной скульптуры, фигурная группа картины словно "открывается" навстречу зрителю: выплывающий из-под скалы тритон, трубящий в раковину, и играющие в воде пути выносятся волнами уже за пределы рамы, как-бы к ногам остановившегося перед картиной человека.

Однако, хотя фигуры данной композиции Рубенса напоминают по характеру скульптурную группу, они решены всецело средствами живописи. Причём, в отличие от произведений периода "классицизма", с его интересом к линии, к четким очертаниям пластических форм, к чистому локальному тону, контуры фигур в "Союзе Земли и Воды" значительно смягчены тонко разработанной живописной светотенью и на смену гладкой, эмалевидной манере письма пришла широкая, свободная техника, позволившая художнику обратить мощный аккорд светлых и звучных локальных красок в подвижное, как бы вибрирующее живописное целое.

Алексей Венецианов «На пашне. Весна» (см. приложение 60).

В "Весне" Венецианова аллегория очень естественно завуалирована в бытовой сцене. Крестьянская девушка, ведущая под уздцы лошадок, — это аллегория весны. Она выше коней. Ступает она очень легко, едва касаясь земли. Она почти парит над землёй, обе руки немного расставлены, как будто в лёгком полёте. И дитя на полянке, и молодые деревца — это символы рождения, обновления, прихода новой жизни. Всё это говорит нам, что с весною пришла новая жизнь, новые заботы и радости — и это прекрасно! А весна для крестьянина связана с посевной, с работой на пашне, и Венецианов очень умно, тактично связал пору весенней трудовой деятельности человека на земле с идеей вечного обновления жизни. Прекрасная картина, вся пронизанная солнцем, ощущением счастья, радости бытия и труда.

Примечания:

На XVII век приходится широкое распространение аллегории в живописи.

Об аллегории, причинах её распространения и особенностях её применения в западноевропейской живописи XVII столетия подробно и убедительно пишет Е. И. Ротенберг в своей книге "Западноевропейская живопись 17 века. Тематические принципы" (Москва, "Искусство", 1989).

Привожу небольшой отрывок из этой книги:

"Резкое столкновение в искусстве 17 века идеала и реальности поставило во всей остроте проблему поисков новых принципов художественного обобщения, которые в условиях этого исторического этапа смогли бы противостоять натиску живой натуры, принципам прямого, непосредственного отражения действительности. Аллегория оказалось одним из таких типов обобщения. Так она вступила в 17 веке в фазу своей наибольшей активизации и наиболее полного раскрытия своих образных ресурсов.

Но эти успехи стали возможными при условии некоторых важных перемен в содержательной направленности и структурного обогащения самой формы аллегории. Наряду с сохранившимся и в этом столетии стремлением к "номинализации" образа, к торжеству в нем отвлеченной идеи, — наряду со всем этим механизм аллегории, если можно так выразиться, включает обратный ход, обнаруживая тенденцию к активному сближению этого жанра с реальным миром и его явлениями. Более того, в творчестве ряда художников этого столетия специфические качества аллегории — казалось бы, вопреки своей природе — становятся инструментом в утверждении примата объективной реальности. В первую очередь это можно сказать о Рубенсе. Но симптоматично также, что аллегории как жанру отдали дань такие живописцы "реального видения", как Караваджо, Рембрандт и Вермер, не говоря уже о том, что в ряде случаев отдельные аллегорические мотивы использовались этими мастерами в их работах в качестве своеобразных смысловых акцентов и метафорических ассоциаций".

Е. И. Ротенберг. "Западноевропейская живопись 17 века. Тематические принципы". Издательство "Искусство". М., 1989. Стр. 85–86.

Н. Пуссен. Аркадские пастухи. Масло. 1638-1639 (см. приложение 61).

Аркадские пастухи, жители счастливой страны в южной Греции, разбирают полустертую надпись на гробнице "Et in Arcadie ego", обозначающую no-латыни: "И я есть в Аркадии". Кто же это "я"? Видимо, вовсе не усопший, которому якобы поставлен памятник. "Я" - это Смерть, и она царствует повсюду, даже в Аркадии. Картина, хотя это и не главное в ней, превращается для зрителя в своеобразное заклинание "мементо мори" (помни о смерти) - урок морали, вызывающий поэтическую медитацию и напоминающий, что надо праведно пройти свою жизнь; таким образом - в известной степени - произведение трактуется аллегоричечески...

Романтизм, выступивший с критикои классицизма, скептически отнесся к царству аллегорических образов. Больше внимания стало уделяться такому явлению, как символ. Понятие это не менее древнее, чем аллегория, происходит от греческого слова, обозначавшего соединение, слияние, связь частей. Впервые оно стало употребляться в философии пифагорейцев как понятие пути познания. В дальнейшем символ указывал на образы, недоступные непосредственным наблюдениям, стихии потусторонних сил, законы космической гармонии.

Гёте стал резко разграничивать аллегории и символы. Он считал, что когда поэт или художник показывает в частном всеобщее, - то это символ, а когда во всеобщем частное - аллегория. Романтики развили идеи Гёте. По их мнению, символ более органичная форма выражения представлений о высших явлениях, чем аллегория. Это духовный мост к непознаваемому. Аллегория им кажется слишком рациональной, имеющей одно значение; символ же показывает многообразие связей между тем, что доступно наблюдению, и тем, что относится к области чувств, идей и верований.

После эпохи романтизма символ становится все более употребительным. Достаточно вспомнить такое художественное течение, как символизм, базировавшийся на том, что мир непознаваем и имеются только отдельные намеки, символы, помогающие в нем ориентироваться. Появились различные философские и художественные школы, стремящиеся объяснить природу подобных образов. Некоторые из них объявляли, что действительность на самом деле не существует, что человек окружен символами, только ими и мыслит Другие видели в них большую культурную традицию, которая, то затухая, то вновь пробуждаясь, проходит от древности через века. И наконец, ряд ученых говорил, что символические образы - архетипы, вечно существуют в душах людей, являясь их бессознательным опытом, проявляющимся в сновидениях, манере вести себя, образах искусства.

Ф. Гойя.

Ф. Гойя. Сон разума порождает чудовищ. Из серии "Каприччос", лист 43. Офорт. 1797—1798гг. (см. приложение 62). Возможно, спящая фигура за столом - автопортрет художника; вокруг него витают увиденные во сне, когда разум спит, образы: это животные, олицетворяющие "меланхолию", то есть знаки художественного гения. Среди них рысь, кошка, сова и летучие мыши, все прекрасно видят в темноте, обладают тонким слухом. Они находятся в царстве мрака и порождены фантазией; согласно проторомантической поэтической традиции, особенно английской, которую художник хорошо знал, ночь и воображение взаимно связаны. Свет изгоняет подобные образы и олицетворяет светлое начало. Лист 43, о котором идет речь, первоначально был титульным и открывал замысел Гойи: показать сумасбродства, заблуждения, предрассудки и обманы через образы гротесковые и фантастические, словно увиденные во сне, но на самом деле весьма и весьма реальные... Действительность Испании давала повод к подобным размышлениям. Гравюры "Каприччос" - капризы, традиция которых идет от аналогично названной серии Тьеполо. На рубеже XVIII-XIX веков, когда работал Гойя, подобное понятие "капризы" было популярно и обозначало всевозможные, не всегда сразу понятные образы.

Ф. О. Рунге.

Ф. О. Рунге. Утро (малый вариант). Масло. 1808. (см. приложение 63).В 1800-е годы немецкий романтик Филипп Отто Рунге работал над серией "Времена суток". Сначала, появились рисунки, потом на основе их дважды были изданы четыре гравюры "Утро", "День", "Вечер" и "Ночь". Затем художник намеревался создать по этим мотивам большие живописные панно. Рунге исходил из идеи близости всех искусств, особенно живописи, литературы и музыки. Замысел его легче понять из собственного авторского комментария, так как в изображениях традиционные аллегорические фигуры сочетались с образами, порожденными фантазией художника, и каждый элемент, включая любой цветок или былинку, имел символическое значение. Более того, в живописных панно предполагалось, что и краски будут иметь определенное символическое значение. Программа Рунге свидетельствовала о том, что времена суток понимались им не просто как смена утра и дня, вечера и ночи, но как отражение божественного Универсума, его совершенства, всепроникающей и созидающей силы. Таким образом, картины имели некоторое "иконное" начало, перед ними необходимо было предстоять и молитвенно прислушиваться к таинственным звукам, идущим из высших, небесных сфер.

Основной пласт аллегорий - воскрешаемые образы древних мифов, о которых говорил Винкельман. Там, где появилась одна аллегория, приходится ожидать и другую. Крылатый молодой человек изображен с глазами, завязанными лентой, у ног его рог изобилия. Это - Благосклонность, порождение счастья и красоты. Слово "фавор", то есть благосклонность, по-латыни мужского рода, потому и аллегория эта представлена фигурой отрока. Рог изобилия указывает на богатство, а завязанные глаза -- знак того, что благосклонность может быть и слепой. Молодая нимфа увенчана цветами, крылата, ее розовую колесницу влечет Пегас, в руках ее розы и догорающий факел. Мы видим Аврору - божество начала дня...

Еще сложнее обстоит дело с символами. Мир их намного шире. Это растения, животные, предметы, цветы, буквы и числа. Символичными могут быть складки одежд, поза, выражение лица. Вот несколько примеров. Анемон - цветок грусти и смерти. Его образ появился в легенде об Адонисе, скончавшемся на ложе из анемонов, на лепестках которых сами собой появились красные пятнышки. В сценах распятия Христа - это знак скорби Марии, его матери. Число один -источник других чисел, символ единства. Два - намек на человеческую и божественную природу Христа, указание на женский пол, который делим, то есть воспроизводит потомство.

Символы чаще возникают в те эпохи, когда получает распространение представление о двоемирии. Так было в романтизме, символизме. Аллегории появляются в эпохи Возрождения, классицизма. Как бы там ни было - они важнейшая часть нашего культурного наследия. Долгое время в нашем обществе к ним относились пренебрежительно или с подозрением. Казалось, что они противоречат необходимости реалистического отражения действительности, уводят сознание в чуждые нам миры. На самом деле и символы, и аллегории - иной путь и иной уровень осмысления действительности, и мастера самых разных эпох охотно к ним обращались.

Ерменев Иван Алексеевич.

Дань барокко отдал и Ерменев в наиболее ранних из известных нам композициях-аллегориях "На бракосочетание цесаревича Павла Петровича и Наталии Алексеевны" (1773) и "Благоденствие России" (1774).

Однако самой значительной работой художника, обеспечившей ему почетное место в истории русского искусства, стала серия из 8 акварелей "Нищие". Относительно ее датировки у специалистов нет однозначного мнения. По-видимому, все же серия выполнена в период от середины 1760-х до 1775 г., то есть до отъезда художника в Париж. Шесть листов изображают одетых в лохмотья слепых стариков и старух, иногда в сопровождении ребенка-поводыря. Сильное впечатление производят эти лишенные индивидуальных черт, застывшие, как трагические изваяния, фигуры, монументально возвышающиеся на фоне низкого горизонта. Две другие акварели - "Поющие слепцы" и особенно "Крестьяне за обедом" - отличает жанровое решение темы, сближающее их с работами современника Ерменева - живописца М. Шибанова.

Однако никому из русских художников ни до ни после Ерменева не удалось показать человеческие страдания в эпическом измерении, наполнить их воистину библейским смыслом, как это сделал он.

Весной 1775 г. имя Ерменева значится в списках допущенных к занятиям в классах парижской Королевской академии живописи и скульптуры. Во Франции художник пробыл до 1788 г. Из всего, что он здесь создал, ныне известны лишь несколько рисунков. "Жанровая сцена. Мужчина у стола" и "Аллегория" датированы самим художником: "1788 г.". Более ранние датировки трех других рисунков предложены А. Н. Савиновым: "Христос среди учителей", "Милосердный самаритянин" (оба второй половины 1770-х - начала 1780-х гг.), "Поклонение пастухов" (не позднее января 1781 г.).

Как видим, тематика ранних рисунков соответствует академическому направлению того времени. Они выполнены в традициях французской академической школы. Тем большее значение приобретают рисунки, относящиеся к последним месяцам пребывания Ерменева в Париже и свидетельствующие о его незаурядном мастерстве. На одном представлена бытовая ситуация, возможно горестные раздумья самого художника. Другой рисунок в аллегорической форме передает тяжелую и смутную атмосферу ожидания надвигающихся грозных событий.

Аллегория может исходить и из общего и из особенного. Направления могут и должны меняться. Аллегория состоит не в том, что на место общего понятия ставится отдельная вещь. Точно так же на место вещи может быть поставлено общее понятие.

Так, во всякой персонификации понятие означает особенное, но, для того чтобы соотноситься с особенным, оно само должно принять облик особенного. Всеобщее понятие означает все свои отдельные проявления, а потому должно персонифицироваться. Когда же, напротив, я постигаю отдельное проявление как общее, то тут возникает такая аллегория, где особенное означает общее. У древних составные части аллегории расходятся дальше, чем у новых. Античное искусство односторонне рассматривали как норму, и это ввело в заблуждение в рассуждениях об аллегории. Так, статья об аллегории Винкельмана черпает материал исключительно из античных аллегорий, и в этом ее слабость.

В высшей аллегории направления переходят друг в друга и теряются друг в друге. Аллегория парит в центре и опирается при этом не на момент явления, а на позицию идеи. Вот почва нового искусства, и христианство дает нам наилучший пример полностью, до конца проведенной аллегории. Простым знаком аллегорию нельзя считать, точно так же как и символ. Аллегория не была бы аллегорией, если бы не была тем, что она означает в своих отношениях. Вечная сущность, идея, соотносится сама с собой, и лишь посредством ее внутреннего раскола возникают те отношения, в которых она живет. Искусство, как и религия, предполагает божественную жизнь уже в самой реальности, но аллегория рассматривает эту жизнь не в самосознании, а как предмет восприятия. Истинная аллегория есть наивысшая жизненность идеи.

Аллегорию нередко понимают ложно, потому что она, опираясь на отношение, подходит близко к области обыденного рассудка. Для символа существует такая опасность — его принимают за простой чувственный объект; для аллегории опасность другая — ее низводят в сферу обыденного рассудка, простой рефлексии. На деле нелегко провести границы между истинной и ложной, или рассудочной, аллегорией. Благодаря постижению прекрасного как аллегории искусство обретает свой двоякий характер. В основе каждого из способов постижения должно лежать совершенно специфическое воззрение на мир. Правда, оба они переходят друг в друга и не могут не переходить. Когда составные части аллегории сливаются, получается завершенный символ, и наоборот; но направления, которые ведут к этому, все равно различны. У обеих форм равные права, и ни одну нельзя безусловно предпочитать другой.

У символа — огромное преимущество. Он способен всему придавать облик чувственного присутствия, поскольку он всю идею сжимает в точку явления. Древнее искусство оказывает поэтому могучее воздействие на человеческую душу, поскольку самые высокие идеи превращает в непосредственную реальность. Это преимущество дарует искусству энергию, ставит искусство на место самой действительности. Вот почему столь велико было восхищение искусством у греков и столь оргиастично их вдохновение.

У аллегории бесконечные преимущества для нашего мышления. Она может постигать реальный предмет просто как мысль, не теряя притом и самый предмет. То, что совершается у нас на глазах, она и превращает в явление идеи, причем и сама реальность по-прежнему остается перед нами. От современной манеры вводить мысли в искусство в виде отвлеченных понятий следует абстрагироваться, потому что в итоге тут возникают простые отношения рассудка, а реальный предмет — только пример.

Через представление прекрасного в виде символа и аллегории опосредованы те противоположности, которые уничтожали прекрасное в теории. Здесь мы никогда не могли видеть противоположности в их взаимопереходе и одновременно как таковые. Индивидуальность и природа, возвышенное и прекрасное совершенно распадались. Теперь же это препятствие преодолено, поскольку мы рассматриваем прекрасное в искусстве в двух направлениях — как символ и аллегорию. В аллегории при всех ее отношениях целокупная идея полностью и реально присутствует, благодаря чему отношения не разрушают, а сохраняют прекрасное, а когда мы открываем в символе единство и противоречие двух частей, то не можем рассматривать его как простой объект.

