Дипломная работа: Народные детские сказки и сказки для детей

Дипломная работа: Народные детские сказки и сказки для детей

Содержание

Введение

Глава 1. А.И. Никифоров и его собрание сказок

Глава 2. Классификация детских сказок из коллекции А.И. Никифорова

§ 1. Возрастная классификация

§ 2. Гендерные различия в текстах сказок

Заключение

Библиография

Тема дипломной работы - "Народные детские сказки и сказки для детей". Работа выполнена на материале, собранном Александром Исааковичем Никифоровым. Он впервые использовал безвыборочную запись, в результате чего нам стали известны сказки, рассказанные не только взрослыми, но и их детьми.

Цели работы:

1.  Описать жанровые признаки детских сказок, определить, что отличает их от сказок взрослых.

2.  Классифицировать сказки, записанные А.И. Никифоровым от детей разного возраста, выделить фольклорные сюжеты, не имеющие прямого отношения к сказке, но бытующие в детской среде и воспринимаемые ими как сказка.

3.  Исследовать механизм передачи сказки.

4.  Попытаться объяснить выбор ребенком сюжетов сказок, как это связано с возрастными и гендерными стереотипами.

А.И. Никифоров считал, что "издание и изучение сказок по лучшим мастерам представляет собой некоторый отбор, а отбор в любой науке всегда опасен и может привести к неправильным представлениям и выводам… записью и изучением должны быть охвачены не только отдельные, избранные люди, а целые селения, при более широком охвате - целые районы, а в идеале - вся страна"[1]. Благодаря новому методу собирания "вскрылась необычайная интенсивность жизни сказки в детской среде, что дало А.И. Никифорову возможность выделить особый жанр детской сказки, определяемый как со стороны содержания, так и со стороны исполнения"[2].

Трансмиссия культуры осуществляется через передачу опыта от старших к младшим. Собрание А.И. Никифорова дает нам необходимый материал, чтобы увидеть эту связь поколений и исследовать ее. Детство - особый этап в жизни человека, когда формируются основные культурные ценности. На их формирование важное действие оказывает сказка.

Интерес А.И. Никифорова к сказке развивался по двум направлениям: его интересовала, с одной стороны, поэтика сказки, с другой - ее реальное бытование, живые носители сказочной традиции. А.И. Никифоров пришел к выводу, что теоретическое изучение поэтики сказки невозможно без знания той обстановки, в которой бытует сказка, характера ее живого исполнения, среды бытования. Определяющим моментом в развитии взглядов А.И. Никифорова были три северные экспедиции, совершенные специально для записи сказок. Первая экспедиция состоялась в 1926 году в Заонежье, вторая - в 1927 году в Пинежье, и третья - в 1928 году на Мезень. Данные о Заонежской экспедиции были напечатаны в "Обзоре работ Сказочной комиссии за 1926 год". Описание состоит из двух таблиц с перечнем исполнителей и сюжетов. От 75 лиц было произведено 238 записей, из них 165 - полных и точных записей текста и 63 конспективных или регистрационных записей. Материалы Пинежской экспедиции 1927 года описаны в "Обзоре работ Сказочной комиссии за 1927 год". От 61 лица было произведено 172 записи, из них 152 полных и 20 конспективных или регистрационных. Данные о последней и наиболее богатой экспедиции на Мезень опубликованы не были. В эту экспедицию было сделано 279 записей от 75 лиц. Таким образом, собрание А.И. Никифорова - наиболее крупное из всех русских собраний. В количественном отношении оно превосходит собрание Афанасьева, а по количеству сказок, записанных от детей ему до сих пор нет равного.

В 1961 году В.Я. Пропп издал "Севернорусские сказки в записях А.И. Никифорова". При жизни собирателя она появиться не могла, так против этого выступили многие издатели, в том числе и Горький, которые считали "вредным вносить в современный языковой хаос массу вредных речений, провинциализмов и т.д. "[3]. Для А.И. Никифорова была важна не только сказка, но и сам носитель, его язык, поэтому он сохранял до мелочей лексику и диалектное произношение. А.И. Никифоров боролся за личность, за ее самовыражение, за индивидуальность.

"Метод Никифорова - брать сказку широко и у всякого, кто ее рассказывает, дал нам новое представление о богатстве русского сказочного репертуара. Им, например, впервые записан ряд сказок, которые до сих пор в русском репертуаре были неизвестны. И если нельзя ручаться за точность каждого записанного Никифоровым з в у к а, то можно ручаться за точность каждого с л о в а сказки. Точность записей дает чрезвычайно яркое представление о живости и выразительности непринужденной речи северных крестьян"[4].

