Курсовая работа: Сценическое искусство Англии рубежа XIX-XX веков. Творчество: Генри Ирвинга, Эллен Терри, Эдварда Гордона Крэга

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

Ульяновский Государственный университет

Факультет культура и искусства

Кафедра искусствоведения

Курсовая работа

Дисциплина: история зарубежного театра

Тема: Сценическое искусство Англии рубежа 19 – 20 веков. Творчество: Генри Ирвинга, Эллен Терри, Эдварда Гордона Крэга

Ульяновск - 2010

Содержание

Введение

Глава 1. Анализ сценической жизни английского театра 19 – 20 веков

Глава 2. Особенности сценического метода Генри Ирвинга и Эллен Терри

2.1 Сценический метод Генри Ирвинга

2.2 Сценический метод Эллен Терри

Глава 3. Театральная деятельность Эдварда Гордона Крэга

Заключение

Библиографический список

Введение

· Актуальность темы. Нам как будущим актерам, интересны методы и эксперименты деятелей сценического искусства Англии рубежа 19 – 20 веков. Творчество Генри Ирвинга, Эллен Терри, Эдварда Гордона Крэга, является весьма актуальной, так как их творчество способствовало обновлению сценического искусства, как в Англии, так и сегодняшнего времени. В своем творчестве Г. Ирвинг, вобрал в себя все лучшее из старых английских традиций; он отбросил из них всё, что было бесполезно, и оставшееся поднял до новых высот и достижений”. Главное достоинство Ирвинга – глубокое проникновение во внутренний мир героя. И на сегодняшней день эталоном актерского мастерства, следует считать его три значительные роли: это роль Яго, в трагедии У.Шекспира “Отелло”. Этот герой в исполнении Ирвинга, вызвал бурю восторгов. Яго – первая шекспировская роль Ирвинга, единодушно принятая всеми. Роль Гамлета – его успешная закономерная роль, ведь по своим актерским данным – интеллекту, правдивости чувств и поэтическому темпераменту – он как никто лучше сумел до подлинно воплотить на сцене, образ Гамлета. Но пиком его актерского мастерства, считается роль Ричарда 3, в одноименной пьесе Шекспира, “Ричард 3”. Изумительная тонкая актерская игра с неподражаемой, индивидуальной техникой поразила не только зрителей, но и коллег по ремеслу. Сам Дэвид Гарик подарил Г.Ирвингу за исполнения этой роли, кольцо с миниатюрным изображением Шекспира. Эти воплощенные им роли, до сих пор потрясают современников пронзительной художественной правдой.

Эллен Терри была актрисой школы переживания, естественность и правдивое выражение чувств, пронизывали все ее образы. Но особенно три ее роли, значительно находят свое отражение на современной сцене. Огромный успех Э. Терри в роли Порции в пьесе У. Шекспира, “Венецианский купец” – открыл ее индивидуальности и возможности. Самой замечательной ролью была роль Оливии в одноименной пьесе Уилса: роль, которую создала ей репутацию, это роль Оливии в пьесе “Уэкфилдский священник”. Которую знают все англичане и которая является одним из самых изысканных образов их литературы. Последняя ее работа – великолепно сыгранная кормилица Джульетты в пьесе Шекспира, роль, в которой она простилась с театром. Роли сыгранные Э. Терри – наделены гармонией, целостностью, отношением к жизни и любовью.

Идеи Крэга живут в работах тех или иных конкретных мастеров до сих пор. Они изменили язык современного театра, дали ему новые средства выразительности, а вместе с тем вернули ему и некоторые старые, коренные, изначально театру присущие свойства. По разному соотносясь и соприкасаясь с театральными идеями Станиславского, Мейерхольда, Брехта, с ними вплотную смыкаясь или же далеко от них уходя, театральная эстетика Крэга стала ныне, к концу столетия всеобщим достоянием. Она усвоена не только театром, но и кинематографом наших дней – теми искусствами, чья образная энергия и образная сущность сконцентрированы в актере. Существует большой список его учеников и последователей. В него можно отнести Брехта, Брукаа, Ю.Любимова и сценографа Д. Боровского и др.

Открытые Крэгом новые принципы преобразили все три основных компонента сценического искусства: время, место и действие.

· Степень разработанности темы. На данную тему существует обширная критическая литература, например:

Воспоминания Эллен Терри “История моей жизни” – (М., Искусство, 1963), книга Т.И Бачелис “Шекспир и Крэг” – (М., Наука, 1983), воспоминания Э.Г. Крэга – (М., Искусство, 1988), книга А.В Чернова “Все краски мира, кроме желтой” – (М., Дрофа, 2000), Э.Г Крэг “Искусство театра” – (СПБ., Феникс, 1996), А.А. Аникст “Театр эпохи Шекспира” – (М., Искусство, 1965), книга Л.С. Мочаловой “Генри Ирвинг” – (Л., Искусство, 1982), И.А. Уфимцев “Сто великих актеров” – (М., Москва – Вече, 2002), и др.

· Цель исследования. Выявление особенностей сценического искусства Английского театра 19 – 20 веков на примере конкретных театральных деятелей.

· Задачи исследования.

а) Анализ сценического метода Г. Ирвинга и Э. Терри;

б) Анализ театральной деятельности Э.Г. Крэга.

· Объект исследования. Сценическое искусство Англии 19 – 20 вв.

· Предмет исследования. Сценическая деятельность Г. Ирвинга, Э. Терри и Э.Г. Крэга.

· Структура работы. Работа выстроена следующим образом: введение, 3 главы, заключение и библиографический список (количество наименований 15).

Глава 1. Анализ сценической жизни Английского театра 19 – 20 вв.

В последнее десятилетия 19 века в Англии, как и в других странах, театральное искусство сделало заметный шаг вперед. Это сказалось в развитие художественно метода, усовершенствование технических средств, обогащение репертуара и демократизации театра. Развитие искусства протекало в борьбе разных течений. Еще сохранялись романтические традиции начала 19 – века, по-прежнему процветали эффектные зрелищные постановки, в которых внешняя сторона спектакля была призвана компенсировать сравнительную бедность содержания. Наряду с этим росла тяга к театру, отражающему реальную действительность. В этом отношении много значило влияние натурализма, которое отнюдь не всегда имело отрицательный характер. Наконец, отразилось на английском театре и развитие символизма в литературе искусстве.

Водораздел между разными направлениями не всегда проходил по линии чисто художественной, хотя, конечно, эстетические разногласия имели немалое значения. Главным критерием было отношение к современной действительности как объекту сценического воплощения.

Коммерческий театр по-прежнему ориентировался на развлекательную драматургию и внешние театральные эффекты, тогда как передовые деятели стремились приблизить сцену к подлинной жизни и хотя бы части освещать те вопросы, которые волновали общество.

Старый театр Ковент – Гарден, где прежде выступали Кембл и Макреди, превратился в зрелищное предприятие, культивировавшее пантомимы с грандиозными постановочными эффектами. В театрах Водевиль, Гейети, Корт и других шли сложные пьесы, мелодрамы, фарсы, бурлески и музыкальные комедии. Возник жанр театральных пародий – “ экстраваганцы”.

Как и в других странах Европы, значительное место в репертуаре театров заняли “хорошо сделанные пьесы”. На первом плане были корифеи французского театра – Скриб, Сарду и Ожье, пьесы которых заполнили английскую сцену.

Противовесом всей массе развлекательных зрелищ были произведения тех иностранных драматургов, которые с подменным реализмом освещали жизнь буржуазного общества, в первую очередь пьесы Ибсена. Цензура и буржуазная пресса препятствовали проникновению такой драмы на английскую сцену.

Хотя препоны, в Англии были более сильными, чем на континенте, но и здесь стала возникать драматургия, стремившаяся осветить если не социальные, то хотя бы моральные проблемы современности. Навстречу этой тенденции шли и некоторые театры.

В числе деятелей, содействовавших изменению репертуара и утверждению сценического реализма, следует прежде всего назвать супругов Бенкрофт. Ставя преимущественно комедии, в которых блистала Мери Бенкрофт, считавшаяся одной из лучших актрис своего времени, они вместе с тем осторожно продвигали на сцену первые проблемные пьесы английских драматургов.

В конце века в Англию проникает движение “свободных театров”. Независимый театр Дж – Т Грейна за краткий период своего существования (1891 – 1897) влил свежую струю в театральную жизнь страны постановками пьес Ибсена, Шоу, Гауптмана и других представителей реалистической социальной драмы.