Искусство спасает прекрасное благодаря символу и аллегории».

Общие характеристики современного изобразительного искусства

Актуальность современного искусства

Она обусловлена возрастанием в условиях постмодерного общества роли культуры и искусства как важнейших механизмов саморазвития и самопознания человека в его взаимодействии с окружающим миром, как средства накопления и усвоения этого познания, как способа порождения и отбора специфических ценностных установок индивидуального и коллективного бытия людей и актуализации этих ценностей путем опредмечивания их в художественных образах.

Искусство выполняет также незаменимую и все более значимую функцию, участвуя в социализации личности, введении её в актуальную для общества систему нравственных и эстетических ценностей, моделей поведения и рефлективных позиций, в обобщенный реальный социальный опыт человеческого взаимодействия, а также в искусственно конструированный опыт, выстроенный на основе воображаемых образов и коллизий.

Современное искусство выступает как художественная программа изменяющегося мира - мира ускорения социального прогресса на базе продвинутой технологии, урбанизации, омассовления стиля и образа жизни.

В то же время искусство определяется как процесс, в котором происходит жизненно важная процедура обмена значениями, которые являются социальными конструктами и носят изменчивый, зависимый от времени и места характер. Нацеленное на раскрытие творческих возможностей человека в процессе плюрального видения мироздания, современное искусство стремится спровоцировать интеллектуальное соучастие зрителя, разбудить обыденное сознание, предлагая радикально новый опыт осмысления мира.

На территории искусства впервые опробываются приемы глобального взаимодействия, которые затем начинают широко внедряться в практику социального активизма в обществе. Отношения коммуникации становятся формами искусства, а эти формы, в свою очередь, моделируют и инициируют новые социальные отношения, новую социальность.

В своих новых формах произведение искусства становится не только объектом рефлексии, но также формой и местом рефлексии. Тем самым возрастает значение искусства для более полного философского осмысления первопричин, сущности и последствий социальных взаимодействий. Современное искусство, которое часто обозначают также термином «актуальное», чтобы подчеркнуть его нетрадиционный, экспериментально-новаторский характер, обладает мощным потенциалом культурной критики. В настоящий момент критическая функция искусства осуществляется через поиск и представление возможных моделей поведения и сосуществования в целях сохранения личностной и групповой идентичности. Возрастает роль художника в борьбе за толерантный, справедливый и мультикультурный социум, противостоящий корпоративной модели

Помещая технологию в свой креативный контекст, анализируя её отношения с суперструктурой, искусство производит модели отношений с миром, которые направлены в будущее. Можно предположить, что на площадке искусства отрабатываются сегодня социальное конструирование и моделирование исторического творчества в целом. В этих рамках со всей очевидностью проявляется актуальность исследования места и роли искусства в постмодерном обществе, в котором характер социальных связей и вся социальная сфера существования индивида претерпели значительные трансформации. Исследование названных аспектов современного искусства, таким образом, не только способствует приращению знания о социальной действительности, но и ведет к формированию знания относительно процессов коммуникации, где действуют конкретные индивиды и артикулируются возможности социального бытия.

Искусство должно "удваивать" реальную жизнедеятельность человека, быть её воображаемым продолжением и дополнением и тем самым расширять жизненный опыт личности, позволяя ей "прожить" много иллюзорных "жизней" в "мирах", созданных писателями, музыкантами, живописцами и т.

Художественно-творческая деятельность человека развёртывается в многообразных формах, которые называют видами искусства, родами и жанрами искусства Обилие и разнообразие этих форм могут показаться хаотическим нагромождением, в действительности же они являются закономерно организованной (вернее - закономерно исторически самоорганизовавшейся) системой видовых, родовых, жанровых форм. Так, эстетическая теория установила, что в зависимости от материальных средств, с помощью которых конструируются художественные произведения, объективно возникают три группы видов искусства:

· Пространственные, или пластические (живопись, скульптура, графика, художественная фотография, архитектура, декоративно-прикладное искусство и дизайн), т. е. такие, которые развёртывают свои образы в пространстве;

· Временные (словесные и музыкальные), т. е. такие, где образы строятся во времени, а не в реальном пространстве;

· Пространственно-временные (танец; актёрское искусство и все базирующиеся на нём синтетическое искусство - театр, киноискусство, телеискусство, эстрадно-цирковое искусство и т. д.), т. е. такие, образы которых обладают одновременно протяжённостью и длительностью, телесностью и динамизмом.

С другой стороны, в каждой из этих трёх групп искусства художественно-творческая деятельность может пользоваться:

· знаками изобразительного типа, т. е. предполагающими сходство образов с чувственно воспринимаемой реальностью (живопись, скульптура, графика - так называемые изобразительные искусство; литература, актёрское искусство);

· знаками неизобразительного типа, т. е. не допускающими узнавания в образах каких бы то ни было реальных предметов, явлений, действий и обращенных непосредственно к ассоциативным механизмам восприятия (архитектурно-прикладные искусство, музыка и танец);

· знаками смешанного, изобразительно-неизобразительного характера, свойственными синтетическим формам творчества (синтезу архитектуры или декоративно-прикладного искусство с искусствами изобразительными; словесно-музыкальному - песенному и актёрско-танцевальному - пантомимическому синтезу).

Каждый вид искусства непосредственно характеризуется способом материального бытия его произведений и применяемым типом образных знаков. В этих пределах все виды искусства имеют разновидности, определяющиеся особенностями того или иного материала и вытекающим отсюда своеобразием художественного языка. Так, разновидностями словесного искусства являются устное творчество и письменная литература; разновидностями музыки - вокальная и разные типы инструментальной музыки; разновидностями сценического искусства - драматический, музыкальный, кукольный, теневой театр, а также эстрада и цирк; разновидностями танца - бытовой танец, классический, акробатический, гимнастический, танец на льду и т. д. С другой стороны, каждый вид искусства имеет родовое и жанровое деления. Критерии этих делений определяются в науке об искусстве по-разному, но очевидно само наличие таких родов литературы, как эпос, лирика, драма, таких родов изобразительного искусства, как станковый, монументально-декоративный, миниатюрный, таких жанров живописи, как портрет, пейзаж, натюрморт и т. д., или же таких жанров сценического искусства, как трагедия, драма, комедия, водевиль и др. Таким образом, искусство, взятое в целом, есть исторически сложившаяся система различных конкретных способов художественного освоения мира, каждый из которых обладает чертами, общими для всех и индивидуально-своеобразными.

Термин современное искусство, в общем, относится к искусству, которое существует в данный момент. Использование прилагательного «современный» для определения периода в истории искусств частично вызвано отсутствием какой-либо особой или превалирующей школы искусства, признанной художниками, искусствоведами и критиками. Принято считать, что современное искусство начинается с поздних 60-х и до настоящего момента, либо сразу после окончания модерна или периода Модернизма. Возможно, самым ярким аспектом современного искусства является его неопределимость. Работы созданные до 60-х годов можно было легко отнести к той или иной школе. Даже в работах 1970и 1980-х годов можно найти черты Концептуального, Выразительного, Феминистского искусств, Поп арта, Граффити. Точно также как и в обычном мире, в мире искусства все больше и больше наблюдается эффект глобализации. Множество границ и различий внутри самого искусства были утеряны. Не следует смешивать работы в стиле модерн и современное искусство, хотя некоторые направления и движения современности берут свои корни в модернизме. Также многие направления обратились к основам живописи, таким как, цвет, мазок кистью и холсты. Важной характеристикой Современного искусства является то, что оно часто затрагивает сферы и вещи, которые влияют на мир.Клонирование, политика, экономика, вопросы пола, сексуальности, этническая или расовая принадлежность, человеческие права, война или, возможно, высокая цена на хлеб в отдельно взятой местности. Этот акцент на политике, хотя он и не нов, похоже усиливается. Исторически так сложилось, что искусство раньше было связано с эстетическими понятиями красоты, чистоты и трансцендентности. Оно ассоциировалось с «высокими мотивами» — а не войной. Разрушение данного различия — важный аспект современного искусства.

Современное искусство часто пересекается с окружающим миром; оно не ограничено выбором материалов или методов. Оно может использовать как традиционные, например, живопись, рисование и скульптуру, так и нетрадиционные формы — перформанс, инсталляции, видео и другие различные материалы. Современное искусство становится все более глобальным, медленно разрушая культурные барьеры, разделяющие старомодную элитарность высокого искусства и общественное мнение.

Правда искусства как игры не зависит от динамики закономерности и случайности, которые утверждают игру как исключительно сиюминутное, мгновенное, именно в данный момент созданное творение; правда искусства как игры раскрывает все свои глубины даже после самой игры. Следовательно, игра как искусство не имеет такой системы правил и сверхправил, которая была бы создана только и исключительно в моменты игры в контакте между актерами и зрителями. Зритель мало может повлиять на ход того, что играется, что в игре представляется. Он не входит в число соавторов смысла игры, как это происходит в огромных театрах современного спорта...

Расширение границ искусства не только возможно, но и является естественным и необходимым процессом саморазвития искусства. Если художник своим творчеством раскрыл, изучил и помог в развитии еще одной грани человеческой духовности - это значит, что он расширил границы искусства. Если художник увидел и почувствовал новый поворот в человеческих отношениях, новую степень их напряженности, которые еще не были замечены другими художниками или, по крайней мере, показал эти грани и новые повороты ярче, сильнее и глубже других художников – он расширил границы искусства. Этим удивительным делом художники могут заниматься бесконечно долго, тысячелетиями, вместе с развитием человеческой духовности все в новых и новых обстоятельствах. Будут меняться стили, направления и жанры искусства, будут расти профессиональное мастерство и виртуозность техники, будут меняться сами технические средства, которыми пользуются художники, но неизменным останется цель и область искусства - выявление, изучение и консервирование для будущих поколений все новых и новых граней развития человеческой духовности. Вот единственно возможное направление расширения границ искусства и здесь же, одновременно, необходимое условие существования искусства. Умирание, уничтожение или самоуничтожение искусства в таком понимании слова будет означать скорую и безусловную гибель самой человеческой цивилизации.

Современное искусство – искусство навсегда?

За недолгие 20 лет в Москве – безусловной столице и творческого процесса – открылось более 200 галерей. В Санкт-Петербурге – около ста. Почти все из них специализируются на современном искусстве. Авангард популярен, как никогда. Елена Селина, руководитель галереи «XL», считает, что говорить об авангарде можно лишь в рамках соответствующего термина. «Общепринято авангардом называть искусство 10–20-х годов прошлого столетия. Существует искусствоведческий термин, что вторая волна авангарда была в 60-х годах, но это абсолютно не авангард. Следует говорить о контем-прериарт».

Впрочем, известный исследователь живописи, знаток современного искусства, коллекционер и издатель гайдов «Le Pti Fute» Пьер Броше полагает, что «современное искусство – определенно авангардно, оно просто не может быть другим» Считая, что неавангардного современного искусства не существует вовсе, г-н Броше убежден, что современное искусство дает возможность подумать: где мы живем и в каком направлении движемся. «Другое искусство не даст никому из нас такой возможности», – утверждает французский коллекционер.

Но в каком же направлении движется само современное искусство?

Исполнительный директор Московского Музея современного искусства Василий Церетели считает, что оно идет в ногу со временем. «Я думаю, что и наблюдаемый нами сегодня подъем в искусстве можно определить тем, что современное искусство соответствует своему времени. Если в середине XIX века был явный интерес к Шишкину, Айвазовскому, то сейчас людей интересует творчество Дубосарского, Виноградова, Кулика, Мамышева-Монро… И этот список можно продолжить. Люди должны разбираться в развитии истории российского искусства, потому что вкусы постоянно меняются, они создаются в зависимости от различных потребностей, мнений, мировоззрений. В современной живописи много жанров, и просто не может так быть, чтобы всем и все нравилось. Возникает иллюзия, что актуальная тематика не совсем понятна. А она всего лишь современна, поскольку реагирует на реалии дня».

«Современные художники лишь продолжают художественный процесс, начатый до них другими творцами, – говорит Владислав Овчаренко (Галерея «Риджина»). – В этом смысле они авангард, и они попадают в музеи, в историю, а не на рынок в Измайлове. Они знают, что сделано было до них и просто совершают шаг вперед. И это я считаю искусством».

Овчаренко Василий Церетели считает, что для развития процесса необходим постоянный контакт с западным художественным миром. «Важен диалог. Да, если сравнить стоимость картин на Кулика и Хёрста, Джек Кунса и Дубосарского, то видно, что цены на работы западных художников выше. Но это не означает, что там больше ценят и любят свое искусство. Нет. Просто у нас лишь зарождается понимание того, что творчество художника должно расти в зависимости от спроса, как и стоимость его произведений. Должен быть налаженный процесс. Рождаются новые имена, галерейная система поддерживает их выставки, музеи закупают картины. Должны быть лотереи, гранты. Если государство будет вкладывать средства в продвижение нашей культуры, то это будет стимулировать и подъем художественных ценностей, а это уже приведет к росту их цен». Пока же, как считает Елена Селина, рынок расширяется, но медленно; цены растут, но в рамках нормы.

Михаил Крокин – хозяин одноименной галереи – еще более пессимистичен. «Никакого бума нет. Есть разовые всплески, волнообразная история. Да, наши олигархи тратят деньги на искусство, но это выслуживание в определенных ситуациях. Это совсем не то, что они разбираются в искусстве, не мысля себя без него. Это некая охранная грамота, патриотический жест. Меценатов по рукам бьют, не поощряют. Сначала заплати налоги, потом будь меценатом».

А стоит ли вообще способствовать продвижению искусства, о дегуманизационном характере которого пишут иные исследователи и критики? И так ли это?

«Это вообще абсурд», – утверждает Михаил Крокин. – Современные художники все пропускают через себя, они глубоко верующие люди, ничего специально не провоцирующие и понимающие, что есть Высшее. Не надо лишь провоцировать духовность, как это делают галеристы, которые любят изначально провокационные выставки».

Василий Церетели, который не столь категоричен и считает, что в цехе художников все же есть и атеисты, полагает, что прежде всего «должна быть самоцензура и следует придерживаться определенных моральных норм и нравственных рамок».

«Творчество всегда духовно – со знаком плюс или со знаком минус, – утверждает Елена Селина. – Антирелигиозные работы – это тоже духовное искание. Протест художника – это тоже религиозный дискурс».

Современное изобразительное искусство, имеющее сегодня своим предметом не только живопись, графику, но и не первый уже год и инсталляцию, в последнее время все активнее использует и виртуальные направления, компьютерные технологии. «Их не надо сбрасывать со счетов, – говорит Елена Селина. – Они влияют на художника. А если мы говорим о видеоарте, то без компьютера в очень сложных работах вообще не обойтись».

«Технологии приходят в искусство и влияют на него. Но и художники рассказывают в свою очередь о технологиях различными средствами, – считает Владимир Овчаренко. – Однако главное в искусстве – идея, а способ реализации – холст или компьютерные технологии – должен быть связан с идеей.

«Один грузинский мастер говорил мне: «Мой дедушка так шпаклевал, папа так шпаклевал, и я буду так шпаклевать», – вспоминает Михаил Крокин. – Можно, конечно, и так… Но сегодня многие используют компьютерные технологии, они помогают соображать, находить».

Но способен ли этот синтетический продукт, именуемый современным искусством, выдержать самое главное – испытание временем; когда то, что мы нынче называем авангардом (правильно ли, нет ли) станет уже раритетом?

«Такого вопроса вообще не существует, – говорит Пьер Броше. – Если ты уже попал в этот сенат и принят сенаторами, то ты в том или ином смысле останешься в нем навсегда».