Пропп нашел "золотую середину" между точками зрения Горького и Никифорова. По его словам, "собрание Никифорова, как собрание массовое и безотборочное, имеет первостепенное значение для тех ученых, которые подробно будут изучать сказку и ее распространение и бытование. Для таких ученых доступен архив, где эти записи бережно хранятся в оригиналах и копиях. Горький же имел в виду не профессиональных ученых, а запросы широких читателей, которых надо приобщать к жемчужинам народной поэзии. Для широкого читателя должен быть произведен отбор, причем в подаче текстов читателю нужно облегчить языковое восприятие и освободить их от некоторых своеобразных особенностей фиксации народной речи, какие были свойственны записям Никифорова". Эта книга была подготовлена Проппом для широкого читателя, поэтому число полных текстов в нем значительно уменьшилось по сравнению с первоначальным.

В приложении, помимо указателя сюжетов всего собрания, Пропп дал опись материалов Никифорова, сделанную А.И. Никифоровым, "по которой видно, где, от кого и что было записано, о чем рассказывает народ, видно, из чего сделан отбор". Расположены тексты сказок соответственно маршруту экспедиции по местностям и исполнителям. В число избранных В.Я. Проппом вошел 131 текст. В остальном это только названия сюжетов и/или краткие пересказы. Таким образом, прочитать целиком тексты сказок, рассказанных детьми, возможно только в 23 случаях, но и они дают представление о жанровой специфике детской сказки, тем более что А.И. Никифоров в некоторых случаях делал замечания по поводу манеры рассказывания исполнителя.

В одной из статей А.И. Никифорова говорится об особенностях детского репертуара, в который, по его словам, обязательно входит драматическая сказка - "обладающая простой, краткой, устойчивой по вариантам сюжетной схемой, двусоставной по строению, с наличием повторных, формально шаблонизированных, скомпанованных на одном стержневом действии (главным образом встречи), элементов, облеченных в прямо или скрыто-диаложную стилистическую форму, и исполняемую, как правило, театрализованным сказом"[5].А.И. Никифоров понимает под детским репертуаром не только сказку, рассказываемую детьми, но также и ту, что рассказывают взрослые детям и хранят для детей, так называемую "робяцью" сказку. К драматической сказке А.И. Никифоров относит такие, как "Колобок", "Кот, петух и лиса", "Журавль и цапля" и т.д. Эти сказки отличаются театрализованным исполнением. Наблюдая за детьми, рассказывающими сказку, А.И. Никифоров выделил три формы исполнения:

сказка никифоров жанр ребенок

1.  театрализованная форма, которая выражается в более или менее значительном участии в рассказе специального демонстрирующего сказку действия или жеста;

2.  декламационная форма исполнения, которая выражается в игре интонациями и в наличии элемента пения;

3.  ритмизированная форма, которая отличается наличием ритмически-речитативного сказа.

Записывая сказки, А.И. Никифоров старался попутно отмечать особенности рассказывания, мимику и жесты. В простоте, краткости сюжета, повторности одного и того же элемента, шаблонизации, самом диаложном оформлении и театрализованном исполнении он видел возможность использования этих сказок в народно-педагогических целях. По мнению А.И. Никифорова, драматическим жанром не исчерпывается детский репертуар. В него А.И. Никифоров также включает сказку игровую, сказку бесконечную (докучную), сказку чудесную (волшебную), сказку с загадками и т.д. Особенности этих сказок: занимательность, повторяемость эпизодов, драматичность. Эти особенности приводят к тому, что в сознании народа "робяцьи" сказки ощущаются как группа, отличная от других сказок. А в репертуаре детей не "робяцья" сказка, как правило, хранится в памяти только на втором плане.

Учитывая особенности собрания А.И. Никифорова, его записи можно классифицировать по разным критериям. Существует классификация, которую создал В.Я. Пропп с целью произвести отбор сказок для "массового" издания. Он классифицировал сюжеты по качеству текста.В.Я. Пропп разделил все тексты на сказочные и относящиеся к другим фольклорным жанрам. Сказочные он разделил на удобные и неудобные для восприятия читателем. Все записи, не относящиеся к сказочным фольклорным жанрам и/или имеющие определенные недостатки в тексте, были разделены на 6 видов:

·  записи, названные собирателем "регистрационными", состоящие в кратчайшем перечислении основных мотивов с целью зарегистрировать наличие сюжета;

·  записи, названные собирателем "конспективными" и состоящие из более или менее подробного изложения хода действия, иногда в соединении с отдельными эпизодами, записанными дословно (сюда же относятся записи, обозначенные как "полуконспективные", "не буквальные" и пр.);

·  сказки, не доведенные рассказчиками до конца вследствие забывчивости или нежелания продолжать рассказ;

·  сказки, в художественном отношении неполноценные: фрагментарные, рассказанные отрывисто, схематически, с нарушением логической или художественной связи, с пропусками, противоречиями, или рассказанные бледно или растянуто;

·  произведения, не относящиеся к сказочному фольклору, как рассказы снов, приключений из своей жизни или из жизни других людей, а также произведения других жанров: бывальщин, библейских легенд и т.д.;

·  сказки, неудобные для печати по своим сюжетам как в целом, так и по частям или эпизодам.