Наиболее смелым было театральное экспериментаторство Гордона Крэга связанного с общеевропейским движением символизма. В особенности большое значение имели идеи Крэга о художественном оформлении спектаклей. Он впервые в Англии выделил декоративное оформление в самостоятельный художественный элемент спектакля, причем в своих новаторских исканиях Крэг ставил декоративную сторону выше актерской, считая, что она в большей степени несет идейную нагрузку, чем живой актер.

Наконец, на рубеже 19 – 20 веков в Англии развивается движение репертуарных театров, - в отличие от трупп, каждый вечер игравших одну и ту же пьесу, пока интерес к ней публике не иссякал. Репертуарные театры возникают в Лондоне (одним из них был Независимый театр, другим – театр герцога Йоркского, 1910), а также в крупных провинциальных городах Манчестере (1911), Бирмингеме (1913) и др. (10, 93 – 96).

Таким образом, театральная жизнь – Англии конца 19 – начала 20 века, борьба различных художественных направлений отражают противоречия общественной жизни и культуры страны, которые становились в канун первой мировой войны все более глубокими. Однако многое из того, что было найдено в этот период деятелями английского театра, легло в основу дальнейшего развития сценического искусства Англии.

Глава 2. Особенности сценического метода Генри Ирвинга и Эллен Терри

2.1 Сценический метод Генри Ирвинга

Джон Генри Бродрибб (Ирвинг) родился 6 февраля 1838 года в поселке Кейтон Мэндевили. Его отец, Сэмюэл Бродрибб, работал фермером. В пятнадцать лет он поступил в городской Декламационный класс. По вечерам посещал танцкласс и школу фехтования. Примерно в это же время Генри Ирвинг начал брать уроки у актера Уильяма Хоскинса.

Бродрибб дебютировал в театре “Лицеум” в Сандерленде. Здесь он обрел сценический псевдоним, Генри Ирвинг – фамилия, взятая в честь Вашингтона Ирвинга, автора его любимой книги зарисовок. Восходящую звезду провинциальной сцены пригласили в лондонский Театр Принцессы. Затем Ирвинг выступал в Гриноке и в Глазго. Множество ролей и крохотное жалованье.

В театре Манчестера – работа на износ. Ирвинг постепенно преодолевал природные недостатки. Слабый, суховато тембра голос, тенор, он разработал до низких, бархатных, “благородных” басовых нот. Много лет актер отшлифовывал дикцию. Еще труднее было с пластикой – от природы он волочил ногу.

После Манчестера Ирвинг играл в театре Сент – Джеймс и Театре Королевы. Определилось его амплуа – исполнитель ролей “светских негодяев”. Именно в этом качестве его пригласили в знаменитый театр “Друри – Лейн”.

Ирвинг старался утвердиться на столичной сцене. В театре “Водевиль” он появился в пьесе, “Две розы” Дж. Олбери. В изящной семейной комедии Генри сыграл старого пройдоху Дигби Гранта, обнищавшего отпрыска благородной семьи. Спектакль вызвал бурю восторгов, а Ирвинга объявили одним из лучших характерных актеров Англии.

На 291 – м представлении, “Двух роз”, в свой бенефис, Ирвинг решил выступить в ином качестве. Он продекламировал романтическую поэму “Сон Юджина Арама” – о преступнике, которого многие годы преследует кошмар совершенного убийства. Вот что писала газета “ Обсервер” на другой день после спектакля: “Актер выходит в рампе в обычном вечернем костюме и, без всякой помощи декораций или реквизита заставляет забыть о существовании джентльмена в вечернем костюме и думать только о человеке, сраженном угрызениями совести. Это была энергичная и мощная игра. Это была такая игра, какую сейчас редко увидишь…”

Известный антрепренер Бейтман заполучил Генри Ирвинга в свою труппу, пообещав ему самые разные роли, в том числе и классические. Ирвинг заинтересовался пьесой Л.Льюиса под названием “Колокольчики”, в которой изображались последние часы жизни бургамистра Матиаса – человека, чья совесть отягощена кровавым преступлением. Нет, преступник не разоблачен; муки совести доводят его до безумия.

3 ноября 1871 года состоялось – премьера пьесы Льюиса. Те, кто пришел в тот вечер в “Лицеум”, стали свидетелями рождения трагического актера.

В первом сезоне “ Колокольчики” прошли 161 раз. Роль Матиаса требовала от Ирвинга огромного напряжения душевных и физических сил. Тем не менее в тот же вечер он появился перед зрителями и в роли Джингла в “Пиквике” (через некоторое время Джингла заменит, Жулик в фарсе “Сбор средств’’). Бейтман рассчитывал на то, что сам факт исполнения одним актером в один вечер двух контрастных ролей обеспечит полные сборы.

28 сентября 1872 года Ирвинг выступает в новом спектакле “Карл 1”. В роли короля Ирвинг добился поразительного портретного сходства. В конце сезона он сыграл раскаявшегося преступника в пьесе Уилса “Юджин Арам”. Спектакль шел три месяца под ряд. Триумфальный для Ирвинга сезон завершился его бенефисом.

Однако Ирвинг хотел быть не только известным актером, ему мечталось о большем. Он арендует театр Лицеум и превращает его в один из самых популярных театров Лондона.

С этого времени он становится и режиссером. Продолжатель традиций Чарлза Кина, Ирвинг был сторонником постановочного театра, на свои спектакли он не жалел затрат, привлекал известных художников. Декорации, бутафория, все детали обстановки занимали его гораздо больше, чем проблемы ансамбля. Это был пышный зрелищный театр, с опытной, но ремесленной труппой, на фоне которой выступали две крупные актерские индивидуальности – Генри Ирвинг и Эллен Терри.

Ирвинг становится знаменитым. Он - приобрел несколько ценных знакомств в высших кругах общества. Он познакомился с прославленным поэтом Альфредом Теннисоном. Результатом знакомства и довольно быстрого сближения поэта и актера была постановка “ Королевы Марии” Теннисона в “Лицеуме”

Осенью 1876 года состоялись триумфальные гастроли Ирвинга по крупным провинциальным городам. Около 18000 человек посмотрели его спектакли в Манчестере. В Старинном Тринити – Колледже Дублинского университета Ирвингу вручили приветственный адрес. По окончании спектакля все зрители встали, выражая этим свое восхищение его игрой. А у дверей театра Ирвинга поджидала толпа студентов. Они впряглись в экипаж и довезли актера до гостиницы.

В начале 80 годах состоялись гастроли в Америку, гастроли были чрезвычайно напряженными. Только в Нью-Йорке состоялось – 29 спектаклей. Изредка давая отдохнуть Терри, Ирвинг играл в каждой пьесе. Это был настоящей театр на колесах: специальные поезда перевозили из города в город сложнейшие декорации, Никакие трудности не могли заставить Ирвинга показывать спектакли в упрощенном варианте, разве что сцена оказалась слишком мала.

В Америке каждую роль Ирвинга готовы были объявить лучшей. Когда в Чикаго он сыграл Гамлета, местная “Трибюн” писала, что его успех закономерен, ведь по своим актерским данным – интеллекту, чувствительности и, главным образом, поэтическому темпераменту – он как нельзя лучше годиться именно для Гамлета.

30 марта 1855 года Генри Ирвинг сделал в Гарвадском университете доклад “Искусство”. Он был первым актером, удостоившимся такой чести. Ирвинг подчеркивал, что актер, должен проникнуться душой персонажа, так сказать, воплотить его в себе, и тем самым оспаривал теорию, выдвинутую Дидро в “Парадоксе об актере”.

Вернувшись в Лондон, Ирвинг увлекся работой над “Фаустом”. При его деятельном участие драматическая поэма была переработана штатным драматургом Лицеума, Уилсом. В итоге из двацати пяти сцен первой части “Фауста” в спектакль вошли двенадцать.

“Чудес” – было много: клубы дыма, из которых появляется Мефистофель, облако тумана, уносящее Мефистофеля и омоложенного Фауста; вырывающееся из стола по воле черта пламя; рассыпающиеся от скрещенных шпаг Валентина и Фауста искры (впервые в “Лицеуме”. Применили электричество), вершиной изобразительности Ирвинга стала сцена Вальпургиевой ночи.