«Пока существует человек, изобразивший наскальный рисунок, искусство живет», – говорит г-н Овчаренко. – Будут появляться новые художники и открываться новые имена. Кто-то из современников попадет в искусство, кто-то нет. Живой процесс. Искусство не умрет, как не умрет и память о некоторых из служивших ему».

«Разве что падение метеорита или глобальное похолодание что-то изменит», – шутит Михаил Крокин.

ХХ век ознаменовал собой гигантский рост технических открытий и совершенствования технологических процессов. На протяжении истории человечества все технические открытия получали непосредственное отражение и в художественной культуре.

Художественная культура, несмотря на то, что является составным элементом культуры, в то же время оказывается зеркалом, миросозерцанием, моделью культуры. Поэтому она отражает все те явления, которые происходят в целом в культуре.

За время существования человечества художественная культура сформировалась как система элементов, ведущую роль в которых играет искусство. Но само искусство также многоэлементно, как и художественная культура. Постепенно, вырастая из единого синкретичного целого, из искусства стали выделяться отдельные виды. Каждая новая эпоха рождала, с одной стороны, становление и выделение новых видов искусства, их трансформацию, углубление, расширение выразительных средств, языка искусства, а с другой — их слияние, взаимодействие и взаимовлияние. В переходные этапы активизировался поиск новых средств, «нащупывание» новых путей развития искусства. Сопутствующее развитию культуры развитие техники также обогащало искусство, определенным образом воздействуя на выразительные возможности искусства. Так, усовершенствование строительной техники способствовало переходу от романского стиля к готике в архитектуре; появление проекционного фонаря породило такие новые виды искусства как кино, фотография. Примеры можно продолжать.

Таким переломным, переходным этапом был рубеж XIX — XX вв., когда художественное творчество обогатило свой язык, расширило возможности каждого отдельного вида искусства, сформировало новые формы синтеза искусств.

Синтетические виды искусства

Синтетические искусства - это такие виды художественного творчества, которые представляют собой органическое слияние или относительно свободную комбинацию разных видов искусств, образующих качественно новое и единое эстетическое целое. Сюда относится прежде всего театр (драматический и оперный), "впитавший" литературу, актерское мастерство, живопись, музыку, декоративно-прикладное искусство; балет, использующий естественную пластику человеческого тела и сочетающий в себе танец, музыку, живопись, скульптуру, овеянные определенной дозой сексуальности; эстрадное искусство, представляющее самый разнообразный набор спаянных конферансом художественных номеров в виде пения, декламации, танцев, иллюзионизма, акробатики; цирк, где отчетливо преобладает спортивный и смеховой элемент, а главное, в зрелищный ряд вовлекаются представители животного мира. Синтетические виды искусства –это совокупность всех традиционных видов искусств, представленные нам в необычной форме т.е полная фантазия людей. Синтетические искусства не следует путать с близким понятием синтеза искусств, когда речь идет, например, об архитектурном сооружении, которое украшено скульптурами, живописью, окружено садово-парковым ансамблем и т.п.Существует множество не стандартных видов искусства, порой даже не допустимых для нашего общества. Тем не менее с каждой новой эпохой зарождаются новые виды искусства ,новая идеалогий ,новый традиций и обычия. И я в реферате хочу раскрыть тему этих самых новых искусств ,появившихся недавно в наше современном мире. Данную тему я выбрал ,во-первых ,потому что мне интересны эти необычные искусства, интересно узнать их культуру. Каждый день мы привыкли замечать, все обычные нам вещи, но кроме этого в мире есть много чего интересного и занимательного. В своем реферате я постараюсь показать, частично передать ту необычность этих видов искусств (см. приложение 64, 65).

Искусство видеть

Зорко лишь сердце, самого главного глазами не увидишь...

Как это не парадоксально звучит, но эта известная цитата удивительно точно характеризует искусство фотографии. Ведь чтобы понять, о чем говорит фото нужно активизировать не только зрение...

В силу того, что именно фото гораздо ближе к человеческой реальности и точнее передает ее различные аспекты, нежели иные виды искусства, то зачастую возникает заблуждение, что фото лишено какой-либо поэтики и смысловой нагрузки. Корни этого заблуждения уходят в те далекие времена, когда фото было явлением новым, необычным и воспринималось как грубое копирование портретной живописи. Но время изменило все... На сегодняшний день фото занимает достойное место среди других видов искусств, однако нелестный имидж все еще имеет место быть. Но все же художественное фото всегда о чем-то говорит. Или шепчет... И только чуткий и внимательный зритель способен услышать его голос, тем самым проникнуть в суть иной реальности, иного мира. Так что станем чуть-чуть философами, чуть-чуть психологами. Будем размышлять. Будем вглядываться...

Компьютерное искусство

Компьютерное искусство (цифровое искусство, дигитальное искусство) — творческая деятельность, основанная на использовании информационных (компьютерных) технологий, результатом которой являются художественные произведения в цифровой форме.

Хотя термин может применяться к произведениям искусства, созданных изначально с использованием других медиа или отсканированных, он всегда относится к произведениям искусства, которые были модифицированны при помощи компьютерных программ.

На данный момент понятие «компьютерное искусство» включает в себя как произведения традиционного искусства, перенесённые в новую среду, на цифровую основу, имитирующую первоначальный материальный носитель (когда, например, за основу берется отсканированная или цифровая фотография), или созданные изначально с применением компьютера, так и принципиально новые виды художественных произведений, основной средой существования которых является компьютерная среда.

Компьютерное искусство по своей природе эволюционно, оно зависит от скорости изменения в информационных технологиях и программном обеспечении. При столь большом числе традиционных дисциплин в цифровых технологиях, грани между традиционными произведениями искусства, и новыми мультимедийными произведениями, созданные с помощью компьютеров продолжают сглаживаться. Дать определение компьютерного искусства, по его конечному продукту, весьма затруднительно, готовые работы могут существовать как изображение, звук, мультипликация, видео, CD-ROM, DVD-ROM, Web-сайт, алгоритм, галерея или установка. Единственно верным определением компьютерного искусства может быть то, которое дано человеком, который использует компьютер в качестве своего основного инструмента.

Joan Shogren — Джан Шогрен, при Государственном университете Сан-Хосе, написал компьютерную программу на основе художественных принципов и затем использовал компьютеры университета Сан-Хосе для создания первых «компьютерных искусств» в мире. Первая публичная демонстрация компьютерного искусства, проходила в Сан-Хосе, Калифорния 6-го мая, 1963 года (Сан-Хосе Меркьюри ньюз). Корпорация IBM выбрала одну из первых картин, разработанных компьютерной программой, и поместила ее как фреску на одном из своих зданий в Сан-Хосе, штат Калифорния.

Самая последняя эволюция в компьютерном искусстве, где компьютер позволяет создавать искусство - это использование эволюционных вычислений и рой принципов. Однако многие из пионеров жанра не согласны с идеей именования такого вида продукции формой искусства. Итальянский художник Альдо Гиоргини, один из trailblazers, кто боролся за признание компьютерного искусства как действительного искусства говорили в 1974 года интервью заявил, что «случайный или случайного компьютерного искусства не считается действительным искусством», хотя она «может служить в качестве аналитического устройства или как источник идей». В целях дальнейшего усиления связи Гиоргини говорится, что «с» готовой «программы — как выбор одной работы от 100 картин в галерее и затем называя его собственную».

Художники теперь охватывающей различные формы компьютерного искусства, сочетая традиционные картины с алгоритмом искусства и другой цифровой техники. Этот вид искусства является также начинают появляться в музей экспонаты, нередко с участием таких артистов, как George Grie, James Faure Walker и John Lansdown

Компьютерное искусство - тернистый путь нового жанра

В споре о месте и соотношении цифровых технологий в фотографии можно сказать следующее, что дело здесь вовсе не в изобразительном языке фотографии или любого другого вида искусства. Это проблема находится в сфере психологии, где сознание человека противится всему новому, и инстинкт самосохранения не принимает эволюционного процесса. Проблема же качества изобразительного языка находится (во всяком случае, должна находится) за границей этой полемики, потому что лежит в другой плоскости.

Компьютерное искусство явление как бы незаконное в «чистой фотографии» и ей чуждое. Многими – и теоретиками, и практиками – фотография, которая подверглась изменениям в компьютерных графических программах, либо воспринимается скептически, либо вообще изгоняется из числа светописных жанров. И это хороший знак… Так уж сложилось с самого начала, что каждый этап в развитии фотоискусства собирает вокруг себя множество воинствующих противников. Вспомним, с каким трудом светопись пробиралась в ряды изобразительных искусств и каким бурным противостоянием сопровождался этот процесс со стороны живописцев и искусствоведов. К примеру, в 1859 году Шарль Бодлер в своей статье «Современная публика и фотография» писал «В эти постыдные времена произвелась на свет новая индустрия, которая ничего не даст, разве что укрепит глупость… Фотографическая индустрия предоставила убежище всем неудавшимся художникам, слишком бездарным или слишком ленивым. Если позволить фотографии заменить собой искусство в каких-то из его функций и посягнуть на область осязаемого и воображаемого, то она вытеснит или испортит все, что сможет, благодаря естественному союзнику, который она обнаруживает в безмозглости многолюдных толп». Пару десятилетий спустя, когда фотография заняла достойное место среди других видов изобразительных искусств, то войны все равно не прекратились, но начали возникать уже в рамках самой фотографии, и касались в основном каких-либо подвижек в технике получения изображения. Так, сопротивление сопутствовало переходу от мокрой печати к минилабам,от механического замера экспозиции к автоматическому, от пленочной фотографии к цифровой и пр. Теперь же под «прицелом» находится фотография, которая прошла через AdobePhotoshop. Заявление о том, что использование photoshop в фотографии - это нечестно, встречается часто, и звучит как упрек. Но кажется, что этим спорам уже положен конец, так как «воинствующие стороны» нашли компромисс, объявив рождение нового фотографического жанра «компьютерное искусство». Мы являемся свидетелями этого рождения и на удивление быстрого развития … «Узаконивание» нового жанра открывает по истине широчайшие возможности, так как позволяет фотографам смело заявить о себе и своем творчестве.

В «Викпедии – свободной энциклопедии» Компьютерное искусство (цифровое искусство) трактуется как творческая деятельность, основанная на использовании информационных (компьютерных) технологий, результатом которой являются художественные произведения.

НО! Компьютерное искусство понятие довольно широкое и применимо не только к фотографии. Под его определение вписывается и цифровая живопись ( рисунок создается от начала до конца на компьютере), и демоцена, pixel art, гипертекстовая литература и др. Поэтому само сомой разумеется, что компьютерное искусство как жанр фотографии – это только то изображение, которое создано на основе фотографии, либо с ее применением. (см. приложение 66, 67)

Adobe photoshop – олицетворение фантазий

Одной из самых популярных программ по редактированию и преобразованию фотографий, является Adobe Photoshop, а также Corel Photopaint. Стандартом в области обработки изображений является Adobe Photoshop. Эта программа содержит большое количество инструментов, ускоряющих работу. Выбор нужного цвета — дело секунд, выбор нужной кисти/инструмента — также почти мгновенная операция. Возможность отменять свои действия, а также возможность сохраняться в любом моменте своей работы и возвращаться к нему в последующем, и еще большой список возможностей и преимуществ — все это делает работу профессионального фотографа в несколько раз быстрее при том же качестве. Adobe Photoshop позволяет не только корректировать фотоизображение, но и создавать всевозможные эффекты, благодаря множеству специальных фильтров и дополнительных * плагинов, которые позволяют обычное изображение выполнить практически в любом художественном стиле. Елена Черненко

Однако относительная простота этого графического редактора довольно иллюзорна, так как настоящие чудеса способны происходить только в умелых и знающих руках. Photoshop – это тоже самое, что мольберт и кисть – в руках художника рождаются шедевры, а дилетанта – бездарные картинки. Поэтому для того, чтобы хорошо «рисовать» на компьютере, необходимо обладать художественным видением, а также чувством вкуса и меры. А самое главное - знать с какой целью вы прибегаете к этой программе.

Особенности жанра

Компьютерное искусство жанр хоть и совсем молодой, но определенные критерии и ограничения уже можно очертить. Основной вопрос заключается в том, как определить грань, где заканчивается чистая фотография и начинается компьютерное искусство, а так же то, как отличить компьютерное искусство от дизайна.

К.И & чистая фотография

Под чистой фотографией привычно понимать изображение, полученное полностью ручным способом: от проявки пленки до печати фотографий, однако здесь и далее будем подразумевать любое фотоизоборажение, которое не подверглось каким-либо изменениям в компьютерных программах.

Касательного первого аспекта важно различить степень цифровой обработки фотоизображения и определить чего больше: «фотографии» или компьютерной обработки. Если доминантой остается фотография, а компьютер лишь средство для доработки каких-либо технических несовершенств, то мы имеем дело с чистой фотографией, если же компьютерные манипуляции преобладают над изначальным фотообразом, то это уже компьютерное искусство.

Можно выделить 3 уровня компьютерной обработки:

1. Легкая ретушь, корректировка цвета, яркости и контраста в Adobe Photoshop.

2. Изменение колорита изображения, тонирование отдельных частей, наложение фактур.

3. Преобразование форм, размеров, пропорций изображаемых объектов, клонирование (удвоение, утроение), всевозможные коллажи, дорисовывание деталей и др.

Первый уровень обработки фотографии является обязательным минимумом профессионального фотографа, поэтому подкорректированное изображение К.И. еще не является. В этом случае Photoshop заменяет то, что раньше фотографы делали вручную, и на что уходило много времени. Та же ретушь, к примеру, существует практически с первых дней появления светописи, но теперь на нее уходит гораздо меньше сил. А в 19 веке для получения идеального изображения в фотоателье работали специальные ретушеры-художники, кропотливый труд которых зачастую оценивался даже выше, чем работа самого фотографа.

Пожалуй, новый жанр начинается со 2-ой и «расцветает» на 3-ей степени цифровой обработки.

К.И & Дизайн

"По другую сторону реальности" Определить грань между компьютерным искусством и дизайном не так просто как кажется. Дело в том, что здесь граница различия пролегает в области идей, целей и задач. Дизайн от искусства отличается только прикладным своим аспектом. Искусство САМОЦЕННО и САМОДОСТАТОЧНО, и возникает как следствие творческих исканий автора, его самовыражения. Дизайн - это средства искусства, примененные для сугубо конкретной, утилитарной задачи (пр. реклама), изначально не призванной выразить, допустим, мироощущение художника. Т.е. средства те же, но цель принципиально иная (подчиненная). В компьютерном искусстве фотограф, посредством манипуляций с фотографическим материалом, как художник, дорисовывает реальность и, тем самым, достигает реализации своей идеи. Фотографические образы трактуются как кирпичики для создания своей модели мира.

Отличным наглядным примером того, как компьютерное искусство помогает передать свое видение и мировосприятие, является творчество Елены Черненко и Алексея Павлюца Своим пластическим повествованием Елена отсылает зрительское воображение в мифическое прошлое, где нет границ между реальностью и ирреальностью; миром богов, людей и растений. Как и в древних мифах, ее фотографии-истории рассказывают о существах, с которыми постоянно происходят какие-то перевоплощения. Так на фотографии «по другую сторону реальности», зритель наблюдает процесс превращения спящей девушки и рядом стоящего будильника в…. растения - и то, и другое пустило корни…

Серия «Из жизни ангелов» Алексей Павлюць, посредством компьютерного искусства поднимает тему, которая будоражит воображение художников и поэтов уже не одно столетие, и которая обыграна в искусстве в самых разнообразных вариациях. Он затронул нечто весьма существенное для человека, живущего в современном мире. Бестелесные, полупрозрачные видения, возникающие в жесткой урбанистической среде, крылатые скульптурные изваяния незримо взаимодействуют в некой мистической цикличности жизни, где одно легко перетекает в другое, и сиюминутное становится вечным. В подчеркнутой интуитивности и бережном, неисчерпывающем эротизме этого цикла есть что-то энтомологическое: так бабочки попадают в сети, шурша своими ангельскими крыльями.