При наличии нескольких или многих вариантов одной и той же сказки отбирались наиболее удачные в художественном отношении.

Это тоже своего рода классификация наследия А.И. Никифорова. Но это отбор по качеству и удобству восприятия читателем. В следующей главе мы рассмотрим сказки с учетом специфики возраста и пола.

Раннее детство является одним из ключевых периодов в жизни ребенка и во многом определяет его будущее психологическое развитие. Начиная с трех лет, появляется личность, собственное Я ребенка, возникает речевое общение, предметная и игровая деятельность. По мере развития психических новообразований усложняется восприятие сказки ребенком. Этот процесс проходит несколько этапов:

1.  Младший дошкольник еще не осознает причины своего отношения к разным персонажам (3-4 года). Он мыслит глобально: хороший герой и плохой герой. Свое эмоциональное отношение к персонажу ребенок переносит на все поступки своего героя.

2.  Средний дошкольник (5-6 лет) уже имеет не только эмоциональное отношение, но и свою этическую оценку поступка своего героя. Она начинает дифференцироваться. Возьмем, например, сказку об Иване-царевиче и Сером волке. Иван-царевич - хороший, но иногда делает ошибки. Дети в 5-6 лет это уже понимают.

3. В младшем школьном возрасте (7-12 лет) возникает параллельный интерес к жанрам детского фольклора: страшилкам и садистским стишкам. Анализируя собрание А.И. Никифорова, можно отметить возникающий впервые в этом возрасте интерес к страшным историям. Самое большое число сказок было записано А.И. Никифоровым именно от детей этого возраста. В психике ребенка происходят большие перемены:

·  концентрируется внимание;

·  возникает ориентация на слушателей;

·  развивается механическая память и речь;

·  появляется наглядно-образное мышление;

·  развивается творческое воображение.

Эти новообразования помогают тому, что ребенок может выступать не только в роли слушателя, но и в роли рассказчика.

В собрании А.И. Никифорова самому младшему из исполнителей 6 лет. Это Видехина Дуня. Она рассказала самую простую сказку кумулятивного характера "Прожорливый глиняный паренек". В.Я. Пропп не включил ее в число избранных, и у нас нет полного текста этой сказки. Дети хорошо и четко воспроизводят различные ритмические вставки и отрицательно относятся к сокращениям. По этой причине особой популярностью пользуются среди детей кумулятивные сказки, основной композиционный прием которых состоит в каком-либо многократном, все нарастающем повторении одних и тех же действий. В.Я. Пропп говорит, что "исполнение их требует величайшего мастерства: они иногда приближаются к скороговоркам, иногда поются… такие сказки тяготеют к рифме, стихам… не останавливаются перед смелыми новообразованиями… Эти особенности кумулятивных сказок делают их любимыми детьми, которые так любят новые, острые и яркие словечки, скороговорки и т.д., поэтому кумулятивные сказки с полным правом могут быть названы, по преимуществу, детским жанром"[6].

Важное место занимают условия жизни опрашиваемого населения. Сюжеты детских сказок я брала из репертуара детей 6-12 лет, так как с 13-14 лет дети уже входили в отдельные ремесленные артели и жили в другой среде. А сказки детей 15-16 лет мы исключили согласно исследованиям Т.А. Бернштам: 15-16 лет - это были уже женихи и невесты и основным временем проведения становились посиделки.

А.И. Никифоров говорит о сказках как устных рассказах, бытующих в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающихся специальным композиционно-стилистическим построением. Он делит сказки на две большие группы: натуральные (естественные) и пародийные (пародии на натуральную сказку). По его словам, натуральных жанров сказки пять:

·  сказка-присказка;

·  сказки с фантастическим и чудесным содержанием (так называемые волшебные);

·  сказки с житейским содержанием (новеллистические): анекдотические и эротические;

·  сказки с религиозным содержанием (легендарные);

·  сказки с детским содержанием: драматическая, кумулятивная и басенная.