Это был самый кассовый спектакль за всю историю “Лицеума”. Неоднократно возобновляемый, он в общей сложности прошел 792 раза, из них 375 раз подряд. Привлекали многочисленные чудеса; искренняя и глубоко трагическая игра Терри; дьявольский магнетизм Ирвинга…

В 1890 – е годы искусство Генри Ирвинга получило официальное признание, его все чаще приглашали на разного рода торжественные заседания, официальные приемы, открытие памятников, закладку общественных зданий. Университеты, институты и научные общества просили его выступать с лекциями. В 1892 году Дублинский университет присвоил ему ученую степень доктора литературы. Впервые такой чести удостоился актер. Через шесть лет он получил докторскую степень в Кембридже, затем в университете Глазго.

Дважды Ирвинг играл перед королевой Викторией – большая честь для англичанина викторианской эпохи. В 1895 году Ирвинг первым из английских актеров получил дворянство.

Ирвинг не раз повторял, что подлинная цель искусства – красота, а правда необходимая часть красоты. Его лучшие роли – от Матиаса до Яго и лучшие спектакли – “Гамлет”, “Венецианский купец”, “Макбет” потрясали современников пронзительной художественной правдой. Со временем Ирвинг перестал быть “возмутителем спокойствия”. Новые спектакли уже не выдерживали по сотне представлений подряд. А 1898 год стал для Ирвинга годом катастроф. 1 января сезон в Лондоне открылся спектаклем “Петр Великий”. Это был первый провал в “Лицеуме”. Силы Ирвинга были на исходе, и вот на закате дней он вынужден вернуться к жизни бродячего актера, к бесконечным переездам из города в город и коротким сезонам в Лондоне. Но наступил момент, когда Ирвинг понял: сцену придется оставить.

2 октября 1905 года в шеффилдском театре “Лицеум” начались последние выступления Ирвинга. Развязка наступила 13 октября в городке Брэдфорде. (5, 81 – 83).

Ирвинг ставил в Лицеуме эффектные, постановычные исторические мелодрамы и пьесы Шекспира, тщательно ограждая свой театр от социальной проблематике и современной драматургии.

Мнительный, неуверенный в себе, Ирвинг в то же время считал себя, прирожденным шекспировским актером, хотя был лишен подлинной трагической силы и в мелодраме нередко добивался значительно больших успехов.

“Каждый персонаж – характер”, - говорил Ирвинг. Этот принцип. Он старался осуществлять на материале трагедий Шекспира и поэтических драм.

В то время среди антрепренеров ходила поговорка: “Шекспир означает разорение”. Поэтому сначала никто не поверил, что Ирвинг решил ставить “Гамлета”.

Когда Ирвинг вышел на сцену, публика тепло приветствовала его. Но внезапно зал смолк. Озадачила простота облика и необычность поведения Гамлета. Простой костюм из черного шелка, короткий камзол, отороченный темным мехом, тяжелая золотая цепь на груди, черные волосы откинуты назад. Ничто не отвлекает внимания от встревоженного и утомленного бледного лица, от поразительных глаз, в которых боль и смятение. Этот гамлет не прибегал к эффектным интонациям. Он думал вслух, заставляя зрителей увидеть мучительную работу его мысли.

В моменты сильного волнения Гамлет – Ирвинг начинал быстро ходить на сцене странной походкой. Голос его порой срывался на неприятные пронзительные ноты. Актер смело, внес в трагедию приемы характерной игры. Гамлет стал живым человеком, со своими странностями, своей манерой поведения.

На премьере зрители первые два акта встретили настороженным молчанием. Но огромный эмоциональный накал сцены с Офелией решил все. И тогда раздался гром аплодисментов, Ирвинг выиграл сражение. « гамлетовская лихорадка» началась 31 октября 1874 года и длилась несколько месяцев. “Гамлет” прошел 200 раз, и на афише “Лицеума” его сменила не комедия и не мелодрама, а еще одна трагедия Шекспира –“ Макбет”.

Если о Гамлете Ирвинга спорили, то его Макбета критика единодушно отвергла. Внимательно изучив пьесу, Ирвинг обнаружил, что мысль об убийстве короля Дункана зародилась у Макбета задолго до начала действия. Он не в силах противиться искушению, но остатки человечности заставляют его медлить. Убив Дункана, Макбет убивает в себе человека. Постоянный страх возмездия повергает его в отчаяние и толкает на новые кровавые дела.

Но принять такого негероического, неромантического Макбета публика не смогла. Зал “Лицеума” заполнялся до отказа, билеты заказывали за неделю, но зритель во время спектакля хранили молчание. За Макбетом последовал “Отелло”. Роль мавра не давалась Ирвингу. В этой же трагедии он играл роль яго. Этот герой в исполнении Ирвинга шокировал благовоспитанных зрителей цинизмом: он ел виноград, обдумывая кровавый план; ногой переворачивал убитого им Родриго. Яго – первая шекспировская роль Ирвинга, единодушно принятая всеми.

29 января 1877 года в “Лицеуме” состоялась премьера “Ричарда 3”. Подлость и низость сочетались в Ричарде с поистине королевской гордостью. Люди служили ему лишь пешками в игре. Он использовал или устранял их в зависимости от обстоятельств. На первом представление “Ричарда 3” старый актер Чиппендейл подарил Ирвингу меч, с которым легендарный Кин появлялся в финале трагедии, вскоре ему преподнесли орден св. Георга, который Кин носил играя Ричарда 3, а еще через полгода – кольцо Дэвида Гарика с миниатюрным изображением Шекспира.

После “Ричарда 3” Ирвинг на время спустился с высот шекспировской трагедии. Миссис Бейтман выбрала для него старую мелодраму Чарлза Рида, “Лионская почта”. Обе роли - невинной жертвы и бандита, трагически похожих друг на друга, - играл Ирвинг. Он не менял грим. Но осанка, выражение лица, голос, движения рук – все было разное. “ Лионская почта”. Пользовалась колоссальным успехом у публики.

Ирвинг долго обдумывал возможность стать хозяином театра “Лицеум”. И, наконец решился. Он пригласил в свой театр актрису Эллен Терри, ставщей ему неоценимым помощником.

Имя Ирвинга как “единственного съемщика и антрепренера Королевского театра “ Лицеум” впервые появилось на программке спектакля “Гамлет” 30 декабря 1878 года. Все отметили слаженность ансамбля, Ирвинг и Терри образовали редкое единство. Как писал критик, “ две темы контрастировали, спорили, переплетались друг с другом, друг друга дополняя и обогащая: тревожная, мрачная, экспрессивная, иногда доходящая до зловещего гротеска тема Ирвинга нежная, светлая, гармоничная даже в скорби тема Терри”…

1 ноября состоялась премьера “ Венецианского купца” Шекспира, спектакль шел семь месяцев подряд. Своей долгой жизнью он был обязан как роскошью декораций и костюмов, сценическим эффектам, так и продуманной тонкой актерской игрой. Шейлок стал у Ирвинга трагическим героем, ослепленный жаждой мести за оскорбляемое человеческое достоинство.

Ирвинг продолжал обращаться к драматургии Шекспира. Он взялся за “Ромео и Джульетту”. Спектакль получился странным. Критики в один голос утверждали, что Терри, игравшая Джульетту, совсем на нее не похожа. А исполнителю роли Ромео было сорок четыре года. Тем не менее, спектакль прошел 161 раз подряд.

После очередной пьесы Шекспира “ Много шума из ничего” в газетах писали: “Ирвинг решил вопрос для изучения или для сцены предназначен Шекспир, тем, что приблизил к рампе Шекспира ученых настолько, насколько это позволяют практические соображения. Ни один энтузиаст не мог бы сделать большего…”

Великолепные постановки и на сей раз не заслонило актеров. Главными героями спектакля стали Беатриче и Бенедикт – Терри и Ирвинг. Словесные поединки героев были свидетельством взаимного расположения. Чем больше они упражнялись. Спектакль прошел 212 раз и был снят только в связи с заокеанскими гастролями “Лицеума”. Ирвинг отстаивал свой принцип постановки пьес Шекспира – использование музыки, живописи, реалистические декорации, точность исторических деталей. “ Я считаю, - говорил он, - что прекрасно сыгранная пьеса может произвести полное впечатление и без этих вспомогательных средств. Но практически их ценность перестала быть спорным вопросом; они стали необходимы. Это диктуется общественным вкусом наших дней”.