Можно предположить, что компьютерное искусство возникло из-за нетерпения фотографов, не могущих найти в реальности желаемые взаимосвязи разнопространственых предметов. И предтечей этого нового жанра можно считать фотомонтаж (особая популярность в 20-ые г.г. ХХвека), где авторы посредством склейки различных фотографий (либо отдельных фрагментов), получали новое, желаемое изображение. Снимок «чистой» фотографии показывает зрителю предметы, которые находятся в определенных взаимоотношениях между собой и их окружающей средой. Фотограф композиционно выстраивает свой кадр, то есть создает в нем пространство, созвучное его авторским представлениям о мире, однако пространство это имеет свой прообраз в действительности. С помощью же компьютерных программ фотохудожник в буквальном смысле творит изображаемое пространство. В «чистой» фотографии оно образовано предметами и их соотношениями, увиденными фотографом в реальном мире. Компьютерное искусство же возникает не из реальности, а из фотографий, и его пространство - в том виде, в каком оно предстает перед зрителем, - не существует в действительном мире. Оно существует в фантазии самого фотографа.

Появление нового жанра в фотографии, связанное с активным развитием цифровых технологий, расширило возможности фотографов. Компьютерное искусство позволяет авторам оторваться от подлинной, объективной реальности. Точная фиксация этой реальности всегда считалась главным достоинством фотографии. Порывая же с одной реальностью, приверженцы нового жанра устремляются на завоевание реальности другой – воображаемой, существующей в фантазиях и видениях. Компьютерное искусство – это своего рода компромисс фотографии и живописи, адаптация образов накопленных мировой культурой. В тоже время, не смотря на многие исторические предпосылки, Компьютерное искусство – явление абсолютно новое, причем с каждым днем принимающее все большие масштабы.

Создание рисунка/картины от начала и до конца на компьютере — относительно новое направление в изобразительном искусстве. Точную дату создания первого компьютерного рисунка устанавливать нет смысла (можно погрязнуть в определении того, что является достаточно художественным и серьезным для рисунка как такового); однако примерная дата широкого появления впечатляющих и красочных работ, выполненных на ПК — 1995—1996 годы (на эту дату приходится появление и широкое распространение относительно доступных по цене SVGA-мониторов и видеокарт, способных отображать 16,7 млн. цветов)). Компьютер в цифровой живописи — это такой же инструмент, как и кисть с мольбертом. Для того, чтобы хорошо рисовать на компьютере также необходимо знать и уметь применять все накопленные поколениями художников знания и опыт (перспектива, воздушная перспектива, цветовой круг, блики, рефлексы и т.д.). Использование цифровых технологий в фотографии породило также гибридные технологи (например, фотоимпрессионизм).

Прогресс цифровой живописи

В конце XX — начале XXI веков CG-арт (Computer Graphics Art) бурно развивается и занимает прочные позиции в оформлении книг/плакатов, преобладает в индустрии компьютерных игр и современном кино, популярен в любительском творчестве. Причины быстрого вытеснения прежних средств из этих областей:

Доступность

Для того чтобы создавать цифровые работы любого уровня необходимо приобрести/иметь персональный компьютер достаточной мощности, графический планшет и несколько программ для компьютерной живописи. Все это обойдется в сумму ~1500$ (большая часть этой суммы - стоимость лицензионных программ) в начальном варианте (профессионалы покупают более дорогие компьютеры, мониторы и планшеты, но они только повышают удобство работы).

Особенно критичная в сфере оплачиваемой художественной деятельности: оформление книг, кино, игры. Специализированные программы для CG-художников (например Painter) содержат большое количество инструментов, ускоряющих работу. Выбор нужного цвета — дело секунд (в отличие от традиционной живописи, где надо смешивать краски для получения нужного цвета — требует опыта и времени), выбор нужной кисти/инструмента — также почти мгновенная операция. Возможность отменять свои действия , а также возможность сохраняться в любом моменте своей работы и возвращаться к нему в последующем и ещё большой список возможностей и преимуществ — все это делает работу профессионального художника в несколько раз быстрее при том же качестве. Кроме того, компьютерная работа сразу готова к использованию в цифровых технологиях кино, игр, верстки — полотно, написанное маслом надо предварительно перенести в цифровой вид.

Уникальный инструментарий и перспективы

Например, работа со слоями или нанесение текстур с фотографий на нужные вам участки картины; генерация шумов заданного типа; различные эффекты кистей; HDR картины; различные фильтры и коррекции — всё это и многое другое просто недоступно в традиционной живописи.

Традиционное искусство практически достигло своего предела по совершенству техники и средств ещё в 18-м веке. С тех пор не добавилось ничего нового — по прежнему у вас есть пигмент, масло (или их готовая смесь), холст и кисти. И ничего нового уже не появится. Справедливо сказать, что современная компьютерная живопись ещё далека от лучших полотен гениев прошлого по качеству и масштабности работы — но ей есть куда развиваться. Разрешение мониторов растет, повышается качество цветопередачи, растет мощность компьютеров, меняются и совершенствуются программы для цифровой живописи, есть принципиальная возможность создания новых способов и устройств для работы с цветом/вывода цвета (проекторы или голография).

Если вы умеете работать на компьютере и являетесь любознательным и энергичным человеком — вам не составит большого труда разобраться в интерфейсе программ компьютерной живописи — он такой-же, как и у большинства Windows-программ + вполне логичный инструментарий цифрового художника. В Интернете доступны как платные, так и бесплатные видео-уроки по работе в той или иной программе. Применительно к программам cg-art’a — такие видео-уроки содержат запись всех этапов работы цифрового художника над картиной.

Недостатки цифровой живописи

Сложность освоения.

На текущий момент очень мало школ или более серьёзных учебных учреждений, обучающих по этой специальности — цифровыми художниками становятся в основном самые энергичные и любознательные люди и особенно дети, умеющие самообучаться и находить информацию самостоятельно; дизайнеры и полиграфисты (имеющие опыт работы с графикой на ПК); большинство известных цифровых художников закончило учебные заведения по традиционной живописи и только потом самостоятельно перешло в cg-арт. Также современный цифровой художник немыслим без Интернета (общение с коллегами, работодателями, поиск новых программ или способов рисунка и т. п.) — а он опять-таки есть не у всех. Книг по созданию рисунков на компьютере практически нет, но ситуация постепенно улучшается.

По состоянию на 2007 год ситуация находится в довольно неплохом положении - на данный момент делается довольно много различных образовательных ресурсов по подготовке будущих учителей ИЗО для работы с цифровыми устройствами. Усиленно осваиваются методики по работе на компьютере с графическим планшетом и различными программами, позволяющими заниматься медиарисованием. В ближайшее время подобные курсы будут запущены в основных педагогических ВУЗах страны, что в свою очередь впоследствии благоприятно отразится на школах и других ВУЗах при приеме новых учительских кадров, имеющих в своем арсенале неплохой опыт работы с медиарисунком и цифровой живописью.

Текущий предел возможностей компьютерной техники.

Современные мониторы всё ещё не работают в разрешениях, близких к разрешающей способности нашего глаза. Т. е., монитор не способен вывести такое количество деталей и подробностей, которое может обеспечить наблюдение вживую такого же по размерам участка полотна классической живописи. Можно распечатать свою картину на принтере — но это порождает третью проблему cg-арт’а:

Проблема с выводом компьютерного изображения на материальный носитель.

Мониторы работают в цветовом пространстве RGB — 16,7 миллионов цветов. Печать на бумаге не может физически охватить весь этот диапазон цветов — цветовое пространство CMYK охватывает меньшее количество цветов и оттенков. На текущий момент нет достойного носителя для цифрового рисунка. Мониторы, способные показать все цвета рисунка (и имеющие настройку яркости, контраста, цвета), имеют слишком маленькое разрешение, не позволяющее показать все детали рисунка (не показывают его в полном размере без интерполяции — больше 1—2 мегапикселей обычный монитор одновременно показывать не может, специальные и достаточно дорогие ЖК-мониторы могут показать около 8 Мп).

Проблема авторского права

Тот, у кого есть оригинальный (исходный) файл рисунка, является хозяином рисунка. Но, как и любую цифровую информацию, файл можно сдублировать (копировать) и тиражировать в неограниченном количестве без каких-либо ощутимых затрат. Простейший пример защиты своего рисунка — выкладывание в Интернет уменьшенной копии (обычно профессиональные художники рисуют в большом разрешении — 6000×10000 пикс и даже более — удобно прорисовывать детали, а в Интернет выкладывают маленький вариант — 1600×1200 и менее; или даже фрагмент). В таком случае — кто имеет большой вариант рисунка, тот является его автором и владельцем. Копирайт на цифровом рисунке легко изменить и реальную помощь от его наличия могут ощутить только широко известные художники.

Программы для цифровой живописи

Painter — Программа от фирмы Corel для цифровых художников. Одна из самых лучших на текущий момент.

Photoshop — Одна из самых популярных программ по редактированию рисунков и фотографий. Имеет обширные возможности по созданию рисунков, однако в целом для художника не очень удобна.

ArtRage — программа, ориентированная на эмуляцию традиционных средств в рисунке и живописи. Качество инструментов - высокое. Полная версия стоит $25, но можно скачать и бесплатную, более ограниченую версию. Простой и небольшой по объёму интерфейс этой программы позволяет обучать рисунку на компьютере детей. Примеры работ выполненных в этой программе.

Microsoft Expression Graphic Designer — новая программа от Микрософт. Позволяет работать как с векторной графикой так и растровой + имеет инструментарий художника. Можно скачать бесплатную демо-версию. Минимальные системные требования — MS Windows XP SP2.

OpenCanvas v1.1 72b — Бесплатная версия Open Canvas, адаптированная для рисования несколькими художниками через Интернет одновременно. Хотите порисовать с друзьями или научить кого то основам рисунка - это программа ваш выбор :). Инструментов всего три + ластик, но они очень качественно реализованы. Некоторая информация о настройке доступна тут.

Adobe Flash — Изначально программа была предназначена для создания мультипликации, однако явные преимущества работы на графическом планшете с плавным нажатием пера в отличии от других графических пакетов оценили многие иллюстраторы примеры работ выполненных с помощью Adobe Flash.

GNU Image Manipulation Program (GIMP) — Свободная программа для создания и редактирования растровых изображений.

Клип-арт (от англ. ClipArt) — набор графических элементов дизайна для составления целостного графического дизайна. Клип-артом могут быть как отдельные объекты, так и изображения (фотографии) целиком. Клип-арт может быть представлен в любом графическом формате. Для работы в векторном графическом редакторе — векторные, и растровые — для работы в растровом. С помощью клип-артов можно создавать обои для рабочего стола, сайты. Их так же используют при оформлении рекламных афиш и т. п. Коллекция клип-артов — это необходимый инстумент в работе любых веб-мастеров.

Название происходит от технологии подготовки иллюстраций для стенгазет и подобных «самопальных» изданий в докомпьютерную эру — картинки вырезались из журналов и вклеивались в стенгазету. Когда в 1970-е годы появился фотонабор, такую методику изредка применяли и для него.

Первый клипарт для IBM PC вышел в 1983 году. В 1985 на рынок вышли лазерные принтеры и Aldus PageMaker — с этого момента на ПК можно было подготавливать документы печатного качества (а значит, появился спрос на клипарт-библиотеки).

В 1986 году появился Adobe Illustrator, и уже в 1987 компания T/Maker выпустила первую векторную клипарт-библиотеку, которая быстро стала стандартом индустрии. В 1995 году вышла библиотека T/Maker’а из 500 тысяч картинок. Примерно в то же время в Microsoft Word 6.0 включили 82 картинки в формате WMF. Сегодня в состав Office входят около 140 тысяч клипарт-картинок.

Сейчас клипарт-библиотеки продаются преимущественно через интернет. Обычно картинки имеют лицензию «для некоммерческого пользования». Существует библиотека Open Clip Art Library, все изображения которой переданы в общественное достояние.

Примеры работ цифровых художников

Кража в караван-сарае,автор Гуро Роман.

Snowdrop,автор Anry.

Ромашки и горгуль, автор Эллион.

Evil Guy, автор Эллион.

Банковский мостик в Питере, автор Б.Слободан.

RyanChurch — галерея работ , автор Ryan Church

Ве́кторная гра́фика (другое название — геометрическое моделирование) — это использование геометрических примитивов, таких как точки, линии, сплайны и многоугольники, для представления изображений в компьютерной графике. Термин используется в противоположность к растровой графике, которая представляет изображения как матрицу пикселей (точек).

Современные компьютерные видеодисплеи отображают информацию в растровом формате. Для отображения векторного формата на растровом используются преобразователи, программные или аппаратные, встроенные в видеокарту.

Кроме этого, существует узкий класс устройств, ориентированных исключительно на отображение векторных данных. К ним относятся мониторы с векторной развёрткой, графопостроители, а также некоторые типы лазерных проекторов.

Термин «векторная графика» используется в основном в контексте двухмерной компьютерной графики.

Трёхмерная графика (3D, 3 Dimensions, русск. 3 измерения) — раздел компьютерной графики, охватывающий алгоритмы и программное обеспечение для оперирования объектами в трёхмерном пространстве, а также результат работы таких программ. Больше всего применяется для создания изображений в архитектурной визуализации, кинематографе, телевидении, компьютерных играх, печатной продукции, а также в науке.

Трёхмерное изображение отличается от плоского построением геометрической проекции трёхмерной модели сцены на экране компьютера с помощью специализированных программ.

При этом модель может как соответствовать объектам из реального мира (автомобили, здания, ураган, астероид), так и быть полностью абстрактной (проекция четырёхмерного фрактала).

Для получения трёхмерного изображения требуются следующие шаги:

1.моделирование — создание математической модели сцены и объектов в ней.

2.рендеринг — построение проекции в соответствии с выбранной физической моделью.

Де́мка (де́мо) — жанр компьютерного искусства, представляющий собой мультимедийную презентацию. Демки создаются в целях демонстрации возможностей и знаний в области программирования, компьютерной графики, 3D-моделирования и написания музыки. Основным отличием демки от компьютерной анимации является то, что демо просчитывается в режиме реального времени, а не заранее. Чаще всего демки являются рендерингом 3D-анимации в реальном времени в сочетании с двумерными эффектами.

Авторы демо называются демомейкерами, а компьютерная субкультура, их объединяющая, — демосценой. Конкурсы демо называются демокомпо. Демокомпо проводятся, как правило, на таких мероприятиях, как демопати (фестивали компьютерного искусства), но бывают также виртуальные конкурсы (в Интернете) и конкурсы местного масштаба, проводимые каким-либо коллективом или организацией.

Предками современных демо являются известные с 1950-х годов display hacks, показывающие различные эффекты на экране.

Демосцена возникла в начале 1980-х с появлением коммерческих компьютерных игр, имеющих защиту от нелегального копирования. Компьютерные пираты, стремясь разрекламировать свои достижения, стали добавлять простенькие интро к взломанным играм. Интро размещалось в загрузочном секторе дискеты[источник?] (объёмом 512 или 4096 байт) с игрой и загружалось в память до загрузки основного файла программы, отображало простенькое сообщение с парой простых видеоэффектов (обычно нечто вроде «Cracked by …» с эффектом бегущей строки) и загружало игру.

Пи́ксельная гра́фика (или пиксел-арт, от англ. pixel art) — форма цифровой живописи, созданной на компьютере с помощью растрового графического редактора, где изображение редактируется на уровне пикселей. На старых (или на неполнофункциональных) компьютерах, в играх для Game Boy, играх для старых игровых приставок и многих играх для мобильных телефонов в основном используется пиксельная графика.