Среди пародийных жанров он выделяет

·  сказки-небылицы;

·  сказка-пародия на сказочную форму (разновидность - дразнилка на сказку);

·  пародия на содержание волшебной сказки;

·  докучные сказки.

Из пародийных жанров дети рассказывают только небылицы и докучные, которые относятся к "робяцьим" сказкам. В собрании А.И. Никифорова дети рассказывают докучные сказки и небылицы следующего характера:

Таблица № 1.

Такого рода сказки А.И. Никифоров относил к детскому репертуару. Сказку драматического жанра рассказывает Иван Лешуков ("Репка"). В книге, изданной В.Я. Проппом, есть полный текст небылицы, очень подробно рассказанной В.П. Коровиным (12 лет). Благодаря тому, что А.И. Никифоров с чрезвычайной точностью старался передать каждое слово сказки, можно увидеть не только текст, но и эмоциональное восприятие сказки рассказчиком: "вот стали садиться-то, тут на таку налетели на рогатину, дупло" - при этих словам представляется исполнитель, желающий рассмешить слушателей.

Составляя свою классификацию, А.И. Никифоров опирался на собранный им и другими фольклористами материал. Проверяя выводы А.И. Никифорова, можно увидеть, что дети действительно рассказывают преимущественно:

·  кумулятивные сказки;

·  сказки о животных;

·  волшебные сказки;

·  докучные и небылицы;

·  страшные рассказы.

Существуют взрослые и детские сюжеты, которые никогда не пересекаются, а есть общая часть. Преимущественно к ней относятся волшебные сказки, предоставляющие простор детскому воображению и позволяющие взрослому сказителю контаминировать сюжеты, эпизоды. Следующие таблицы учитывают возраст и репертуар рассказчиков. Они необходимы, чтобы увидеть, какие сюжеты заимствуются детьми, какие бытуют только во взрослой среде, а какие навсегда остаются в репертуаре детей. В таблице № 2 представлены сюжеты сказок о животных и кумулятивных сказок, которые заимствуются детьми у взрослых.

Таблица № 2.

Обратите внимание, что особенно любят дети кумулятивные сказки.А.И. Никифоров относит их к драматическим. К ним он также относит "Теремок", "Лапоток", "Курочка-ряба", "Глиняный парень", "Чорт уносит девушек", "Мена", "Коза и козлята", "Волк песней выпрашивает овец", "Волк дурень", "Золотая рыбка", "Снегурушка и лиса". Такие сказки дети рассказывают с интересом и выражением.А.И. Никифоров описывал случай, как Александра Филиппова из деревни Комлево рассказывала сказку "Глиняный паренек". Вся сказка лилась по особой ритмической кривой, в которой повторяющиеся фразы говорились почти с речитативом. В собрании отсутствуют дети, рассказывающие сказки "Лиса-исповедница" (*61 I), "Волк в гостях у собаки" (100), "Кот, нагоняющий страх" (103), "Волк дурень" (122), "Старая хлеб-соль забывается" (155), "Война птиц и зверей" (222 *В), "Журавль учит лису летать" (225). Но собрание А.И. Никифорова отражает не весь репертуар сказочников, из которых взрослые могут знать не одну сотню сказок. Тем не менее, дети настолько хорошо воспроизводят сказки этих групп, что многие их были напечатаны В.Я. Проппом в полном виде.

Таблица № 3.

Волшебные сказки, как видно из таблицы одинаково хорошо знают как взрослые, так и дети. Именно на примере этих сказок особенно хорошо проявляются наследственные черты стиля: эпичность, артистичность. Бытовые сказки в репертуаре детей встречаются редко. Но, например, "Солдатская загадка" относится к бытовым, и единственный, кто ее рассказал, был мальчик 12 лет. В.Я. Пропп даже включил ее в число избранных. Но А.И. Никифоров относил сказки о загадках к драматическим, которые дети любят исполнять.

В собрании А.И. Никифорова присутствуют сюжеты, которые не используются взрослыми вообще, а перешли окончательно в детскую среду. В приведенной таблице даны сюжеты, которые не вошли в репертуар ни одного из взрослых рассказчиков.

Таблица № 4.

Первый и третий сюжеты - примеры кумулятивных сказок. Сюжеты "Снегурочка", "Лиса и дрозд" А.И. Никифоров относит к драматическому жанру.

Это преимущественно простейшие сказки о животных, кумулятивные сказки, а также некоторые волшебные сказки. Ребенок зачастую не просто рассказывает, а разыгрывает сказку. Еще психолог В.В. Зеньковский заметил, что существует связь между сказкой и игрой. Их можно рассматривать как две формы детского творчества. "Игра - это есть воплощенная, драматизированная, инсценированная сказка, а сказка - это игра до своей инсценировки"[7]. По сути В.В. Зеньковский, повторил выводы Йохана Хёйзинги, который рассматривал концепт игры в истории культуры человечества. Среди сказок, исполненных детьми, много сказок так называемого драматического жанра. О его специфике впервые заговорил сам А.И. Никифоров.