Наглядной иллюстрацией явилось новая постановка “Макбета”, вызвавшая всеобщее восхищение. Андре Антуан, основатель Свободного театра в Париже, писал: Несравненна здесь постановочная сторона – ни о чем подобном мы не имеем представления во Франции”.

“Макбет” – оказался высшим достижением Ирвинга – режиссера. Здесь он вплотную приблизился к режиссуре следующей эпохи в истории театра – эпохи режиссеров – постановщиков, умеющих все звенья спектакля пронизать единой мыслью. (5, 79 – 81)

Мало о ком современники отзываются так разноречиво – то восторженно, то непримиримо резко. Некоторые критики признают большое значение Ирвинга для истории постановок Шекспира. “Перехода от пьесы к пьесе, Ирвинг снова сделал популярным Шекспира и вернул ему в театре то место, которое он занимал в славные дни Гарика или Мэкреди”, - указывает Эрист Шорт.

С другой стороны, крупнейшие театральные критики - Б. Шоу, Эгейт, Уильям Аргер – вполне справедливо укоряли Ирвинга за пренебрежение современной драматургией”. Он ни чего не понимал в литературе и стоял вне духовной жизни своего времени”, - негодующе писал о нем Б.Шоу. Эрнст Шорт, автор книги “ Театральная кавалькада”, говорит, что Ирвинг не столько первый актер нового времени, сколько последний актер викторианской эпохи.

Беда Ирвинга заключалась в том, что при всей его безграничной преданности театру, огромной трудоспособности, могучей воле и несомненной внутренней одаренности. Он не мог стать великим трагическим актером. Этому мешала поза духовной изоляции, равнодушие ко всему, что выходило за пределы узко театральных вопросов и задач. Истинное трагическое искусство рождается только тогда, когда актер живет всеми страстями, думами, порывами, дерзаниями своего века. Ирвинга же меньше всего можно назвать выразителем великих идейных устремлений эпохи.

2.2 Сценический метод Эллен Терри

Эллен Терри прожила долгую жизнь. Она родилась в 1848 году, умерла в 1928. Из этих восьмидесяти лет почти полстолетия было отдано сцене. Этапы ее творческого пути точно совпадают с исторической логикой развития английского театра второй половины 19 века.

Эллен Терри родилась в актерской семье. Ее родители не были крупными актерами, но пользовались уважением в театральном мире, а старшая сестра Кэт уже в ранней юности завоевала большую популярность на сцене.

Эллен Терри не получила театрального образования в нашем понимании этого слова, хотя бы потому, что театральных школ тогда в Англии не существовало. Она училась у живого театра, практически познавая сцену. Ей очень повезло, что воспитание ее началось в благоприятной атмосфере Театра Принцессы.

В театре Кина Э. Терри играет роли, которые подходят ей по возрасту Ю – Мамилий в “Зимней сказке” (1856), Пэк в “Сне в летнюю ночь” (1857), принц Артур в “Короле Иоанне” Шекспира (1858), мальчик Карл в обработке Гетеевского “Фауста” (1858).

Очень важно, что первые ее театральные выступления связаны с высоким по своему литературному качеству репертуаром. Хотя сами роли, как правило, были весьма незначительны, она жила в атмосфере подлинного искусства.

Эллен Терри, вспоминая об этих годах, говорит о том, как полезны были ей уроки речи, даваемые женой Кина. И в то же время она рассказывает, что играла в этот период просто, естественно, почти шутя, не отдавая себе отчета в том, что делает, как вообще играют дети. Но все же упорная работа начала приносить серьезные плоды. Э. Терри сама говорит, что, репетируя Жрицу солнца в “Писарро” Шеридана, она перестала думать только о себе и любоваться своим ослепительным розовым костюмом: “Внезапно я увидела всю пьесу. Внимательные наблюдения за людьми начали приносить плоды, и для моей юной души раскрылись вдруг труд и упорство, настойчивость и ум, вложенные в эти великолепные постановки”.

В театре принцессы Э. Терри впервые интуитивно постигла великую роль творческого воображения и переживания: “играя Артура, я вообразила, как было бы страшно, если бы мне действительно выкололи глаза”. На сцене Театра принцессы маленькой девочке и будущей замечательной актрисе Э. Терри впервые удалось представить себе, как бы все это происходило на самом деле, то есть поверить в предлагаемые обстоятельства пьесы.

“Труд и упорство, настойчивость и ум помогли молодой актрисе перейти от детских ролей к более сложным, потребовавшим от нее и техники трансформации, и синтетического мастерства, и разработки характера. Мы играли все – трагедии, комедии, фарсы и бурлески. Никто не заботился о том, чтобы роли нам соответствовали” - воспоминания Э. Терри. И она пела и отплясывала в бурлесках, играла лихих повес в фарсах, кричала от дикого ужаса в мелодрамах, была сказочной Титанией (“Сон в летнюю ночь” Шекспира), поэтической Геро (“Много шума из ничего” Шекспира).

Накапливая опыт и мастерство, юная актриса постепенно поднималась по лестнице сценических успехов. Но внезапно, в шестнадцатилетнем возрасте она оставляет сцену, чтобы выйти замуж за известного художника Уотса.

Однако разлука с театром продолжалось недолго. Через два года Э. Терри разошлась с мужем и снова вернулась на сцену.

Короткий период ее пребывания на сцене между первым и вторым уходом из театра не принес ей ни интересных ролей, ни творческих открытий.

Пьесы Тома Тейлора (“Антиподы”), Чарлза Рида (“Двойной брак”) и другие были довольно плоскими театральными подделками. Э. Терри вносила в роли свою ясную красоту, милую и мягкую душевность, Но и она была бессильна создать в них что-либо значительное.

Убожество театральной жизни, вероятно, облегчило для Э. Терри ее вторичный “побег” из театра, который произошел в 1868 год. На этот раз пришло настоящее, большое и глубокое чувство. Шесть лет прожила Э. Терри вдали от сцены. Ее возврату на сцену (1874) содействовал Чарлз Рид, добрый ее друг, популярный прозаик и драматург. Эллен Терри сыграла в его театре роли Филиппы Честер (“Странствующий всадник”), Созанны Морстон (“Трудные деньги”) и ряд других, зрители тепло принимали ее. Однако личные вкусы и устремления Рида уводили его в область натурализма, и участие в его пьесах не могло принести Эллен Терри большого творческого удовлетворения.

После долгого перерыва и выступлений во второстепенных пьесах Рида, Тейлора, Марстона и других, Э. Терри снова радостно входит в круг шекспировских образов. Порция стала первым ее подлинным успехом, открыв целую вереницу ролей, вошедших в золотой фонд английского театра.

Французкий критик Поль Виллар высоко оценил ее исполнение: “Порция в “Венецианском купце” была ее триумфом. Как пленительна была она, как носила свою мантию и четырехугольную докторскую шапочку, с какой подкупающей серьезностью вершила суд над Шейлоком и Антонио. В течение нескольких недель только и говорили, что о Порции Эллен Терри”.

Эллен Терри внесла в эту роль свои оттенки, расставила свои акценты. Ее героиня нет просто участница маскарада, устроенного для разоблачения Шейлока. Она подлинный судья, и судья нелицеприятный. Она действительно судит и произносит приговор от имени гуманизма и справедливости она осуждает Шейлока и пафос голого Чистогана. Ее Порция не только судья, присуждающий победу великолепному миру гуманизма. Она в то же время и человек, открыто и самостоятельно определяющей свои позиции. Многие упрекали Терри в том, что ее Порция слишком откровенно шла навстречу желаниям Бассанио. Здесь возникало столкновение между лицемерием и ханжеством, присущим викторианскому миру, и тем миром подлинной человечности, воплощением которой была Эллен Терри и ее образы.

Огромный успех Эллен Терри в роли Порции укрепил ее положение на сцене, “ Венецианский купец” стал для нее дипломом на звание мастера. В театр пришел художник с отчетливо сложившейся индивидуальностью, со своей темой. И поэтому вполне понятно, что Генри Ирвинг, возглавивший в 1878 году Лицеум, пригласил в свой театр на ведущие роли именно Э,Терри.