Аниме, от англ. animation — мультипликация) — японская анимация. В отличие от анимации других стран, предназначаемой в основном для просмотра детьми, бо́льшая часть выпускаемого аниме рассчитана на подростковую и взрослую аудитории, и во многом за счёт этого имеет высокую популярность в мире.[1] Аниме часто (но не всегда) отличается характерной манерой отрисовки персонажей и фонов. Издаётся в форме телевизионных сериалов, а также фильмов, распространяемых на видеоносителях или предназначенных для кинопоказа. Сюжеты могут описывать множество персонажей, отличаться разнообразием мест и эпох, жанров и стилей.

Большая часть аниме-сериалов — это экранизация японских комиксов — манги, обычно с сохранением графического стиля и других особенностей.

Сегодня аниме представляет собой уникальный культурный пласт, объединяющий как сериалы для детей (жанр кодомо) — аниме в его изначальном понимании, так и подростковые произведения, зачастую, достаточно серьёзные и для просмотра взрослыми — сёнэн (аниме для юношей), сёдзё (аниме для девушек) и даже полноценное «взрослое» аниме.

Нательное искусство

Татуировка (англ. tattoo) - способ нанесения рисунка на тело посредством введения пигмента под кожу. История татуировки насчитывает более 60000 лет. Археологические находки свидетельствуют, что татуировки были и во времена фараонов в древнем Египте , и в племенах североамериканских индейцев, а также среди скандинавских и германских народов. Изначально татуировка была призвана выделять человека соответсвенно его религиозному (египет) или социальному (маори) статусу, либо устрашать врага (кельты, германцы). В Европу татуировки попали с развитием мореплавания. В век великих морских путешествий, когда европейские корабли открывали все новые земли и привозили в просвещенную европу различные "новинки" из дальних стран, наряду с табаком, картофелем и пряностями появились и татуировки. Первые тату-салоны нашли свое место, разумеется, в портовых городах, а первыми носителями татуировок стали моряки. Одна из самых распостраненных татуировок была татуировка в виде креста вовсю спину. Этим моряки обезопасили себя от порки, т.к. бить по кресту было страшным грехом. Как вид исскуства татуировка проявила себя в середине 20 века, когда с развитием технологий стало возможным изображение практически любого эскиза. В настоящее время татуировка является признанным видом изобразительного исскуства, и с каждым годом завоевывает все большую популярность в мире.

Актуальные культурные течения в изобразительном искусстве

В классических направлениях, в том числе живописи, изобразительном искусстве, также ярко проявляются все актуальные культурные течения и модные масс-медиа направления современного общества. Абстрактные изображения, сюрреализм, самые разнообразные работы в стилистике фентези и научной фантастики и т.п., безусловно, держат верх над всеми прочими в плане популярности среди самых активных «потребителей» искусства.

Многие считают, что именно классическое изобразительное искусство в настоящее время потеряло свою самостоятельность, является лишь дополнением к более новым видам – кинематографу, мультипликации, компьютерным играм, разнообразным Интернет-ресурсам и т.п. и само по себе уже мало кому интересно. Что художники современности – всего лишь иллюстраторы, обеспечивающие своим искусством другие, более успешные области. Я считаю это мнение категорически неверным.

Достаточно вспомнить волшебное творчество Бориса Валеджо, мрачную готику Луиса Ройо и Гералда Брома, классику эльфов и драконов Ларри Элмора, работы Симона Бисли и Войтека Сьюдмака и многих других. Это именно современные художники, рисующие на современные темы и, тем не менее, их творчество не просто самодостаточно, а, в полном смысле этого слова, культово.

Безусловно, внимания заслуживают и те современные работники этой сферы искусства, которые еще не заслужили статуса «живых легенд» и мировой известности – в таком деле, как самовыражение на бумаге, холсте или мониторе компьютера, вещи вроде авторитетности и славы ничуть не влияют на конечный результат. И даже то, что мы вначале назвали «дополнением» к основному произведению (вроде иллюстраций к фильмам, концепт-арт для компьютерных игр и т.д.) иногда удивляет своей самостоятельной ценностью, нередко превосходящей даже то, ради чего оно создавалось.

Поверьте, несмотря на наличие более актуальных кинематографа и индустрии компьютерных игр, просто «рассматривать картинки» все еще интересно. «Застывшее мгновение» для нас не менее завораживающе, нежели динамика и движение, если оно действительно содержит в себе нечто большое, нежили простой набор объектов или плохо срежессированую сценку. А уж просмотр отдельных серий работ «Великих» и вправду тот опыт, который стоит испытать.

Dark Art - направление изобразительного искусства. Этноним с английского переводится как "темное искусство". Предшествениками этого современного течения считаются готическая живопись и миниатюры средневековой Европы, а также творчество таких художников, как Иероним Босх, Франциско де Гойя, Питер Брейгель, Густав Доре, Фрэнсис Бэкон, Здислав Бескински и Х. Р. Гигер. Искусство dark-art очень символично и ассоциативно, в этом оно родственно сюрреализму. Это направление зародилось на Западе, а затем рапространилось по всему миру. Появились и разновидности направления - дарк-сюрреализм, дарк-модерн и другие. Большинство людей связывают Dark-Art исключительно с расчлененкой и трупами, но это совершенно не обязательно кровь и монстры. Dark-Art - теневое искусство философии мрака и тьмы, извращённая фантазия с нечистью и темными образами, адскими созданиями и сценами демонических вакханалий, с потаенными желаниями. Это страх, тьма, мистика, мир гармонии и хаоса, пейзажи загадочных уголков планеты, отличающиеся потусторонней, космической атмосферой. Большинство Dark Art произведений являются картины, но есть также игрушки, цифровое искусство, кино, архитектура и скульптура. Широко представлен дарк арт в компьютерных играх и музыке. Компьютерная графика более чем на 50% состоит из Dark-Art. (см. приложение 68)

Массюреализм (Massurrealism) — одно из направлений современного искусства конца ХХ столетия, для которого характерно сочетание массмедиа, поп-арта, сюрреалистических образов и современных технологий. Термин массюреализм был введен художником по имени James Seehafer в 1992. Это своего рода эволюция сюрреализма с использованием технологий и массмедиа. Иногда массюреализм считают ответвлением постмодернизма, хотя он, как сказано выше, скорее является дальнейшим развитии сюрреализма, в котором технологии являются лишь катализатором. Конечно, массюрреализм, подвергся влиянию средств массовой информации, являющих примеры использования сюрреалистических образов. Сюда можно отнести печатные средства массовой информации, кино и музыкальные видео (см. приложение 69).

Я считаю это мнение категорически неверным. Достаточно вспомнить волшебное творчество Бориса Валеджо (см. приложение 70), мрачную готику Луиса Ройо и Геральда Брома, классику эльфов и драконов Ларри Элмора, работы Симона Бисли и Войтека Сьюдмака (см. приложение 71), и многих других. Это именно современные художники, рисующие на современные темы и, тем не менее, их творчество не просто самодостаточно, а, в полном смысле этого слова, культово.

Искусство компьютерного коллажа

Коллаж (в переводе французское слово collage означает наклеивание), по словам художников, «бросает вызов живописи». Когда-то Пабло Пикассо одним из первых применил коллаж в своих работах, произведя настоящую революцию в искусстве, а сегодня использование коллажа в компьютерном, книжном, журнальном и Web-дизайне — обычная практика.

Коллаж — технический прием в изобразительном искусстве, заключающийся в наклеивании на какую-либо основу материалов, отличающихся от нее по цвету и фактуре, и позволяющий добиться большего эмоционального впечатления от неожиданного сочетания разнородных материалов.

В компьютерной графике коллажем называют композицию, составленную из разных изображений — противоположных по характеру или находящихся в гармонии, помещаемых рядом друг с другом, накладываемых одно поверх другого или сведенных воедино и представляющих собой нечто осмысленное, а зачастую объединенных в один графический символ посредством однородной текстуры.

Компьютерные коллажи незаменимы при оформлении различных видов печатной продукции: книг, афиш, плакатов, транспарантов. Используются они и при создании информационной (листовки, буклеты, проспекты), презентационной (юбилейные буклеты, пригласительные билеты) и сувенирной (настенные и настольные календари и календарики) рекламы. Информационные материалы содержат сведения о компании и производимых ею товарах и услугах, отличаясь предельно четким, ярким и информативным описанием. В презентационной литературе не только кратко излагается история компании и отражаются ее достижения, но и приводятся сведения справочного характера: адреса, телефоны, часы работы. Сувенирная продукция — удобный способ представления компании и ее товаров в форме, рассчитанной на широкую аудиторию. Кроме того, коллажи применяются при создании такой печатной продукции, как дипломы, грамоты, открытки и т.п.

Активно используются коллажи при оформлении Web-сайтов. Они являются одним из видов Интернет-рекламы, неизменно привлекающим внимание посетителей своей необычностью и неординарностью. Согласно статистике, рекламные баннеры, представляющие собой коллажи на основе фотографий, просматриваются примерно в три раза чаще, нежели другие виды баннеров.

Не менее широко коллажи применяются в электронных презентациях, позволяя эффективно представлять информацию о товарах и услугах, разрабатываемых программных продуктах и предлагаемых технологиях. Они могут пригодиться как для рекламирования бренда компании, так и при подготовке интерактивного каталога продукции.

К технике коллажа можно прибегнуть и при создании скринсейверов, особенно корпоративных, которым специалисты прочат большое будущее. Установленная на всех компьютерах компании фирменная заставка, содержащая логотип компании, отражающая основные направления ее деятельности и, возможно, демонстрирующая некоторые виды продукции, произведет благоприятное впечатление на клиентов и будет способствовать укреплению имиджа компании. А на выставках и презентациях корпоративный скринсейвер заполнит паузы в выступлениях, рекламируя компанию даже тогда, когда на мониторах не демонстрируется ролик.

Отдельное направление — любительский коллаж, являющийся более интересным способом представления фотографий детей, родственников, знакомых и т.п., нежели обычные фотоальбомы со снимками.

Как правило, когда речь заходит о создании коллажа, то автоматически подразумевается, что для этого необходимо универсальное графическое приложение типа Adobe Photoshop, Jasc Paint Shop, Ulead Photoimpact и пр., или комбинация пакетов Adobe Photoshop, Corel PHOTO-PAINT либо Corel Painter с программой Corel KnockOut, или дополнение Adobe Photoshop подключаемым модулем Extensis Mask Pro. Два последних варианта облегчают процесс маскирования, являющийся неотъемлемой частью создания большинства коллажей. Конечно, в ряде случаев данные пакеты совершенно незаменимы, так как позволяют создать любой коллаж, ничем не ограничивая полет дизайнерской фантазии. Но зачастую при этом на создание коллажа уходит много времени, к тому же потребуются теоретическая подготовка и навыки работы как минимум в одном из названных продуктов.

В то же время на Западе (в России пока в гораздо меньшей степени) все большую популярность получают программные продукты, специально предназначенные для создания коллажей, простые в освоении и зачастую позволяющие добиваться не менее профессиональных результатов с минимальными затратами сил и времени. Рассчитаны такие пакеты в первую очередь на любителей, но некоторые из них могут заинтересовать и профессионалов, так как позволяют значительно ускорить процесс разработки за счет наличия встроенных шаблонов, рамок и масок. Шаблоны обеспечивают автоматическое размещение серий изображений с автоматической подгонкой их размеров под требуемый стандарт, рамки позволяют сформировать обрамление у выбранных снимков, а маски дают возможность сделать невидимой часть изображения.

Рассмотрим наиболее интересные специализированные программные продукты для создания коллажей.

Фотомонтаж в изобразительном искусстве: взгляд изнутри

Как это сделано?

Для обращения к теме истории фотомонтажных работ послужили, казалось бы на первый взгляд, два невзаимосвязанных повода. В феврале 2005 года исполнилось 15 лет с того дня, когда было официально объявлено о выходе в свет первой версии графического редактора Photoshop. А вторая причина — это желание узнать и разобраться когда и где появились впервые фотомонтажи? Кто были их авторы? Сделать попытку обобщить разрозненные в разных книгах и иных публикациях неопровержимые факты и проследить историю развития этого вида искусства, потому что систематизированных данных в процессе этих поисков мне найти не удалось. Ведь ещё совсем недавно, когда я показывал свои десяти и тем более пятнадцатилетней давности цветные, фотомонтажные работы, меня практически постоянно спрашивали:"Это сделано в Photoshop? "И только после того, как я акцентировал внимание смотрящего на то, что он держит в руках слайд 9х12 см, а рядом с готовой работой справа и слева лежат стандартные испытательные таблицы фирмы "Kodak", следовал другой недоумённый вопрос: "А как же это сделано? "Как увиденное создано без использования высоких технологий? Ведь компьютеры и Photoshop существовали не всегда, и даже когда они стали появляться у нас в стране, на первых порах их надёжность, быстродействие да и уровень исполнительского мастерства пользователей, долгое время оставлял желать много лучшего. Всё дело в том, что люди (особенно до тридцатилетнего возраста) часто впервые сталкиваются лицом к лицу с фотомонтажными работами, выполненными в традиционной, классической манере. Часто просто не задумываясь над тем, что фотографические монтажи можно сделать руками достаточно аккуратно. Это может показаться невероятным хотя бы уже потому, что история создания первых фотомонтажей насчитывает более ста шестидесяти лет, а первые работы увидели свет через несколько лет после "официального" изобретения фотографии. Об этих и других "чудесах", я попробую поделиться своими знаниями с читателями.

Во всём виновата ширма сказочника

Первые дошедшие до нас сведения о фотомонтаже относятся к 50-м годам XIX века. Английский художник Д. Хилл и его друг фотограф Р. Адамсон в 1843 году подготовили 470 фотопортретов и, соответственно смонтировав их, написали большую картину "Заседание Свободной церкви в Шотландии". Живший несколько позже в Англии швед Оскар Густав Рейландер прославился своим помпезным многофигурным монтажём "Два жизненных пути". Глядя из сегодняшнего дня на эту работу было бы трудно сдержать улыбку, настолько нелепой она бы показалась в своём нетребовательном подражании безвкусным образцам живописи своей эклектичностью. Но тогда его картину приняли с восторгом. Королева Виктория купила эту работу и подарила её принцу Георгу. Его современник, англичанин Генри Пич Робинсон, создал несколько аллегорических фотомонтажей, построенных на реальной перспективе и выполненных в натуралистической манере. Создавая свои работы, он подражал картинам живописцев. Одна из первых его фотомонтажных картин относится к 1877 году и называется "После дневного труда". За этой работой последовало много других. По существу, эти работы ещё не были фотомонтажом с прелестью его условного мира, с собственными измерениями и законами, однако на проходивших в то время фотовыставках они всегда получали первые премии. Некоторые исследователи приводят в качестве примера первого фотомонтажа ширму всемирно известного датского сказочника Г. Х. Андерсона, оклееннную множеством репродукций и глядя на которую он писал свои скизки. Ширма сохранилась до сегодняшнего дня и её можно увидеть в Дании, в музее писателя. Но все перечисленные выше работы — глубокая история, первые шаги фотомонтажа.

Кто же был первым?