В.Я. Проппа отметил, что "Никифоров утверждает наличие особого жанра детской сказки и определяет его не только по репертуару (сюда входят преимущественно кумулятивнвые, сказки о животных и такие, где героями являются дети), но и по способу исполнения: такие сказки разыгрываются, богаты песенными вставками и отличаются ритмичностью и особым стилем. Дети легко воспринимают и прекрасно передают такие сказки"[8]. Эту манеру детской интерпретации, ее закономерности удобнее всего выявить, сравнивая сказку взрослого рассказчика и ту же самую сказку, рассказанную ребенком.

Особый интерес для исследования представляют культурологические исследования Маргарет Мид, американского этнографа, изучавшую культуру детей Самоа. Она не согласна с теорией Леви-Брюля, по которой анималистические компоненты первобытного мышления аналогичны мыслительным процессам ребенка. О мифологических корнях сказки, о связи ее с древними обрядами говорит и В. Я Пропп в своей книге "Исторические корни волшебной сказки". Дикарь и ребенок одинаково одухотворяют явления природы, наделяя их человеческими свойствами. Но Мид считает эту гипотезу сомнительной, полагая, что наличие или отсутствие спонтанного анимализма у детей зависит от уровня их воображения, следовательно, от воспитания. Там, где взрослые не развивают у детей фантазию, не рассказывают малышам легенд и сказок, не поощряют их художественное творчество, детское воображение оказывается более бедным. "Чтобы детское воображение расцвело, ему необходимо дать пищу. Хотя исключительный ребенок может создать что-то свое, подавляющее большинство детей не сумеют вообразить даже медведя под кроватью, если взрослый не снабдит их медведем"[9]. По мнению Л.С. Выготского, детская сказка реализует творческие способности ребенка. Он поддерживает возражения М. Мид о бедности детского воображения по сравнению со взрослым, он видит в раннем детском творчестве основу для созревания взрослого воображения, и сказка, рассказанная ребенком с этой позиции, приобретает, помимо прочих, важную функцию - развивающую. Сказка для Маргарет Мид и ее последователей - это результат взрослой деятельности, переданный за ненадобностью в современных условиях ребенку. Переход сказки в детскую среду - естественный и логичный процесс, так как она утрачивает первоначально присущие ей функции и приобретает новые, делающие ее любимым детским жанром.

Маршрут, по которому шла экспедиция, проходил через деревни, где крестьяне жили семьями. Сюжеты передавались из поколения в поколение. Среди фамилий информаторов встречаются одинаковые. Например, в деревне Комлево записаны сюжеты от Татьяны Громовой (8 лет) и Маланьи Ивановны Громовой (64), Агафьи Никифоровны Пановой (36 лет), Александры Егоровны Пановой (28 лет) и Веры Петровны Пановой (12 лет), Пелагеи Никитичны Филипповой (70 лет) и Александры Константиновны Филипповой (12 лет). Можно предположить, что они родственники, так как таких одинаковых фамилий даже в пределах одной деревни много. Американская исследовательница Маргарет Мид вводит понятие этнографии детства. Это закономерности развития и воспитания детей и подростков в зависимости от этнографических особенностей образа жизни народов. Она различает в истории человечества три типа культур:

·  постфигуративные, в которых дети учатся главным образом у своих предков;

·  кофигуративные, в которых и дети и взрослые учатся прежде всего у равных, сверстников;

·  префигуративные, в которых взрослые учатся также у своих детей.

Взаимодействие культур происходит в социальной среде, важное внимание которой уделял А.И. Никифоров. Об этом можно судить, анализируя характеристики, данные им некоторым исполнителям. Его замечания по поводу личности рассказчиков, общей манеры исполнения, стиля и особенности записывания отдельных сказок даны в следующей таблице:

Таблица № 5.

Как видно из таблицы, А.И. Никифоров с интересом и большим уважением относился к личности рассказчика. Дети не являются исключением. Никифоров уделял условиям жизни рассказчика и даже условиям рассказывания сказки повышенное внимание. В его записях встречаются заметки о личности рассказчиков, иногда делаются заметки о поведении рассказчика, слушателей (!) во время рассказывания сказки. Так, например, сказка Фофанова Н.Л. "Ольшанка" помещена В.Я. Проппом в массовое, по его словам, издание сказок, собранных А.И. Никифоровым. При ней имеются ссылки "сказочник поет низким голосом" (когда тот подражает ведьме), "сказочник повалился на пол, руками вверх" (в подражание мальчику, садящемуся на лопату).