Генри Ирвинг – человек с которым Э.Терри связала зрелые годы своей актерской деятельности. Их творческое содружество, длившееся двадцать пять лет, не было случайным. Эллен Терри, так много работавшая в коммерческом театре, глее все было подчинено кассовому успеху, не могла не оценить преданности Ирвинга искусству, его влюбленности в театр. Она выбрала Лицеум как прибежище от ремесленного духа в театре, хотя едва ли до конца приняла творческую программу Ирвинга.

Замкнутому, эгоцентрическому, безразличному к жизни искусству Ирвинга Э. Терри противопоставляла свою душевную щедрость, свою ясную и теплую человечность. Эленн Терри воплощала в своем творчестве свет, добро, благость. Когда ей приходилось играть роли иного плана, она сталкивалась с труднопреодолимыми для нее внутренними препятствиями.

Одна из самых знаменитых ее ролей – леди Макбет – вызывала резко противоречивые оценки. Большая часть современников восприняла эту роль как полную неудачу актрисы. С точки зрения театральных критиков Виллара Терри, наоборот достигла успеха, неожиданного даже для ее прямых поклонников.

Эллен Терри была не в состояние создать действительно роковой, демонический образ. Даже для леди Макбет, Э. Терри искала оправдания и сочувствия, делая акцент на судьбе тяжело страдающей женщины. Эллен Терри сыграла немало ролей в театре Ирвинга. В числе запомнившихся была роль Маргариты в “ Фаусте” Уилса.

Ремесленная обработка Уилсом гениального произведения Гете не давала большого простора воображению, но и в ее ограниченных рамках она создала поэтический, волнующий, нежный образ Маргариты.

Самое живое из всех впечатлений, полученных от “Фауста”, - Маргарита – Эллен Терри: от почти бессловесного первого ее появления на сцене, через радостное оживление в эпизоде с драгоценностями, простой пафос и исключительную нежность любовных диалогов к ошеломляющей агонии у фонтана, откровенному отчаянию в церкви и безумию и смерти в конце. Что это была за игра! – писал Виллар.

Но, пожалуй, самой замечательной ее ролью была роль Оливии в одноименной пьесе Уилса: роль, которую создала ей репутацию, это роль Оливии в одноименной пьесе, являющейся адаптацией романа “ Уэкфилдский священник”. Именно очаровательной Оливией, которую знают все англичане и которая является одним из самых изысканных образов их литературы.

Бартон Беккер так передает свои впечатления от игры Эллен Терри: “ Викарий Ирвинга был превосходен, он обнаруживал пафос, о котором никогда не подозревали его поклонники. Оливия была одна из самых обожаемых ролей Э. Терри. Когда с Криком “ Дьявол” отталкивала Торнхилла, какой трепет охватывал зал, переходя в ураганные аплодисменты.

Но как это было опасно! Только абсолютная убежденность актрисы спасала от смешного. Эллен Терри решала ее на материале Шекспира, Гете, Гольдсмита.

Два аспекта этой темы возникали в ее творчестве. Один из них связан с образами деятельных, смелых девушек, борцов за свое счастье, таких как Порция, Виола, Беатриче и т.д. – и почти все они были истолкованы актрисой как убежденные носительницы гуманистической морали, как судьи, вершащие расправу над злобным миром лжи и насилия. Вторая линия ее образов – это жертвы, такие как Офелия, Маргарита, Оливия, раздавленные обрушившейся на них судьбой. Э.Терри стремилась вызвать глубокое сочувствие к этим женщинам, тяжко и незаслуженно обиженным жизнью.

Так центральная линия её творчества оказывается связанной с темой общественной несправедливости по отношению к женщине. В начале 1900 – х годов Э. Терри расстается с Ирвингом.

После ухода из Лицеума начинается последний этап творчества Э. Терри.

Она уже не молода, и многие из ее прежних ролей становиться для нее недоступными. Но она еще владеет своим мастерством, и поэтому ее выступление в “Виндзорских насмешниках” превращается в один из ярких эпизодов ее творческой биографии.

Бернард Шоу пишет специально для нее пьесу “Обращение капитана Брассбаунда”, где она играет вместе со своим сыном Гордоном Крэгом. В ее творчестве сказывается некоторая растерянность. Театр внезапно стал другим. Те изменения, которые исподволь готовились в недрах театра, стали явными, и Терри теряет ориентацию. Она помогает Гордону Крэгу поставить пьесу Ибсена “Северные богатыри” и сама играет в ней роль Йордис. Затем она пробует себя в роли старой рыбачки в пьесе Гейерманса “Гибель Надежды”.

Последняя ее работа – великолепно сыгранная Кормилица Джульетты в пьесе Шекспира, роль, в которой она простилась с театром. В своем творчестве Терри отдавала предпочтение воображению. Но в то же время она отчетливо понимала, что отношение художника к действительности – это и есть стержень любого искусства. Представительница мыслящего типа актера, Терри требовала от актера прежде всего определенной и устойчивой концепции роли и пьесы.

Терри отстаивает право актера на самостоятельную, оригинальную трактовку роли. Шекспир привлекателен для нее тем, что он предоставляет актеру безграничные возможности интерпретации. Она высмеивает выражения “ настоящий Отелло”, “настоящий Ромео”, “настоящая Маргарита Готье”. Задача актера не в том, чтобы укреплять ходячие представления и общие места, а в том, чтобы создать свою оригинальную концепцию. Именно за это она особенно ценила Ирвинга. Обращаясь к проблемам театральной выразительности, она протестует против обвинения некоторых актеров( в частности, речь идет об Ирвинге) в экстравагантности. Экстравагантность, - говорит она, - залог актерской индивидуальности, любой большой актер экстравагантен.

Эллен Терри возмущалась теми, кто выступает против театральности в театре в театре. Почему, - спрашивает она, - не зазорно говорить о музыкальности, а нельзя употреблять слово театральность. Театральность – это не бранная кличка, а необходимое качество театрального произведения.

Проблема, поставленная Эллен Терри прежде всего говорит о значении динамики, темпа, движения. Она ясно понимает, что ритм организует форму художественного произведения. Тщательно анализируя долгий театральный путь Ирвинга, она показывает, что Ирвинг не смог стать настоящим актером, пока не овладел мастерством сценического движения и ритма.

В заключении можно сказать, что все видные писатели, художники, деятели театра последней четверти 19 – века отдали дань восхищения личности и таланту Э.Терри. Ей посвящены письма Берн – Джонса и сонеты Уайльда, прославившего в ее образе “мудрость в единении с красотой”. Ее портреты писали лучшие современные художники. Бернард Шоу, назвал ее “наисовременнейшей из всех современных женщин, ярчайшей из современных индивидуальностей”. [(с) Бернард Шоу о драме и театре – М.: Иностранная литература, 1963. – 485с.]

Общепризнанным считается, что художнической и человеческой личности Терри в зрелые годы были присущи гармония, целостность; ее отношение к жизни отличали ясность и оптимизм. Теми же чертами она наделяла многих своих героинь, преимущественно классического, шекспировского репертуара. [(с) Крэг Э.Г. Воспоминания, статьи, письма. – М.: Искусство, 1988. – 16,17с.]

Написав свою книгу о матери значительно позже, чем высказались все ее современники, в начале 30 – х годов, Гордон Крэг обратил внимание на то, что осталось не замеченным другими, - на напряженную внутреннюю борьбу, которая неизменно происходила в ней, личности и актрисе.

Глава 3. Театральная деятельность Эдварда Гордона Крэга

английский театр ирвинг терри крэг

Английский режиссер и художник Эдвард Гордон Крэг внес значительный вклад в историю европейского театра 20 – столетия. Вместе со Станиславским, Рейнгардтом, Мейерхольдом и другими он способствовал формированию основополагающих принципов режиссерского искусства, рожденного 20 веком. Он всю свою долгую жизнь грезил об идеальности театра будущего, где правда навечно соединиться с красотой, о театре, таящем в себе огромные духовные силы, сказывающем магнетическое воздействие на зрителей, о театре, в котором все искусства, управляемые волей драматурга – режиссера, сольются в одно нерасторжимое целое, достигнув новаторство по своей природе синтеза. В своих немногих постановках и многочисленных теоретических работах – книгах, эссе, статьях – Крэг создал грандиозную театральную концепцию, и эта концепция, при всей своей философской и эстетической противоречивости, определила ряд важных моментов в процессе сложения современной театральной системы, оказывала и все еще продолжает оказывать воздействие на искусство режиссуры разных стран.