Споры по поводу того кто изобрёл жанр фотомонтажа продолжаются по сей день. Несомненно только одно, что авторство принадлежит одному из участников модернистского литературно-художественного течения "Dada" существовавшего в 1916 — 1922 годах в Цюрихе. В переводе с французского "dada" означает деревянная лошадка, а в переносном смысле — бессвязный, детский лепет. Члены этого течения проповедовали иррационализм и демонстративный антиэстетизм, нередко сводившийся к разного рода скандальным выходкам — заборным каракулям, псевдотехническим чертежам, комбинациям случайных предметов, наклейкам на холст. Основателем и вдохновителем течения "Dada" считается Рауль Хаусманн он же является и автором статьи "Определение фотомонтажа". В этой работе автор даёт довольно точную характеристику нового жанра. Хаусманн считал, что в фотомонтаже возможно гармоничное сочетание самых разнородных элементов и фотографий, что и подтверждали его собственные работы. Увлечение фотомонтажом в конце концов привело его к более глубокому изучению искусства фотографии, которым график стал серьёзно увлекаться с середины 30-х годов до конца своей жизни. Самым же известным и почитаемым, а также претендентом на первенство изобретателя фотомонтажа был Джон Хартфилд (Хельмут Херцфельд). Его творчество известно более широко, чем многих других членов "Dada", вследствии его активной борьбы с фашизмом и нацистским режимом. В годы Первой мировой войны он создал новый жанр фотомонтажа — плакат-памфлет. Новизна его работ заключалась в том, что он впервые для неожиданного решения темы использует обратную перспективу, смещённые масштабы, и пожалуй главное, что сделало его работы классическими — лаконизм заложенной в них ёмкой мысли. Истоками этой техники он называл открытки, которые он и его друг Георг Гросс посылали друзьям на фронт в годы первой мировой войны. Эти открытки представляли из себя пёструю смесь из реклам собачьего корма, винных этикеток, строчек из песен, вырезанных ножницами фотографий. Любой цензор не пропустил бы это послание, будь оно написано словами.

Новый визуальный язык

Таким образом фотомонтаж возник в Германии как визуальный язык для посвящённых. График собирал из журналов и газетных публикаций фотографии всех действовавших политических лидеров того времени, которые затем использовал в своих фотомонтажах с минимальной художественной эстетикой. Недостающие фрагменты своих будущих работ он восполнял при помощи постановочной съёмки с участием приглашенных фотографов. Джон Хартфилд считал, что коллаж обязательно должен состоять из фотографий с подписями поскольку фотографическое изображение и текстовое послание взаимодействуют между собой и другими элементами композиции. Часто свои работы он сопровождал цитатами из выступлений нацистских вождей. Иногда приводимые цитаты и видеоряд резко противоречили друг другу. В 1931 году в Москве состоялась выставка работ Джона Хартфилда. Естественно, её экспонаты тогда нельзя было вернуть в Германию и они находились в Москве 26 лет, в запасниках одного из музеев. В 1957 году работы были возвращены автору, считавшему их давно погибшими, а на следующий год у него состоится вторая московская выставка. Но все эти события произойдут значительно позже. С приходом к власти Адольфа Гитлера Хартфилд вынужден был эмигрировать в Чехословакию. Участие в выставке карикатуры повлекло за собой дипломатические разногласия между Чехословакией и Германией, опасаясь последствий этой напряженности Джон Хартфилд переезжает жить и работать в Англию. Только в 1948 году он смог вернуться на родину, когда получил приглашение Гумбольдского университета занять должность преподавателя сатирической графики.

Дитя конструктивизма

В нашей стране период расцвета фотомонтажа пришелся на 20-е годы — время конструктивизма, когда в этой области работали Александр Родченко, Эль Лисицкий, Густав Клуцис, Соломон Телингатер, Любовь Попова, Сергей Сенькин и многие другие художники. Эксперименты в области фотографии — одна из самых ярких и уникальных страниц русского искусства 1920 — 30-х годов. Именно в это время экспериментальная фотография выделилась в отдельный жанр фотоискусства, определив дальнейшие пути развития как самой фотографии, так и в целом графики, графического дизайна и полиграфии. Конструктивисты отдавали фотографии и фотомонтажу предпочтение перед рисованной сюжетной композицией, считая что "точность и документальность придают фотоснимку такую силу воздействия на зрителя, какую графическое изображение никогда достичь не может". Вот что писал Густав Клуцис в статье "Фотомонтаж как новый вид агитационного искусства" в 1931 году:"Фотомонтаж — типичный вид советского революционного искусства, но сфера его применения далеко выходит за пределы СССР. Коммунистическая печать Германии (Хартфилд и Чихольд) широко применяют в своих изданиях метод фотомонтажа. Необходимо всячески приветствовать и поддерживать всякого нового работника в этой области, двигающего дальше это большое дело". В 1923 году Александр Родченко создал цикл фотомонтажных иллюстраций к поэме Владимира Маяковского "Про это". Маяковский, внимательно следивший за творческим ростом Родченко, особо отметил его "добрые боевые заслуги в области живописного фотомонтажа". Одно из самых замечательных достижений Родченко — применение фотомонтажа в области книжной иллюстрации. Приступая к работе над обложкой и иллюстрациями к поэме Маяковского "Про это" Родченко прокламировал "новый способ иллюстрации путём монтировки печатного и фотографического материала на определённую тему... "С этих работ началось творческое содружество Родченко и Маяковского, а плакат, созданный Родченко в 1925 году рекламный плакат "КНИГИ" для Ленинградского отделения Госиздата (Ленгиза), с фотографией Лилей Брик, помнят и знают практически все, хотя он и не был издан. Фотомонтажные композиции Родченко настолько соответствуют стилевой системе Маяковского, с такой убедительностью воссоздают его образы (гиперболические, эмоционально-лирические, сатирические), что могут быть образцом самого тесного вхождения иллюстрации в текст. Работа в области фотомонтажа привела Родченко к увлечению фотографией. Как фотограф Родченко завоевал репутацию смелого экспериментатора, разрабатывавшего специфические формы и возможности фотоискусства. В 1928 году плакатист и график Сергей Сенькин был ассистентом Эль Лисицкого по оформлению советского раздела международной выставки "Пресса" в Кёльне. Сенькин монтировал фотофриз — сложное монтажное изображение опоясывавшее выставочный зал по периметру. Сюжеты фотографий, включённых в монтаж, должны были рассказывать о жизни в СССР. По своим размерам этот фотофриз приближался к масштабу архитектуры. Под влиянием этой работы в конце 20-х годов Сенькин подготовил программу экспериментальных работ по фотофреске. Он предлагал наносить светочувствительный раствор на фасады зданий и проецировать на них фотоизображение. Монтажи Эля Лисицкого имели свою творческую индивидуальность. Чёткая композиция, удивительное чувство эпохи, сочетание шрифта, фотографии, графики стояли для этого автора на первом месте, а в совокупности составляли единое целое. Пользуясь фотоснимком как изобразительным средством и опираясь на богатейшие технические приёмы многократной экспозиции, фотограммы (съёмки без камеры), фотописи (наложение, просвечивание, переход формы в форму), Лисицкий создал ряд плакатов, обложек, и композиций огромной выразительной силы. В своё время воспроизводился всей мировой прессой его фотоплакат (или обложка каталога) первой советской выставки в Швейцарии (Цюрих 1929): скульптурно-монументальный, "монолитный" образ юноши и девушки страны социализма. Другой фотомонтажный плакат Лисицкого — для советского отдела Международной выставки гигиены в Дрездене (1930) — в уменьшенном масштабе также помещён на обложке оформленного художником путеводителя. Фотомонтаж изображает молодого худощавого рабочего, в грудную клетку которого вмонтировано фото: два мастера, работающие внутри круглого каркаса (автор фото А. Шайхет). В результате неожиданной взаимосвязи двух разномасштабных фото возник новый образ, фантастический, родственный сказочным гиперболам Маяковского ("оздоровительный ремонт человека") с которым мастер дружил и их связывал ряд совместных работ. К классическим образцам фотомонтажа, который Лисицкий называл "высоким искусством", следует отнести и обложку сборника "Выставка японского кино", созданную в 1929 году. Один из двух последних антифашистских плакатов — патриотический плакат "Давайте побольше танков! ", смертельно больной туберкулёзом лёгких Лисицкий успел увидать за несколько дней до смерти в декабре 1941 года. Нельзя не отметить многочисленных работ в этом жанре братьев Георгия и Владимира Стейнбергов. Их плакаты — это вся история отечественного кино двадцатых годов.

Так что же это такое?

Так что же такое фотомонтаж? Фотомонтаж — это не составная часть искусства фотографии, несмотря на то, что она в нём обязательно присутствует, а совершенно самостоятельный вид искусства, органично сочетающий совместный труд фотографа и художника. Хороший фотомонтаж — это своего рода маленькое изобретение, связанное с умением видеть в предметах нечто новое, такое, чего не видят другие, но по мнению художника, обязательно должны увидеть. Считалось, что обязательная черта хорошего агитационного фотомонтажа — лаконизм. Если в работе много деталей её нужно долго рассматривать, и за редким исключением, восприятие его оказывается затруднительным. Но лаконичную работу сделать куда труднее. Каждая фотография в процессе монтажа становится частью создаваемого образа. Практически всегда при работе над фотомонтажом требуется ретушь составляющих новый образ фотографий и дорисовки. Сила готовой работы в её убедительной условности, тогда как сила фотографии — в документальном реализме. Фотомонтаж оперирует такими категориями, как фантастика, смещение во времени и пространстве, обратная перспектива, метафоричность и гипербола. В интересных работах для усиления темы практически всегда присутствует графика, если последняя не нарушает единство образа. Опыты русских фотохудожников, многие эксперименты которых удивительным образом предвосхитили возможности компьютерной графики, выглядят сегодня парадоксально современными.

Новый вид искусства

Таким образом в начале 20-го столетия вместе с развитием фототехники появляется новый вид искусства — фотомонтаж. Художник при создании своих работ использует фотографии в качестве составных частей для нового произведения.

Несколько позже конструктивистов происходило становление Виктора Корецкого. Он готовился стать живописцем, но годы учёбы совпали с расцветом творчества А. Родченко, Г. Клуциса, Л. Лисицкого, братьев В. и Г. Стенбергов, Н. Прусакова. Плакаты художников-конструктивистов увлекли молодого человека, а окончательное решение заняться агитационным искусством созрело после знакомства с фотопамфлетами того же Джона Хартфилда. Внимание молодого художника привлекла фотография. Он считал её искусством современным, понятным массам, выражающим новую эстетику кино, фотохроники, плакатов. Ему нравились фотомонтажные работы Г. Клуциса, но он искал собственный творческий метод. И нашел его в фотоплакате, став ведущим мастером этого жанра. В отличие от фотомонтажа фотоплакату свойственна целостная композиция, основанная на "постановочном" снимке. Приступая к созданию новой работы, в поисках нужной мизансцены, характерного типажа, выразительной детали художник действует подобно режиссёру. Первый фотоплакат на тему солидарности трудящихся стран мира был сделан Корецким в содружестве с В. Грицевич и Б. Кноблоком в 1931 году, успехом пользовались его работы конца 30-х. С полной силой талант мастера раскрылся в годы Отечественной войны. За четыре года войны В. Корецкий сделал более сорока плакатов. Вклад художника в дело победы в 1946 году был отмечен Государственной премией. Послевоенное творчество в 1949 году было отмечено второй Государственной премией, а годом раньше он получил восемь наград на Международной выставке плаката в Вене. Австрийская пресса особо отметила "покоряющий, горячий, полнокровный реализм" работ мастера.

Но непревзойдённым мастером в жанре фотомонтажа долгое время оставался Александр Житомирский, проработавший много лет газетным художником, карикатуристом и главным художником известных журналов, оформлявший только журнал "Советский Союз" более тридцати лет. В годы войны Житомирский создал множество листовок с фотомонтажами, служивших важным средством пропаганды среди немецких солдат. Вот как сам Александр Арнольдович вспоминал о своей работе в годы войны. "Уже месяц свирепствовала на нашей земле война. Нам сотрудникам журнала "Иллюстрированная газета",было дано задание — срочно сделать макет нового журнала. В нашем распоряжении были даже не часы, а минуты. Через сорок минут макет был готов. Так в июле 1941 года родился "Фронт-иллюстрирте" — журнал для немецких солдат. На одном моём фотомонтаже начальник Главного политического управления Красной Армии написал: Печатать отдельной листовкой. Тираж — один миллион". Так родились иллюстрированные листовки, которые служили немецким солдатам пропуском в плен. Его работы, многие из которых созданы более 60 лет назад, и сегодня могут служить достойным примером исполнительского мастерства. В своих воспоминаниях Александр Арнольдович своим "заочным учителем" называет Джона Хартфилда, но их первая встреча и личное знакомство произошло в Москве в 1957 году, а совместная выставка состоялась в декабре 1961 года, в Берлине в год семидесятилетия со дня рождения немецкого мастера. Но лично для меня, большая заслуга Житомирского заключается ещё и в том, что он в авторском альбоме, изданном в 1983 году издательством "Плакат", впервые подробно, на конкретных примерах, рассказал о приёмах и методах своей работы, раскрывая её секреты. Конечно, с позиций сегодняшнего дня, человек владеющий базовыми знаниями графического редактора Photoshop. взглянув на эти фотомонтажи снисходительно может улыбнуться, но в очередной раз придётся напомнить, что ещё 20 лет назад, да что там двадцать — меньше, в "докомпьютерную" эпоху, многие технологические тонкости вставали непреодолимой преградой при создании относительно несложных работ. Даже чёрно-белых, я уже не говорю о цветных о которых разговор пойдёт дальше. Практически до всего приходилось доходить своим умом, учась на собственных ошибках. Учиться было негде и не у кого, а без подробного объяснения автора было просто непонятно, как такое вообще может быть? Как, например, у хищной птицы выросла человеческая голова? Где автор, в конце концов, берёт исходный материал для своих работ? Это были явно не живописные работы, но и сделать такую фотографию, традиционным способом, тоже было невозможно. Они выглядели очень убедительно за счёт реалистичности, и в то же время такого не могло быть в реальной жизни. Именно поэтому они приковывали к себе внимание зрителя. Возникал эффект "реальной нереальности". При этом масштабы используемых предметов, в подавляющем большинстве работ, соответствовали реальной анатомии человека, а все составляющие единое целое фотографии были освещены одним источником света или мастерски отретушированы аэрографом.

Погружение в цифровое пространство или что такое кибердизайн?

Но время не стоит на месте. С бурным развитием компьютерных технологий произошла техническая революция и в фотомонтаже. Сегодня уже никого не удивляет,что наряду с традиционной химической фотографией о себе полноправно заявляет и цифровая, более того она уже начинает доминировать. И фотографы, и художники пополняют свой арсенал компьютерами, сканерами и принтерами. Практически каждый имеет электронные архивы своих работ, которые стараются разместить в Интернете. Многие пытаются создавать собственные фотомонтажные работы, которые теперь стали называться кибердизайном. Сам этот процесс значительно упростился и ускорился и уже давно не нужно бегать за редакционными фотографами уговаривая их продать просроченную плёнку, опасаясь при этом быть пойманным за руку и обвиненным в скупке краденного у государства. А где начинается работа с компьютерами и обработка растровых изображений, там практически всегда присутствует замечательная программа Photoshop. Созданная английской фирмой Adobe как редакционно-издательская, она сегодня является мировым лидером в области фотодизайна и обработки изображений, продолжая постоянно совершенствоваться. Так начался очередной, качественно новый виток в развитии фотомонтажных работ. Используя для размещения изображений, текста и других элементов дизайна произвольное количество объёмных слоёв, можно в любой момент удалить, просмотреть или "спрятать" тот или иной из них. Широкий набор инструментов программы включает в себя традиционные для фоторетушеров кисть, карандаш, ластик и аэрограф. Сохраняя реалистичность фотографий, Photoshop даёт возможность управлять светом и цветом, применять фильтры для получения спецэффектов после завершения фотосъёмок. Как любой вид искусства, искусство фотографии имеет свои границы возможного, расширить которые позволяет компьютерный фотомонтаж. Сегодня он находит применение в самых разных сферах. Практически исчезла политическая сатира со страниц наших журналов, но как и во всём мире без него немыслима реклама и шоу-бизнес. Создавая "реальную нереальность" в многоплановых композициях современный фотомонтаж предоставляет возможность при необходимости быстро заменить отдельные элементы изображения или поменять их местами, практически мгновенно изменить их цвет, масштаб и многое, многое другое. Это бывает необходимо оперативно осуществить, например, для театральных плакатов, когда на гастроли вместо заболевшего артиста должен уезжать другой, но раньше чисто технологические процессы создавали массу проблем при подобных изменениях. Практически сегодня возможно всё о чём мы и мечтать не могли двадцать, да что там двадцать, десять лет назад. Метод компьютерного фотомонтажа сегодня практически незаменим при изготовлении театральных буклетов и в индустрии моды. В этом случае фотосессия артиста или фотомодели происходит в студии, а затем размещается в соответствующих "декорациях", которые могут быть сфотографированы на другом конце земли. За рубежом, да и у нас существуют целые фирмы специализирующиеся на выпуске компакт-дисков с оцифрованными фотоизображениями при помощи которых можно создавать практически всё из перечисленного выше.