В разных исследованиях дается разная классификация сказочников по манере исполнения. И. Минц делает вывод о существовании четырех типов сказочников. Это бытовики-реалисты, профессионалы-балагуры, эпики и схематики. И.В. Карнаухова выделяет импровизаторов, владеющих твердым текстом и разрушителей, а Б.М. Соколов - эпиков, моралистов, реалистов-бытовиков, балагуров и сатириков. По словам В.Я. Проппа, манера исполнения не влияет на выбор жанра, хотя иные исследователи уверены в обратном. В замечаниях А.И. Никифорова, в основном, говорится об эпиках. Но это не значит, что в собрании других нет. Например, Н.Л. Фофанов мы бы отнесли к профессионалам-балагурам. Рассказанная им сказка о том, как Баба-Яга похищает мальчика, дает повод так думать.

Главный вывод, который можно сделать, исходя из этих заметок, - это вывод о тесной взаимосвязи поколений. В процессе трансмиссии культуры осуществляется формирование модели мира. Модель мира - это важнейшие пространственные и смысловые ориентиры, обобщающая схема мироздания и представления о месте своего нахождения в ней. В связи с ее воплощением в детских фольклорных текстах психолог М.В. Осорина вслед за М. Мид выделяет три главных фактора, определяющих формирование модели мира ребенка:

1.  Влияние "взрослой" культуры, активной проводниками которой являются прежде всего родители, а затем и другие воспитатели.

2.  Личные усилия самого ребенка, проявляющиеся в разных видах его интеллектуально-творческой деятельности.

3.  Воздействие детской субкультуры, традиции которой передаются из поколения в поколение детей и чрезвычайно значимы в возрасте между 5-12 годами для понимания того, как освоить мир вокруг.

Но, в отличие от М. Мид, М.В. Осорина более конкретно подходит к личности ребенка, точно указывая, как социальная ситуация формирует систему его мировоззренческих принципов. Таким образом, она вводит понятие модели мира. Модель мира любого человека, даже маленького ребенка, доступна для внешнего восприятия только при том условии, что она каким-то образом воплощена, "овнешнена", материализована - в виде рассказа, рисунка, поступка и т.п. Если же взрослый (например, воспитатель) хочет приобщить ребенка к определенной системе мировоззренческих принципов, а значит и определенной модели мироустройства, то он обязательно должен воплотить ее в виде словесного, изобразительного или поведенческого текста (рассказа, песни, басни, картины, модели поведения и т.д.), который максимально легко и полно может быть усвоен воспитуемым.

Наличие сказок взрослых и детей сделать нам вывод об истории бытования сказки как таковой, передачи ее из поколения в поколение. Это важно, учитывая, что сказка - жанр устного народного творчества. Ее формирует среда. Этим можно сказать, что сказка - это коллективный жанр. Наследуются не только сюжеты, но и манера рассказывания. Например, отец и сын Поташовы обладают артистической манерой повествования. Поташев-младший рассказал одну сказку, но и она была записана случайно. В издании В.Я. Проппа сказка была напечатана в полном виде. Рассказчик контаминирует три сюжета: "Юноша обещан морскому царю" (313), "Победитель змея" (300), "Незнайко" (532). По классификации В.Я. Проппа сказка относится к волшебным. Поташов-старший рассказал 10 сказок. Сюжет "Незнайко" (532) имеется в сказке "Жар-птица". Он переплетается с сюжетом "Жар-птица и серый волк" (550). Почти все сказки, рассказанные Поташевым-старшим, за исключением двух, волшебные. Четыре из них напечатаны в полном виде В.Я. Проппом. Частые упоминания об артистичности исполнения говорят о влиянии на сказку игровых форм. Преимущество взрослых перед детьми в наличии опыта и знания жизни. Это тоже является одним из важных условий качества сказки.

Из исследований М.В. Осориной мы узнаем о значимости детской субкультуры, детского фольклора, одним из жанров которого являются "страшилки". Кроме сказок, в собрании А.И. Никифорова можно встретить истории, которые называют бывальщинами. Среди них много страшных рассказов. Человеку необходим катарсис. Жанр детского фольклора, "страшилки", входят в репертуар детей после 6-7 лет. До того у ребенка ещё нет потребности и душевных сил слушать "про ужасы". В деревнях тоже были свои страшные истории. Одни имели фольклорную основу, а другие пришли из книг. Приводим некоторые из них.