Два человека предрекли трудную, трагическую и одновременно счастливую судьбу Гордона Крэга: его мать – великая английская актриса Эллен Терри и реформатор русской сцены – К.С. Станиславский. Судьба Гордона Крэга оказалась трудной, как в силу исторической ситуации, сложившимся в английском и европейском театре, в начале 20 столетия, - того противодействия, с которым встречали повсеместно его идеи, - так и из - за его бескомпромиссности, неспособности смягчать резкость своих суждений, категоричности требований и даже из – за неуживчивого, вспыльчивого характера. Судьба Крэга была трагической, потому что многое из того, о чем он мечтал, ему так и не удалось осуществить. Но он был и счастливым человеком, так как нашел себя, любил театр более всего на свете неистовой, самосжигающей любовью, беспредельно верил в то, что искусство, прежде всего сценическое, необходимо людям, и эта всепоглощающая любовь наполняла и согревала его сердце.

Он родился 16 января 1872 году в деревне Харпенден в Хартфордшире, в нескольких часах езды от Лондона. Его отцом был известный английский архитектор, археолог, театральный художник, исследователь Шекспира Эдвард Уильям Годвин. Мать – знаменитая актриса Эллен Терри. Полюбив Годвина, Эллен Терри оставила в 1868 году все – семью, сцену, Лондон, - поселилась с ним на ферме, здесь родились – двое их детей – дочь Эдит и сын Эдвард.

Третьим деятелем английского театра, оказавшим значительное влияние на судьбу Крэга, был Генри Ирвинг – первый актер “Лицеума”, постоянный партнер Эллен Терри на протяжении почти четверти века, художник огромного дарования, сумевщий к тому же виртуозно в его развить, удостоенный дворянского звания, поднявший тем самым престиж актерской профессии на британских островах. Ирвинг стал требовательным и мудрым наставником Крэга, вступившего на актерское поприще очень рано, как это всегда случалось в Англии с детьми из театральных семей. В семнадцать лет он уже был актером труппы “Лицеум”, к 1897 году переиграл множество ролей, включая также, как Гамлета, Ромео, Макбет, Петруччо и др. Ирвинг писал Терри: “Тед первоклассен. Со временем он станет блестящим и даже гениальным актером”. Сценическое будущее Крэга, таким образом, было обеспечено. И вдруг, ко всеобщему изумлению, в 1897 году он ушел из “Лицеума”, бросил навсегда актерскую профессию, на три года полностью оставил театр, чтобы вернуться вновь в 1900 – м, уже в качестве художника и режиссера.

С 1900 по 1904 год – до того как покинуть Англию – Гордон Крэг принял участие в семи постановках. Первыми режиссерскими работами Крэга (не считая немногих проб еще во время актерских провинциальных гастролей в начале 90 – х годов) стали музыкальные спетакли – “Дидона и Эней” Перселла (1900), “Маска любви” из оперы того же композитора “Пророчица” (или “История Диоклетиана”, 1901), пастораль Генделя “Ацис и Галатея” (1902) и музыкальная драма “Вифлеем” Лоренса Хаусмана и Джозефа Мурата (1902). Во всех случаях инициатором постановок явился друг Крэга, известный английский композитор и дирижер Мартин Шоу, взявший на себя музыкальную интерпретацию произведений. Лишь две из постановок английского периода были осуществлены Крэгом по знаменитым драматическим произведениям – “Много шума из ничего” Шекспира(1903) и “Воители в Хельгеланде” Ибсена (в Англии пьеса проводилась – как “Викинги” или “Северные богатыри”, 1903), в обеих главных ролях выступила Эллен Терри.

Музыкальные спектакли, поставленные Крэгом (он же готовил костюмы, декорации, устанавливал свет), заметно отличались друг от друга своими жанровыми особенностями. В “Маске любви” господствовал дух праздничного, красного карнавала. Постановка “Ациса и Галатеи” привлекала лирической атмосферой тонкого, изящного изображения духовных порывов героев. В “Вифлееме” Гордон Крэг и Мартин Шоу следовали традициям английских рождественских представлений – пышные, торжественные процессии, многолюдная костюмированная толпа, а в центре всеговеликое гудо рождения бога – человека. Но полнее всего творческая индивидуальность Годнона Крэга проявила себя в постановке, рассказывающей о трагической любви Дидоны и Энея, над которыми тяготеет неотвратимый рок. Трагическая тема предопределенности судьбы человека вышла на первый план в истолковании роли Йордис в “Воителях в Хельгеланде”.

По мнению Крэга, именно музыка, равно как и архитектура, принадлежала к тому виду искусств, где с наибольшей полнотой можно достигнуть гармонии, совершенства, а следовательно, и красоты. Крэг – режиссер начал с самого трудного вида сценического творчества – с музыкальных постановок, где количество компонентов, обусловливающих целостность театрального представления, значительно увеличивается, где решения проблемы художественного синтеза особенно сложно. Музыка стала для начинающего реформатора сцены не просто “путеводной нитью”, а своего рода связующим звеном, помогающим сблизить все остальные части постановки – соединить изобразительное искусство с игрой актера и т.д. Музыка оказалось надежным источником понимания синтетизма театра не как грубоватой, самоценной мозаики с наспех пригнанными друг к другу частями, но как глубинного, неразрывного слияния всего, что видит зритель на сцене, всего, чем оперирует режиссер для выражения своих идей, своего восприятия мира.

На британских подмостках рождался новаторский, поэтический, условный, символический театр. И хотя первые постановки Крэга и Мартина Шоу шли очень недолго, они были замечены современниками, с энтузиазмом приняты лидерами символического движения – поэтом Уильясом Батлером Йейтсом и критиком Артуром Саймонсом. Они увидели в режиссере - дебютанте единомышленника, намеренного сокрушить эстетику натуралистического спектакля. Перестраивая привычные театральные подмостки, устанавливая источники освещения на специально выстроенных площадках, добиваясь виртуозной игры света, передающего зыбкую и нежную смену настроений, создавая костюмы, обладающие способностью легко подчинятся движению актера. Крэг, по существу, наполнял новым смыслом понятие сценического пространства, сценической среды.

“Идеальной сценической средой, в которой все возможно, даже говорить стихами или говорить музыкой, или выражать суть жизни посредством танца”, назвал Йетис сценическую среду в музыкальных спектаклях Крэга.

К Йейтсу полностью присоединился Саймонс: “В примечательных экспериментах мистера Гордона Крэга я вижу утверждение нового искусства сцены, не реалистического более, а условного, не имитирующего, а символического”. Он предрекал, что начатое Крэгом преобразование сценической среды окажет значительное воздействие на судьбы всей театральной культуры, в том числе на развитие драматургии:

Неоспорима близость ранних творческих опытов Крэга английскому и европейскому символизму, неоднократному, неоднозначному и в то же время исторически недолгому художественному направлению. Общее у Крэга с лучшими представителями символизма, чутко выразившими мне суть времени, конца 19 – начала 20века, трагически напряженное восприятие действительности, тревожное ощущение неотвратимости наступления на человека сверхъестественных, неведомых сил.

Английские постановки принесли Крэгу шумную славу, но не дали ни денег, ни прочного положения. Антреприза Эллен Терри в театре “Империал“, где были поставлены “ Воительницы в Хельгеланде” и “Много шума из ничего”, потерпела финансовый крах. Другие театры остерегались приглашать молодого режиссера, заявившего о себе как о зачинателе нового движения в сценическом искусстве. Тщетно обращался Крэг к своим влиятельным и состоятельным соотечественникам с просьбой помочь создать театральную школу, где он мог бы готовить актеров согласно разработанной им программе.

Последовательно приглашение на совместную работу от Отто Брама из Берлина, и Гордон Крэг, раздосадованный невниманием к себе в Англии, отбыл в 1904 году в Германию, чтобы начать трудную жизнь скитальца. Впоследствии он приезжал в Англию несколько раз ненадолго, но не поставил здесь более ни одного спектакля. И боль от этого не засохла в его сердце до конца дней. “Я смогу работать в Лондоне только в том случае, если мне будут предоставлены те же условия, что в Москве”, - писал он после работы над “Гамлетом”. Осуществиться этому не было суждено.

Театральная концепция Крэга охватывала все стороны жизни театра, касалась взаимоотношений сцены с другими видами искусств, театра будущего с традициями далекого прошлого, взаимодействия различных национальных культур и т.д.