Диалектика фотомонтажа

Как и в начале своего пути лучшие фотомонтажные работы стали экспонироваться в музеях. За рубежом не редкость специализированные издания высокохудожественных фотомонтажных работ, в которых они систематизированы по темам: реклама, природа, люди, животные, фантастика и т. д. , тиражируются авторские постеры известных мастеров для украшения интерьеров. Смею предположить, что широкое распространение домашних компьютеров, издание специализированной литературы и неизбежное снижение цен на цифровые камеры обязательно подхлестнёт интерес и желание попробовать свои силы в этом виде творчества. Постепенно количество начнёт переходить в качество, а проделанная кропотливая и трудоёмкая работа обрадует вас и ваших друзей. Всё будет зависеть только от совокупности знаний, художественного вкуса и мастерства будущих авторов.

Символические образы в современном компьютерном искусстве и изобразительном искусстве

Необходимо заметить, что сегодня такой жанр как аллегория, изживает себя. На смену приходят более развитее, в образно-психологическом отношении, символические образы.

С древнейших времен человечество сопровождают символы. С их помощью он пытался и пытается сделать видимыми и узнаваемыми свои идеи. Однако функции и значения символов часто разрастается до чего-то большего и перестают быть только художественно выполненными указателями. В течении тысячелетий они позволяли скульпторам, художникам и ремесленникам передавать глубочайшие мысли о человеческой жизни и природе. Как японские «хайку» в трех строчках заключают иногда целые миры, так и символы могут нести огромное количество информации и при этом оставаться простыми и легко запоминающимися. Многие символы наделены не одним, множеством значений, так как содержат идеи, несущие различную смысловую нагрузку.

Основное различие между символом и знаком состоит в том, что знак имеет практическое, недвусмысленное значение: «не курить», «опасность». Символ имеет гораздо большую возможность обратной связи, он несет значения иногда противоречащие друг другу. Многие символы вобрали в себя как древнейшие так и более новые представления людей о космосе, своем месте в нем, о своих поступках, о том, чем они должны гордиться и что уважать. Многие символы приняты на вооружение психологией, так как отражают глубины человеческого сознания и познания. Простые идеи, выраженные символом, несущем эмоциональную окраску, приобретают новую силу, расширяют свой смысл от частного случая к обобщению.

В процессе обмена идеями между людьми (и даже культурами) образы, символы предшествовали слову. Вырезанные, нарисованные, изображенные на одежде в виде орнаментов, легко узнаваемые в результате многократного повторения, эти образы использовались как для магических целей – отвести зло, умолить или умиротворить богов, так и для управления обществом – его сплочения, внушения чувства преданности, послушания, агрессии, любви или страха. Общепринятая система жизненных символом позволяет людям чувствовать гармонию друг с другом, обществом и космосом, побуждают к коллективным действиям, люди до сих пор сражаются и умирают под эмблемами, знаменами, имеющими символическое значение.

С самого начала человеческой истории наиболее важные символы были попыткой упорядочить и понять смысл человеческого существования в таинственной вселенной. Многие фундаментальные идеи и их символы замечательным образом совпадают как и в примитивных обществах, так и в развитых цивилизациях Азии, Индии, Ближнего Востока, Западной Европы и Центральной Америки. На Западе этот универсальный язык символов начал постепенно терять свое значение в эпоху Возрождения, когда наука, рациональное мышление и выросшее уважение к личности вызвали потерю интереса к традиционным верованиям и ритуалам. Символы остались лишь в литературе и искусстве, светских и религиозных обрядах и фольклоре.

Символизм сохранил свою графическую и психологическую силу не только в таких творческих областях, как литература, музыка, кино, театр, живопись, но так же и в политике и рекламе.

Символы зачастую – просто изображения, имитирующие форму того существа или предмета, с которым они связаны. Их значения временами неожиданны, но чаще очевидны, так как основаны на неком качестве, которое этим предметам или существам изначально присуще: лев – храбрость, скала – стойкость. Хорошо знакомые каждому объекты мира –животные, птицы, рыбы, насекомые, растения или камни – все они включены в реестр символов. Они, как и сами люди, когда-то считались частью чего-то большего, чем реальная действительность, – особенности их поведения считались выражением законов природы и моральных истин, присущих космическому порядку.

С другой стороны, символы могут быть воображаемыми, имеющими совершенно произвольную форму. Они даже могут быть основаны на фонетических ассоциациях, что, например, обычно в китайской культуре. Подобные символы могут включать как графические линии и геометрические фигуры, так и слова и ритуальные жесты.

В своей работе я старалась не слепо копировать символы, а пропустить их через свое восприятие и мироощущение.

Обоснование выбора темы

Подводя итог всему вышесказанному, хочется отметить, что, не смотря на то, что в современном изобразительном искусстве существует тенденция к исчезновению аллегории, иносказание останется неотъемлемой частью творчества художников. Искусство — процесс и итог значимого выражения чувств в образе, это мастерство передачи определенной информации зрителю или слушателю посредством только одного из трех - графика (изобразительное искусство), музыка, танец - средств (медий) или совокупностью этих средств (многомедийность) - театр, балет, опера, кинематограф.

Стремительное развитие информационных технологий и повседневное внедрение в обыденную жизнь компьютерной продукции (рекламных роликов, красочных иллюстраций, компьютерных эффектов в телевидении) - оказывает большое влияние на человека, заставляя его постоянно сталкиваться с электронным миром. Компьютер сегодня естественно вписывается в нашу жизнь и с его универсальными возможностями развивает творческие способности, внимание, комбинированное мышление, воображение человека. Сочетая в себе различные графические эффекты, дает возможность постоянно совершенствоваться и реализует потенциальные возможности художника.

Компьютер позволяет разработать новые идеи и средства выражения, дает возможность решать и интересные и сложные проблемы и в искусстве.

Процесс творческого поиска безграничен, и я, стараясь идти в ногу со временем, также использую новые технологии для решения поставленной задачи.

Тему я выбрала не случайно, ведь ничего боле красивого и в то же время ужасающего чем четыре мощных стихии окружающие нас, содружеством которых создан живой мир нашей планеты. Земля, Вода, Огнь и Воздух, каждая стихия представляет собой не только силу – энергию, но и целый мир. Мы можем представить себе миры огненных сполохов и бездонных морских глубин, миры воздушных течений с мирно плывущими облаками и сонную дрему земельных недр.

Легко признать тот факт, что Женщина близка к Природе, что она органична и естественна в мире жизни. Ведь она и сама - дарительница жизни. Но, что же женщина, не несет ли она в себе свои миры, подобные мирам планетарных стихий? Мне представляется, что это именно так. Тонкие качества Земли становятся ощущением и упорством воли, Вода претворяется в виде чувства, Огонь порождает функцию мышления и становится светом разума, а Воздух воплощается силой интуиции и полетом воображения. Но в каждой женщине всегда присутствует акцент на какой-нибудь одной стихии.

Размышления на эту тему дали толчок для творчества, и мне захотелось соединить образ женщины и образ стихии в одно целое. Используя материал, собранный мной, и фантазию я создала серию работ объединенных одной общей темой «ДОЧЕРИ ЧЕТЫРЕХ СТИХИЙ».

В данных работах изображено взаимодействие, взаимосвязь стихий, их характер и особенности. Работая над композицией, я постаралась не только формой фигур передать характер стихий, но и расположить их так, чтобы чувствовалось движение жизни.

Как любое произведение искусств, мои работы кроме символического значения представляет, также, эстетическую ценность. В каждом произведении искусства художник не механически отражает действительность. Его духовный мир откладывает свой отпечаток на то, что он видит и слышит, в зависимости от того, как он понимает и переживает воспринятое. На создание художественного произведения оказывают влияние и традиции, и мастерство, и образование, и способности художника. В произведении искусства выражается его индивидуальный духовный мир, его видение жизни. Выражение в искусстве духовного мира художника приводит к выводу, что искусство наряду с отражением действительности одновременно выступает и как самовыражение художника.

Символика четырех стихий

Огонь

Божественная энергия, очищение, откровение, преображение, возрождение, духовный порыв, искушение, честолюбие, вдохновение, сексуальная страсть, сильный активный элемент, символизирующий как созидательные, так и разрушительные силы. Графически огонь в алхимии изображается в виде треугольника, так как считается субстанцией, объединяющей три остальные: землю воду и воздух. На бытовом уровне огонь – защитный, успокаивающий образ (огонь домашнего очага). Но он может быть и угрожающим образом разрушительных сил природы.

Двойственное чувство: почитания и страха – лежит в основе ритуалов поклонения огню. В древних и примитивных культурах огню поклонялись как самому Богу, а позже – как символу божественной силы. Древние считали огонь живым существом, которое питается, растет, умирает, а затем рождается вновь – признаки, позволяющие предположить, что огонь – земное воплощение солнца, поэтому он во многом разделял его символику. Благодаря той роли, которую огонь играл в жизни людей, в большинстве мифологических традиций он считался результатом божественной деятельности. Поэтому столь часто встречаются легенды о похищении огня у небесных богов героями, такими как Прометей, или о хитрых уловках, с помощью которых его добывали у подземных богов, как, например, новозеландский мифический герой Мауи (происхождение этих островов в результате вулканической деятельности выглядит вполне правдоподобным).

Большинство культов огня были ужасающе кровавыми, в качестве примеров можно привести ацтекскую религию или ханаанский культ Молоха, в жертву которому приносили детей. Среди других ритуалов и культов поклонения огню наименее жестокими выглядят традиции, существовавшие в Иране (из которых, в конце концов, и произошел ведический культ бога огня Агни), а также в античном мире, где с огнем были связаны боги с доброй репутацией, такие как Гефест (у римлян Вулкан). В тех традициях, где огонь не являлся предметом прямого поклонения, он все же играл важную роль как мощный символ Божественного Явления (Библия), в христианстве огонь считается воплощением Святого Духа.

В культуре индейцев Северной Америки огонь почитался как проявление Великого Духа, они считали костер символом счастья и процветания, а солнце называли Великим Огнем. В буддизме огненный столп – один из символов Будды, а свет огня – метафора мудрости. В мистической традиции огонь часто символизирует союз с богом, хрупкость человеческого существования, конечность всего сущего.

В христианском искусстве огонь – высшее испытание добродетели и веры. Пылающее сердце–эмблема некоторых святых, таких как святой Августин. Уверенность, что огонь может очищать от зла, привела к зверствам инквизиции в средние века. В иудаизме огонь также считается символом воздания или защиты от зла: ангелы с огненными мечами охраняли потерянный рай.

Символ огня, связанный с воскрешением, персонифицирован образами птицы Феникс и Саламандры и проявляется в пасхальных ритуалах римской католической церкви и православных церквей, во время которых свечи торжественно гасят и затем возжигают «новым огнем». Традиция новогодних огней происходит из обрядов магии, она символизирует возвращение солнечного света и тепла. В Японии синтоиские ритуалы зажжения огня на Новый год связаны с попытками предотвратить разрушительные пожары в наступающем году. В Европе с подобными целями гоняли через поля лис (которые также ассоциируются с огнем) с привязанными к хвостам факелами. В Китае отвращающее беду значение имеют фейерверки, считается, что они отпугивают демонов.

В основе символизма Вечного огня лежит забота о сохранении домашнего очага, с древнейших времен имевшая огромную важность. В античной культуре эта традиция отразилась в сохранении священного огня жрицами храма богини Весты, в настоящее время – в ритуале зажжения и сохранения Олимпийского огня, символизирующего преемственность спортивных идеалов. Символизм огня, связанный с сексуальностью (огонь – метафора сексуального желания), основан на древней технике получения огня с помощью трения.

Земля

Значительная часть сюжетов с участием обожествленной земли содержится в космогонических мифах, рассказывающих о первоначальной божественной паре – небе и земле, союз которых послужил началом жизни во Вселенной, от которого произошли все остальные боги. Персонифицированная в образе богини – супруги неба, земля фигурирует в мифологиях почти всех нардов, как исключение древнеегипетский (гелиопольский) миф о сотворении мира, в котором землю олицетворяет бог Геб, супруг Нут (неба), женского божества. Иногда небо и земля сами являются порождением предшествующего поколения богов: так в гелиопольском мифе они внуки Атума, в мифологии маори (Ранги и Пана) – дети По (ночи) и Ао (света) и внуки Вед (корешка). Часто их существование предвечно – в виде мирового яйца, разбивание которого (отделение неба от земли) представляет собой создание космоса. В некоторых мифологиях земля создается не вследствие разбивания яйца, а благодаря расчленению (принесению в жертву) докосмического существа (аккадский Тиамат, древнеиндийский Шуруша, скандинавский Имир, китайский Пань-гу), тело которого дает начало всем стихиям. Широко распространено представление о возникновении земли из вод мирового океана, откуда ее вылавливает тот или иной мифологический персонаж (скандинавский Тор, древнеиндийский Праджанати, полинезийский Маци и др.). В мифах американских индейцев и некоторых сибирских народов часто землю из воды вылавливает водная птица – ныряльщик. В греческой мифологии, возникшая из хаоса земля (Гея) создает из себя небо (Уран), от их брака происходят титаны.

Вещественными символами союза неба и земли в архаических космологиях являются дождь, дающий жизнь растениям и животным, а также молния и удар метеорита.

Земля не только супруга неба, участвующая в создании космоса, но и плодородная земля, почва, а также недра, часто соотносимые с преисподней. Естественно, что олицетворение земли как стихии плодородия возникает лишь у земледельческих народов. У охотничьих племен можно встретить представление о земле как о неприкосновенном природном существе, которое запрещается ранить мотыгой или плугом (североамериканские индейцы). У земледельческих народов, напротив, распространена эротическая символика земли. Посев отождествляется с оплодотворением. В качестве божества плодородия земля также иногда представляется женой неба, но может иметь мужем и солнце или какого-либо другого бога. Иногда указанные функции совмещены в образе одной богини, обычно выступающей в роли женского производящего начала Вселенной – богини-матери. Таковы малоазийская Кибела, Тенев древних майа, древнеславянская «Мать сыра земля», культ которой впоследствии слился с культом богородицы, и др. Порой функции эти разделяются между несколькими божествами, каждое из которых является ипостасью обожествленной земли. Например, в шумерской мифологии мать-земля Нинхурсаг и небо Ан – прародители Вселенной, однако в пантеоне присутствует еще и богиня земных недр Нинсун. Римская мать земля (Теллс) почиталась одновременно с Опой, богиней плодородия почвы и супругой Сатурна, а божеством земных недр, подземного мира была «немая богиня» Дива Ангерона.

При делении космоса на небо, землю и преисподнюю земля (средняя зона) рассматривается как место обитания людей, для которых тем самым перемещение в другую зону обязательно оказывается путешествием вверх или вниз. Положение земли, окруженной мировым океаном, оказывается срединным и для горизонтальной проекции космоса. Воспринимаемая как центр космоса земля характеризуется максимальной сакрализованостью и чистотой, поскольку центр рассматривался как священный эмбрион Вселенной, своеобразный космос в космосе. Отсюда существовавшее в античной мифологии отождествление земли с Гестией, богини священного очага, расположенного в середине мира. Геоцентрическая концентрация, господствующая в архаических культурах, является, видимо, источником повсеместных представлений о том, что умерший должен быть похоронен в родной земле, или при погребении должна быть использована хотя бы горсть ее. Земля, используемая в ритуалах погребения, есть священная земля, замкнутая в определенных и всегда сакрализованных границах. Противоположным результатом этих же представлений был зороастрийский запрет хоронить покойников в земле, потому что труп оскверняет ее чистоту. С другой стороны, во всех мифологических системах присутствуют представления о связи земли с разнообразными хтоническими чудовищами и докосмическими существами, о близости земли к первозданному хаосу. В индоевропейской мифологии противник громовержца (устроителя космоса) чаще всего является порождением земли.