"Женщина умирает, кума отрезает палец с перстнем. Покойница приходит за перстнем, удушает куму".

"Два брата умирают вдали от своих семейств. После смерти они появляются, давят своих жен и детей. От них избавляются, заставляя преждевременно пропеть петуха. Их ударяют церковными ключами и хоронят".

"Девушка из озорства снимает с покойницы чепчик. Покойница приходит и требует чепчик обратно. Когда девушка приходит, покойница схватывает ее за руку и душит ее".

"Парень попадает к разбойникам. Они его бросают в помещение, наполненное трупами. По трупам он выбирается. На пиру все рассказывает в виде сказки".

"Два охотника в лесу. Один из них умирает; после смерти встает, преследует товарища. Тот бежит к реке. Является на лодке монах, перевозит его, мертвеца отталкивает, спасает охотника и теряется".

"Две кумы. Одна умирает, другая отрубает ей палец с кольцом. Покойница приходит за кольцом, кума спасается тем, что будит петуха. Покойницу вторично хоронят, зааминивают".

Сказка также впервые дает ребенку необходимый катарсис, потребность в страхе. Отрицательные персонажи создают в них стихию таинственного, страшного. Именно из-за этого иногда можно слышать мнение, что такие сказки следует исключить из детского репертуара. Некоторые взрослые слишком оберегают "идеальный" мир ребенка, нередко забывая свой - не только взрослый, но и детский интерес к страшным сторонам жизни. Как писала М.И. Цветаева: "Разве дети ненавидят Людоеда за то, что хотел отсечь мальчикам головы? Нет, они его только боятся. Разве дети ненавидят Верлиоку? Змея Горыныча? Бабу Ягу с ее живым тыном из мертвых голов? Все это - чистая стихия страха, без которой сказка не сказка и услада не услада. Для ребенка в сказке должно быть зло"[10]. Зло является движущей силой сюжета, именно оно ставит героя в такие ситуации, которые внутренне развивают его, делают старше, мудрее. Тема смерти способствует появлению инстинкта самосохранения. М.А. Осорина в связи с изучением детского фольклора говорит о потребности ребенка в стихии страха. Сюжеты, пользующиеся наибольшей популярностью у детей, детские "страшилки", несут на себе печать детской культуры. Обо всем этом она подробно рассказывает в своих статьях и в книге "Секретный мир детей в пространстве мира взрослых". Ребенок сам создает сказку в соответствии с гуманистическими принципами.

В собрание А.И. Никифорова вошла сказка "Заклятые башмачки", рассказанная Георгием Медведевым (12 лет). Эту сказку можно отнести к страшным историям о мертвецах, привидениях и ведьмах. Сюжет в общих чертах напоминает сказку Г.Х. Андерсена "Красные башмачки", имеющую нравоучительные характер и христианские мотивы. Сюжет сказки Г.Х. Андерсена очень затянут: история греха героини, осознание его и долгая история получения прощения - это сказка очень религиозного человека. А текст детской страшилки умещается меньше, чем на странице. Такого рода сходство можно объяснить тем, что сказка представляет собой пересказ литературного произведения. Предполагать, что ребенок читал сказку, мешает большая разница в деталях сюжета. Возможно, что сказка была передана своими словами взрослым рассказчиком. Нельзя исключать школу. Не все рассказчики были грамотными, но тот, кто умел читать, мог рассказать сказку "с книжки". Обычно при таких сказках стоит соответствующая пометка. Например, у того же Георгия Медведева: "Бездетные старики вылавливают рыбу, в ней мальчик. Выросши, он берет обезьяну, собаку и фазана и в лодке едет на чертов остров. При помощи своих животных выбивает чертей, возвращается богатым и женится. “Из книги”". У Н.С. Егорова (11 лет) есть "пересказ гриммовской сказки “Пузырь, лапоть и соломинка”". Пересказывают не только дети, но и взрослые. Например, Н.Д. Злаков (50 лет) рассказал "предание об Агее", которое "вычитал на войне в госпитале из книжки". Поэтому можно предположить, что многие литературные сказки так же, как и народные бытуют в народе от рассказчика к рассказчику.

Их сюжет может изменяться до неузнаваемости, а может сохранять общие черты. В деревнях были очень распространены книги Л.Н. Толстого с его адаптированными русскими народными сказками.

Одна из таких сказок была напечатана в полном виде В.Я. Проппом. Ее рассказал М.П. Панкратов (12 лет). Это сюжет "Мальчик-с-пальчик" (700). Название сказок одно и то же - "Липунюшка". Вот начало сказки Л.Н. Толстого:

"Жил старик со старухою. У них не было детей. Старик поехал в поле пахать, а старуха осталась в поле блины печь. Старуха напекла блинов и говорит:

Если бы был у нас сын, он бы отцу блинов отнес; а теперь с кем я пошлю?