В 1905 году вышло в свет сначала на немецком, а затем на английском и других языках первое теоретическое сочинение Крэга “ Искусство театра “, написанное в форме диалога между режиссером и театром, где утверждалось, что у истоков театра стоял не поэт, а танцор.

Крэг, отрицая драматургию, не столько предсказывал, каковы будут поиски мировой сцены к концу 20 века, сколько исходил из реальной ситуации начала нового столетия. Он не видел среди пьес современных авторов в Англии и за ее пределами произведений, соответствующих его театральным исканиям. Критикуя современную драму за то, что она “сплошь состоит из слов”, он имел в виду пьесы Шоу и других представителей “новой драмы”, перегружавших свои произведения бытовыми деталями, приземляющими человека. Крэг признавал великим драматургом Стриндберга, но никогда не брался за интерпретацию его произведений.

Особым было отношение Крэга к Йейтсу. Ему были интересны и близки мечты Йейтса о поэтическом театре, а также понимание им трагического. Однако, он симпатизируя Йейтесу и отдельным представителям “Ирландского возрождения”, не принимал основные идеи этого движения.

Ибсен стал единственным из современных драматических писателей, три пьесы которого Крэг поставил в разных странах в разные годы - “ Воители в Хельгеланде” в Англии, “Росмерсхольм” в Италии (1906) и “Претенденты на престол” в Дании (1926). Выбор Ибсена был логичен, так как в творчестве норвежского драматурга сосредоточилось все: связь с традициями европейского романтизма и выход к новым художественным направлениям рубежа 19 – 20 веков, в том числе к символизму. Пьесы Ибсена населяли сильные, трагические герои, способные потрясти яростными всплесками страстей в ситуациях, когда реальное, естественное органично сочетается с таинственным, сверхъестественным.

Драматургом вне конкуренции для английского режиссера всегда оставался Шекспир. Хотя он и поставил всего два шекспировских спектакля – “Много шума из ничего” в Англии и “Гамлета” в России, - а также сделал эскизы для оформления “Макбета” в Нью-Йорке (1928), фактически Крэг, художник, литератор, не мог прожить и года своей жизни, не написав новых статей о Шекспире, не сделав эскизов к постановкам, независимо от того, суждено ли им осуществиться.

В середине 20-х годов Крэг высказал в очередной раз пессимистическое мнение относительно положения дел в британской драматургии, заявив, что вся она сводиться “только к Шекспиру, до тех пор пока не родился тот, кто сможет это делать лучше, чем делал Шекспир. До настоящего времени такой писатель не появился. (3, 24 – 27)

Как режиссер и художник, он всегда придавал большое значение зрелищной, изобразительной стороне спектакля, верил, что публика идет в театр не для того, чтобы посмотреть постановку. Первостепенная задача режиссера – разбудить сознание зрителей, максимально раскрепостить их воображение, дабы их мысленному взору открылись увлекательные картины. И второе: Крэг был абсолютно убежден, что главное в театре – действие, имеющее такое же отношение к искусству театра, как рисование к живописи и мелодия к музыке. У истоков театра – танец, а не поэзия, театр возник из действия, движения. Крэг доводил свою мысль до крайности: действия в сценическом произведении может, конечно, пользоваться словами, но способно обходиться и без них.

Действия, сверхмарионетка, маска – три важнейших компонента театральной теории Крэга. Они тесно связаны, дополняют и развивают друг друга.

Познать природу действия в современном театре означало, по Крэгу, одновременно понять и его эстетическую сущность.

Приблизиться к овладению тайнами действия и движения на сцене помогла Крэгу американская танцовщица Айседора Дункан. Он встретился с ней в Германии в конце 1904 года – в период яркого расцвета ее таланта, триумфальных гастролей в Европе. Он увидел в ней не только танцовщицу, дерзко реформировавшую современный танец, но воплощение своих грез – живое существо, способное органично действовать в сценической среде, которую он сумел создать.

Для Крэга эти годы стали переломными: он все более утверждался в мысли, что динамику действия на сцене, равно как и само действие, обуславливает в первую очередь человек – актер. Крэг особенно ценил в Айседоре способность пробуждать творческие силы в зрителях: искусство актрисы немедленно рождало ответную волну.

О действии, о движение, о жесте (“motion”) Крэг – теоретик писал часто и много: “действие”, я имею в виду и жест и танец – прозу и поэзию действия, движение сходно с музыкой. Все происходит из движения, даже музыка!

Всю жизнь Гордон Крэг мечтал об идеальном актере для, условного, поэтического театра – театра символов. Отсюда родилась идея сверхмарионетки. Не надо путать две вещи: постоянный интерес Крэга, режиссера и художника, к кукольному театру марионеток и его мечту о сверхмарионетки для драматического театра, где действуют люди – актеры. Это разные темпы в его творчестве. Крэг был влюблен в кукольные театры всех видов, всех стран и народов. Он коллекционировал кукол европейских и восточных театров, очень дорожил ими.

Отсюда родилась идея сверхмарионетки. Это сложное понятие, во многом противоречивое. По мнению режиссера, идеальный актер должен отказаться от многообразия мимики, присущей непосредственному переживанию чувства, и оставить в своей художественной палитре только символы. Эти символы превращают лица актеров в маски. Актер стирает свою сценическую индивидуальность, становиться сверхмарионеткой. Именно в выражениях маски Крэг видел подлинность чувства и искусство…

Прослывший режиссером – диктатором, готовым уничтожить личность актера, Крэг - теоретик и практик, напротив, ратовал за максимальное развитие творческих возможностей каждого деятеля сцены. За понятием свермарионетки скрывалось требование определенной актерской методологии, иной, чем предлагали его коллеги – современники, в особенности представители психологического театра – театра переживания.

Декларативно утверждаемый Крэгом тезис о сверхмарионетки представлял собой одновременно и утопию, и программу, и великую надежду художника, которой – увы! – не довелось полностью осуществиться. Не получив возможность создать актерскую школу в Англии, Крэг заявил о своем намерении организовать такую школу в Германии – ему снова отказали. Незадолго до начала первой мировой войны он получил наконец, помещение театра на открытом воздухе – Арена Гольдони во Флоренции – и широковещательно объявил, что школа подготовки актеров нового типа открыта для желающих из любых стран, но война разрушила его планы. И еще раз в середине 30 – х годов, приехав в Советский союз, Крэг пытался договориться о создании собственной актерской школы в Москве. Учеников – актеров у Крэга так и не было.

Не менее, чем богатейшей коллекцией кукол из кукольных театров всех стран мира, Крэг гордился своей коллекцией масок: ритуальные, театральные маски, присланные, привезенные с Явы, из Бирмы, Африки, Японии и т.д. Он охотно знакомит читателей в своей “заметке о маске” с историей масок – от масок дикарей, масок древних церемоний до масок европейских актеров 17 – 18 веков.

В качестве режиссера Крэг вполне допускал, чтобы в спектакле действовала костюмированная толпа – так было в “ Маске любви”, в “Много шума из ничего”.

Идея маски, как и идея сверхмарионетки, имела в эстетической концепции Крэга своего рода программу – максимум и программу – минимум. Программа максимум означала, что – в будущем достижений высокого уровня совершенства в своем овладении новой техникой артист решится действовать на сцене в специально сделанных для него масках, с предельной выразительностью символизирующих тщательно отобранные духовные состояния и мысли. Он словно бы сольется с маской, являющейся великолепным произведением изобразительного искусства, предназначенным для сцены, а театральная маска в свою очередь станет частью его художественного существа. Программа – минимум сосредотачивалась для исполнителя на активном освоение техники освоение в такой степени, чтобы его живое лицо, подчиняясь его натуре, его духовному состоянию, его идеям, могло уподобиться маске, обрести ее выразительную силу, лаконизм и строгость в отборе художественных средств. Согласился, что эта задача продолжает стоять перед многими представителями актерского цеха и сегодня. [(с) Крэг Э.Г. Воспоминания, статьи и письма – М.: Искусство, 1988. – 30,35 с.]

После 1928 года, не осуществив более ни одной постановки (а было ему тогда всего пятьдесят шесть лет). Крэг жил между тем деятельной творческой жизнью: выставками в разных странах, напряженная повседневная работа художника, подготовка новых книг, переиздание книг, написанных ранее, статьи для журналов. Когда Крэгу исполнилось восемьдесят пять лет, он опубликовал воспоминания в форме дневника, но довел летопись своей жизни только до 1907 года.