Земля часто графически изображается квадратом, как например, в Китае. Хотя земля и ассоциируется с темнотой, покорностью и стабильностью, ее символизм был отделен, в представлениях древних, от символизма загробного мира. Ацтекская богиня земли и деторождения Сиуакоатль была вынуждена питаться мертвыми, чтобы дать питание живым. Однако чаще символизм богов земли был намного мягче. Возможно, поэтому были столь распространены в древности представления, что в разрушительных землетрясениях виновата не земля, а действие земных созданий – гигантской рыбы (Япония), слона, стоящего на черепахе (Индия и Юго-Восточная Азия), или змеи (Северная Америка).

Вода

Мировой океан

В мифопоэтической традиции – первозданные воды, из которых возникли земля и весь космос. Океан выступает как стихия, и заполняемое им пространство. Согласно архаичной концепции океан – одно из основных воплощений хаоса или даже сам хаос; океан был «вначале», до творения, которое ограничило океан во времени и пространстве, но космосу предстоит погибнуть в результате катаклизма в его водах. И океан снова станет единственной стихией – субстанцией в мире. Согласно шумерской космогонии, вначале все мировое пространство было заполнено океаном. Он не имел ни начала, ни конца и был вечен. В его недрах таилась праматерь Намму, в чреве которой возникла гора космическая в виде полушария, в будущем ставшая землей, а дуга из блестящего олова, опоясывающая полушарие по вертикали, позднее стала небом. Согласно вавилонской версии мифа о творении, в бесконечном первозданном океане не было ничего, кроме двух страшных чудовищ –праотца Апсу и праматери Тиамат. В древнеегипетской космогонии изначально существует океан, персонифицируемый в образе Нуна. Из Нуна создает сам себя владыка Атум, затем творящий из Нуна небо, землю и т.д. Для многих азиатских традиций, исходящих из идей бесконечного и вечного первозданного океана, характерен мотив сотворения земли небесным существом, спустившимся с неба и ставшим мешать воду океана железной палицей или копьем. В результате возникает сгущение, дающее начало земле. По мотивам тунгуской версии, земля сотворена небесным существом, которое с помощью огня иссушает часть океана. Характерно также, что мифы о мировом океане повсеместно сопровождаются мифами о содержании океана, когда уже создана земля, и мифами о попытках океана вернуть себе безраздельное господство (китайские мифы о наличии гигантской впадины или ямы, определяющей направление вод океана и забирающей излишки воды, или многочисленные сказания о потопе). Примечательно противопоставление двух типов мифов – о земле, тонущей в океане и об отступлении океана или моря. Океан у греков – это прежде величайшая мировая река, окружающая землю, дающая начало рекам, морским течениям, приют солнца, луны и звезд, которые из океана восходят и в него же заходят. Река океана соприкасается с морем, но не смешивается с ним. Если у Гомера океан базначален, то у Гесиода речь идет о «ключах океанских», у которых был рожден конь Пегас, получивший от них свое имя. У Гомера и Гесиода океан – живое существо, прародитель всех богов и титанов, но и у океана есть родители.

Вода

Древний универсальный символ чистоты, плодородия и источник самой жизни. Во всех известных легендах о происхождении мира жизнь произошла из первородных вод, женского символа потенции, лишенной формы. Книга Бытия, описывая сотворение мира, использует очень древний образ – оживляющие проникание «духа божьего» к мировым водам, изображаемое (в иудейском оригинале) через метафору птицы, которая высиживает яйцо. Но одновременно вода – плодотворящее мужское семя, заставляющее землю «рожать». Этот мотив характерен, например, для хананейско – финикийского образа Балу (Баал-Хаддада). Эта же символика отмечается в древнегреческой мифологии, где речные божества выступают как жеребцы и супруги смертных женщин. Мотивы женского и мужского производящего начала органически совмещаются в таких образах, как Ардвисура Анахита: «Она для меня делает благом и воду, и семя мужей, и утробу жен, и молоко женской груди» («Ясна» LXIV 1-2). С этим совмещением связан «андрогенизм» воды, явно или скрытно присутствующий в образах божеств плодородия. С другой стороны, двоякость функций воды нередко воплощалась в супружеской чете водных (морских) божеств: такова роль отца Океана и матери Тефиды у Гомера (Нот. II.XIV 200-210). В общем смысле вода–эмблема всех жидкостей в материальном мире, принципов их циркуляции (крови, сока растений), растворения, смешения, сцепления, рождения и возрождения. «Ригведа» возносит похвалу воде как носителю всего сущего. Считалось, что чистая вода, особенно роса, родниковая и дождевая вода имеет целебные свойства и являются формой божественной милости, даром матери-земли (родниковая вода) или небесных богов (дождь и роса). Почтительное отношение к свежей воде, как очищающему элементу, особенно свойственно религиозным традициям стран, где запасы воды были скудны. Это демонстрируют иудейские, христианские и индейские ритуалы очищения или крещения. Крещение соединяет в себе очищающие, растворяющие и плодородные свойства воды: смывание греха, растворение старой жизни и рождение новой. Мифы о Потопе, в которых уничтожается погрязшее в грехах человечество – пример символизма очищения и возрождения.

Вода могла быть метафорой духовной пищи и спасения, как например в Евангелие от Иоанна (4:14), где Христос говорит самаритянке: «А кто будет пить воду, которую я дам ему, тот не будет жаждать вовек». Райский источник, вытекающий из-под Древа Жизни – символ спасения.

Воду также сравнивали с мудростью. Так в даосизме образ воды, которая находит путь в обход препятствий – символ триумфа видимой слабости над силой. В психологии она представляет энергию бессознательного и его таинственные глубины и опасности. Неутомимая вода – буддийский символ бурного потока бытия. С другой стороны, прозрачность спокойной воды символизирует созерцательное восприятие. В легендах и фольклоре озера – двухсторонние зеркала, разделяющие естественный и сверхъестественный миры. Божества озер и источников, традиционно юные и обладающие даром пророчества и целительства духи, часто умиротворялись дарами – отсюда обычай бросать монеты в фонтаны и загадывать при этом желание. Символизм воды как переходного состояния объясняет большое количество мифов, в которых реки и моря разделяют миры живых и мертвых. Многие божества были рождены в воде или могли ходить по воде. В суевериях символизм очищающей власти воды был настолько силен, что считалось, что она отталкивает зло. Отсюда обычай выявлять ведьм, бросая подозреваемых женщин в водоем, чтобы посмотреть всплывут они или нет.

Воздух

Одна из фундаментальных стихий мироздания. Как и огонь, воздух соотносится с мужским, легким, духовным началом в противоположность земле и воде, относящимися чаще всего к началу женскому, тяжелому, материальному.

Воздух описывается в виде дыхания, дуновения ветра, обладающих множеством символических значений. Дуновение же, дыхание связаны с принципом жизни, животворящим духом, эманацией. Этот мотив представлен во многих космогонических мифах (андаманский Пулуга, олицетворение муссонного ветра, созидатель мира; дух божий, носящийся над водами; варианты мифов о яйце мировом, снесенным крылатым, т.е. воздушным, божеством). В древнеегипетской мифологии бог воздуха Шу порождает небо и землю. В индуистской мифологии выдох Брахмы означает сотворение мира, а вдох – его уничтожение. В китайской мифологии этот же образ животворящего дыхания представлен в виде открывающихся и закрывающихся небесных ворот, соответствующим принципам инь и ян. В индуистской мифологии обитающие в воздухе рудры мечут стрелы-ветры, которые одновременно служат координаторами сотворенного физического пространства. Представления о четырех ветрах как о координатах пространства характерны для античной мифологии (сходные представления у индейцев Северной и Южной Америки). В Древней Греции особенной популярностью (в частности у поэтов) пользовались Борей и Зефир, у римлян – Аквилон и Фавоний, которые связывались с четырьмя сторонами света, временами года, с природными циклами. В древнеиндийской мифологии бог ветра Ваю –жизненное дыхание, и сам возник из дыхания Пуруши. В иудаистической мифологии дыхание Яхве обозначает непрерывное творение мира. Сотворив человека, бог вдохнул ему душу. В более узком смысле Дух Божий нисходит на человека через дуновение, сообщая ему необычные свойства – от сверхъестественной физической силы до ясновидения, способности пророчествования и т.д. В Новом завете воскресший Иисус, явившись ученикам, «дунул, и говорит им: примите духа Святого».

Во многих мифологиях, в частности в кельтской, дуновение наделяется магической функцией: дуновение друида разрушает вражеские укрепления, обращает врагов в камни и т.п. Известно применение дыхания изо рта ко рту через бычий или бараний рог в магической практике множества народов с целью изгнания злых духов.

Ветер, как взвихрение воздуха большой мощи, сам по себе ассоциируется в мифологиях с грубыми хаотическими силами, сферой деятельности титанов и циклопов, что отразилось в греческих представлениях об Эоловой пещере, как о подземном жилище ветров (аналогичная «пещера ветров» в мифологии индейцев Северной Америки). Однако как дуновение – дыхание ветра связано и с противоположного характера представлениями. Так, сильный ветер (ураган, буря) является вестником божественного откровения, – бог отвечает Иову их бури, в грозе и буре получает откровение Иоанн Богослов. Традиция эта продолжена и в Новом завете, где языки огня-духа приносят апостолам «несущийся сильный ветер». Символика дуновения ветра как «духовной стихии» вообще смешивается с подобной же символикой огня и света: так, в индуистской традиции ветер, рожденный духом, в свою очередь порождает свет («… из атмана возникло пространство, из пространства –ветер, из ветра огонь…»). Воздух, кроме этого является светоносным океаном (китайская стихия ци); по воздуху как легкой духовной субстанции прилетают крылатые божественные вестники – ангелы, однако тот же воздух служит в иудео-христианстве местопребыванием и демонизированных крылатых существ (представление о Люцифере как «Князе воздушном»). Воздух рисуется как обиталище множества духов; среди них и помещают души умерших людей.

Небо.

Повсеместно связывалось со сверхъестественными силами: символ превосходства, властных полномочий, духовного просвещения и вознесения. Оплодотворяющее действие солнца и дождя, вечное сияние звезд, луна, влияющая на отливы и приливы, разрушительная стихия шторма – все это стало причиной того, что небо почиталось как источник космической силы. Согласно некоторым мифам небу пришлось отделиться от земли, чтобы на поверхности последней зародилась жизнь. В большинстве традиций на небе располагалось область, через уровни которых души возносились к абсолютному свету и покою.

( См. приложение 73).

Заключение

аллегория литература режиссура искусство

Подводя итог проделанной работе можно вынести несколько важных моментов, взятых мною за основу при работе над курсовой.

Выбранная мною техника исполнения позволяет с помощью символов выразить мое отношение к проблеме в виде произведения искусств. Ведь, законы художественного мышления, законы художественного освоения окружающего нас мира и его изображения одни и те же для писателя, поэта, художника, скульптора, композитора. Различен материал, в который они облекают свои видения, мысли, чувства, переживания: это слова, краски и холсты, мрамор и бронза, звуки и ввиду технического прогресса компьютерные технологии. Различны и инструменты, которыми они работают. Но основные художественные средства, с помощью которых творец воплощает свой замысел, не зависят от эпохи, стилистических направлений и жанров, например, такие элементы композиции, как деталь, символ, аллегория, гипербола, антитеза, ритм, а также сущность композиции произведения в целом: её назначение выражать мысли художника.

Цель же искусства — постижение внутреннего мира человека, стремление выяснить, что помогает человеку сохранить или вновь обрести свою божественную душу и что мешает ему быть духовным человеком, а также участие в обсуждении проблем, волнующих современное художнику общество.

Я выбрала основой своей работы мифологию и символику, так как это богатый источник мудрости, накопленный тысячелетиями, из которого можно бесконечно черпать знания. Данный источник может послужить основой для рассмотрения разных сторон жизни.

Любое произведение искусства является эстетической ценностью, способной удовлетворить эстетические потребности людей, их интересы, вкусы и идеалы. Вместе с другими эстетическими ценностями оно становится важнейшим средством эстетического воспитания. Эстетическое воспитание универсально, оно необходимо человеку не только для формирования чувств, воли, идеалов, взглядов и интересов, способности наслаждаться красотой в действительности и искусстве, но и формирует творческое отношение человека к труду, познанию и преобразованию мира, развивает его физические и духовные способности, необходимые человеку в его жизни и практической деятельности, способствует появлению всесторонне гармонически развитой личности.

Без человека творчество превращается в имитацию, подражание существующему. Образ индивидуален и неповторим, он не конструируется, а рождается, в нем концентрируется опыт всего человечества, преломленный через индивидуальный опыт сознания, через особенности характера и темперамента личности.

Жизненность любого творческого метода может быть подтверждена только одним способом - созданием шедевров. Только шедевры заставляют человека пересмотреть свои эстетические принципы.

Возникают новые формы искусства, обязанные своим появлением НТР (научно технической революции), но творческая инициатива остается за человеком.

Литература

1. Лосев А. Ф., Шестаков В. П., История эстетических категорий, [М.], 1965, с. 237 — 57;

2. Сайт http://www.portal-slovo.ru/

3. Выгодский Л. С. Психология искусства — М., 1968.

4. Калошина И. П. Структура и механизмы творческой деятельности. — М., 1983.

5. Ломоносова. В.М.- М.: Изд-во МГУ, 2005, С. 53 - 55.

6. Мейлах Б. С. Психология художественного творчества: предмет и пути исследования. — В кн.: Психология процессов художественного творчества. Л., 1980.

7. Мейлах Б. С. (ред.). Содружество наук и тайны творчества. — М., 1968.

8. Пономарев Я. А. Психология творчества. — М., 1976.

9. Пушкин В. Н. Эвристика — наука о творческом мышлении. — М., 1967.

10. Творческий процесс и художественное восприятие.— М., 1978.

11. Тихомиров О. К. (ред.). Психологические механизмы исследования творческой деятельности. — М., 1975.

12. Художественное и научное творчество. — Л., 1972.

13. О роли современного искусства в формировании национальной идентичности // Диалог цивилизаций: история, современность и перспективы.

14. Статус современного художника: социально-философский анализ. Серия Философия. 2003.

15. Цена и ценности современного искусства // Социально-гуманитарные знания - М., 2004.

16. Инсталляция в современном искусстве - новая структура восприятия. Пространство современного искусства: теория и практика. 2006.

17. Белый А. Смысл искусства // Белый А. Критика. Эстетика. Теория символизма. В 2-х тт. - Т. 1. - М. , 1994.

18. История русской литературы: ХХ век: Серебряный век/Под ред. Ж. Нива и др. М., 1995.

19. Нольман М.Л. Шарль Бодлер. Судьба. Эстетика. Стиль. М., 1979.

20. Обломиевский М.А.. Французский символизм. М., 1973.

21. Пайман А. История русского символизма. М., 1998.

22. Рапацкая Л.А. Искусство «серебряного века». М., 1996.

23. Рапацкая Л.А. Русская художественная культура. М., 1998.

24. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца XIX - начала ХХ вв. М., 1993.

25. Энциклопедия символизма /Под ред. Ж.Кассу. М., 1998.

26. Мифы народов мира. Энциклопедия том 1, 2, главный редактор С.А. Токарев, М., Советская энциклопедия, 1988г.

27. Джек Тресиддер Словарь символов, М.: ФАИР-ПРЕСС, 1999г.

28. Большая Советская энциклопедия

29. Калинина Е. Натура и фантазия в декоративной композиции. Журнал Юный художник, 1994г.