В 1956 году Королева английская Елизавета наградила Гордона Крэга орденом Кавалеров почета за его заслуги в области театрального искусства. Гордон Крэг скончался 29 июля 1966 года в Вансе в возрасте девяноста четырех лет.

Судьба Крэга во многом уникальна в развитии художественной культуры столетия: во-первых, потому что его принадлежность к сценическому и изобразительному искусству в равной мере органична; во – вторых, как справедливо заметил С.И. Юткевич, потому что “Ничтожно мало в истории мирового театра найдется примеров того, как режиссер практически осуществивший столь не большое количество своих замыслов, так мощно повлиял на постановочное искусство 20 века во всех странах мира. Творческие принципы и новаторские открытия Крэга и сегодня активно участвуют в поступательном движении сценической культуры”. Режиссеры, принадлежащие к поколениям, которые не могли видеть постановки Крэга, учились и учатся по текстам его книг и богатейшему, изобразительному материалу, который он готовил для своих театральных работ.

Стал ли театр Будущего, Новый театр таким, каким хотел его видеть Крэг? Нет, он оказался на деле и многообразнее, и богаче, и сложнее, далеко не во всем совпал с мечтами и проектами одного из основоположников режиссерской профессии, режиссерского искусства нашего времени. Но и его предвидения сделали свое дело. Если на заре своей творческой жизни Крэг прослыл, прежде всего, возмутителем спокойствия, самоуверенным разрушителем, то теперь со всей большой очевидностью встает созидательная, провидческая суть его деятельности. Зерна его плодотворных идей нам на благодатную почву искусства будущего, дали и еще продолжают давать свои всходы.

Заключение

Исследуя, данную тему мы пришли к следующим выводам:

· В конце 19 века. В театрах Европы совершались важные перемены. Режиссеры – новаторы выдвигали идеи радикального преобразования сценического искусства. Их смелые начинания одних озадачили, другими были встречены с сочувствием. Многие видели, что театральное дело ведется из рук вон плохо, что старые традиции выдохлись: искусство сцены утратило былой престиж, духовно бедный репертуар, окостеневшие формы спектакля, однообразно шаблонная манера актерской игры наскучили публики. Все это внушало новаторам надежду, что их экспериментальные постановки привлекут к себе внимание. Так оно и вышло.

· Одним из выдающихся театральных деятелей того периода был Г. Ирвинг. Под его руководством театр стал первым подобием не существовавшего национального театра на большую художественную высоту и показал, что театр не только место для культурного развлечения, но и один из важных центров духовной жизни общества. Ирвинг сочетал в одном лице мастера режиссуры, превосходного актера и умелого театрального директора. Он был первым театральным руководителем, который смелее других диктовал публике свои понятия об искусстве. Его личные успехи как актера и высокий художественный уровень созданного им театра сделали Лицеум – главным центром английской театральной жизни. Этот театр стал мерилом художественных достоинств, и эту позицию Ирвинг сохранял до конца своей деятельности.

· Успеху Лицеума и дальнейшему развитию сценического искусства содействовала замечательная актриса Эллен Терри. Она была лучшей представительницей реалистического направления английского сценического искусства конца 19 века. Искусство Терри, демократическое по своему содержанию, было проникнуто человеколюбием, искренностью и непосредственностью.

Передовые деятели литературы и искусства высоко оценили творчество Терри. Бернард шоу называл ее “вполне законченной актрисой, актрисой по призванию”.

· Важную страницу в сценическое искусство конца 19 – первых десятилетий 20 века вписал художник, режиссер и теоретик театра Эдвард Гордон Крэг. Его творчество было направлено против натурализма, против бытовавших на сценах традиционных художественных приемов. Вот почему Крэг всю жизнь экспериментировал, причем основное внимание обращал на постановочное и декорационное искусство.

· Идея маски, как и идея сверхмарионетки, имела в эстетической концепции Крэга своего рода программу – максимум и программу – минимум. Программа максимум означала, что – в будущем достижений высокого уровня совершенства в своем овладении новой техникой артист решится действовать на сцене в специально сделанных для него масках, с предельной выразительностью символизирующих тщательно отобранные духовные состояния и мысли.

· Программа – минимум сосредотачивалась для исполнителя на активном освоение техники, в такой степени, чтобы его живое лицо, подчиняясь его натуре, его идеям, могло уподобиться маске, обрести ее выразительную силу, лаконизм и строгость в отборе художественных средств. Согласился, что эта задача продолжает стоять перед многими представителями актерского цеха и сегодня.

· Гордон Крэг мечтал об идеальном актере для, условного, поэтического театра – театра символов. Постоянный интерес Крэга, режиссера и художника, к кукольному театру марионеток, Крэг был влюблен в кукольные театры всех видов, всех стран и народов. Он коллекционировал кукол европейских и восточных театров.

· Идея сверхмарионетки. Это сложное понятие, во многом противоречивое, по мнению Крэга, идеальный актер должен отказаться от многообразия мимики, присущей непосредственному переживанию чувства, и оставить в своей художественной палитре только символы. Эти символы превращают лица актеров в маски. Актер стирает свою сценическую индивидуальность, становиться сверхмарионеткой. Именно в выражениях маски Крэг видел подлинность чувства и искусство.

· За понятием сверхмарионетки – скрывалось требование определенной актерской методологии, иной, чем предлагали его коллеги современники,

в особенности представители психологического театра – театра переживания. Декларативно утверждаемый Крэгом тезис о сверхмарионетки представлял собой одновременно и утопию, и программу, и великую надежду художника, которой – увы! – не довелось полностью осуществиться. Эволюция Крэга состоит в том, что его искания устремились по шекспировскому трагедийному руслу: он сумел ввести поэзию Шекспира в форму, закономерную для искусства нашего времени.

· Многие его поиски носили абстрактно – символистский характер, но вместе с тем отдельные принципы Крэга были в дальнейшем восприняты деятелями современного театра. Крэг опирался только на классику, но смотрел не в прошлое, а в будущее. Новое он находил, в сфере вечного. Таким образом, в результате долгой и упорной борьбы к началу 20 века английская сцена существенно обновилась. Английский театр – театр Уайльда, Шоу, Ирвинга и Терри, и Крэга – занял равное место среди других театров Европы.

Библиографический список

1. Аникст А.А. Театр эпохи Шекспира / А.А. Аникст.– М.: Искусство, 1965. – 343 с.

2. Бачелис Т.И. Шекспир и Крэг / Т.И. Бачелис. – М.: Наука, 1983. – 350 с.

3. Бояджиев Г.Н. Вечно прекрасный театр эпохи возрождения/Г.Н Бояджиев. – Л.: Лениздат, 1973. – 235 с.

4. Ванштейн Я.И. Сценическое искусство Английского театра, эпохи романтизма / Я.И. Ванштейн. – М.: АСТ – Москва, 1999. – 176 с.

5. Гилимов И.М. Игра об У. Шекспире или тайна Великого Феникса / И.М. Гилимов. – М.: Вагриус, 1997. – 88 с.

6. Деннингхауз Ф.К. Театральное признание Б. Шоу / Ф.К. Деннингхауз. – М.: Астрель, 1998. – 199 с.

7. Ирашев Ю.В. Западноевропейский театр и его история / Ю.В. Ирашев. – М.: Искусство, 1975. – 654 с.

8. Крэг Э.Г. Воспоминания, статьи, письма / Э.Г. Крэг.– М.: Искусство, 1998. – 376 с.

9. Крэг Э.Г. Искусство театра / Э.Г. Крэг. - Л.: Феникс, 1996. – 220 с.

10. Мочалова Л.С. Генри Ирвинг / Л.С. Мочалова. – Л.: Искусство, 1982. – 207 с.

11. Проблемы стиля и жанра в театральном искусстве. Межвузовский сборник научных трудов – М.: ГИТИС, 1980. – 179 с.

12. Терри Э. История моей жизни / Э. Терри. – Л.: Искусство, 1963. – 374 с.

13. Уфимцев И.А. Сто великих актеров / И.А. Уфимцев. – М.: Москва – Вече, 2002. – 77 с.

14. Чернова А.В. Все краски мира, кроме желтой/А.В.Чернова. – М.: Дрофа, 2000. – 68 с.