Вдруг из хлопка вылез маленький сыночек и говорит:

Здравствуй, матушка! "

А вот эти же слова в сказке М.П. Панкратова:

"Вот один раз жили старик со старухой. У них не было детей. Один раз старик поехал пахать, а старухе велел теплых[11] на печи и принести на поляну. Старуха печет и приговаривает:

Эх, кабы был у нас сыночек, отнес бы тятьке блины на поляну!

Вдруг откуда ни возьмись, выскочил из липового хлопка - выскочил Липунюшка.

Здравствуй, мама! Давай, я блины отнесу тятьке на поляну".

Уже в этом коротком отрывке мы видим просторечный и литературный стиль. "Напечи", "кабы", "тятька" - просторечия. Кроме того, мы обнаруживаем диалектизмы в речи мальчика - "теплые" вместо "блины". М.П. Панкратов еще помнит детали первого появления Липунюшки. Они воспроизведены с точностью, едва ли не дословно. Безусловно, мальчик знаком с текстом Л.Н. Толстого. Но эти детали могут потеряться в ходу передачи второму, третьему слушателю. Так, например, произошло с сюжетом сказки Г.Х. Андерсена. Кроме того, возможности народного творчества не ограничены и сюжет сказки может дополняться. Может происходить контаминация сказки. Так, например, рассказал сказку К.Л. Фофанов (65 лет). В его репертуаре есть сказка "о козлятах и волке (яге) и сестрице Аленушке, братец которой превращается в козленка (барашка)", совмещающая два народных сюжета - "Волк и козлята" (123) и "Братец Иванушка, сестрица Аленушка" (450). То же самое может происходить и с литературными сказками. Последние могут также заимствовать стиль народной сказки. Например, в сказке Медведева есть рифмованные вставки: "Кто так поздно стучится? Мой топор уже шевелится".

Эти примеры доказывают, что передача сказки - это также творчество каждого отдельного исполнителя, будь то ребенок или взрослый. Они говорят о самом главном, на чем основана трансмиссия культуры, - это процесс передачи культурного наследия от одного поколения другому: что заимствует ребенок, а что пропускает, в чем отражается его модель мира и чем она отличается от модели мира взрослого. Для того, чтобы увидеть это, рассмотрим два сюжета. Каждый из них представлен как с точки зрения ребенка, так и с точки зрения взрослого человека. Первый сюжет - это "Кот, петух и лиса" (*61 II). По классификации В.Я. Проппа, это сказка о животных.

Таблица № 6.

Особенность этого сюжета в том, что все три рассказчика заканчивают его по-разному. Сказка девочки имеет хороший конец. Сказка мальчика более реальна. В ней петушок погибает. Взрослая женщина заканчивает сказку смертью лисы. В сказке присутствуют ритмические вставки, которые, по словам В.Я. Проппа, любят дети. Они имеют большое значение, так как позволяют высказать свое эмоциональное восприятие сказки. Например, ирония и юмор девочки проявляется, когда хвастунишка-петушок оказывается в лапах лисы:

Он вылез в окно и кричит:

Ко-ко-ко-ко-ко,

Небоюсь никого,

Хочу лиску убить,

Себе шубку сошить,

Курицам по шапке,

По шапочке.

Д’лиса его крюком по шапочке и сгребла. Но, д’понесла его. Он кричит:

Котя-братя,

Тащит меня лиса

За высоки горы,

За шумячи леса!

Благодаря стремлению А.И. Никифорова сохранить в сказке не только каждое слово, но и стиль, манеру исполнения настолько, насколько позволяет письменная речь, мы видим, что девочка рассказывает сказку с выражением. Слова "я далеко пойду" произносятся с повышением тона с растяжением. Это примечание А.И. Никифорова. "Д’лиса", "д’понесла", а не просто "лиса", "понесла". В слове "лиса" ударение падает на первый слог. Это проявления индивидуального стиля и манеры рассказывания. От А.И. Красильниковой записано около 10 сказок. Но, безусловно, она знает больше.

Второму рассказчику уже 12 лет. Его сказка не так подробна, как сказка девочки. Но в ней также присутствуют ритмические вставки. В его сказке не забыт род занятий кота: "Я сегодня далеко пойду в дровосеки и не учую". Конец сказки, когда гибнет петушок, смазан и кажется неожиданным: "Дале розманила лиса и утащила него далеко, далеко да и съела". Зато горе и переживания кота занимают больше места: "Котик пришел с дровосек да и плаче. Поплакал, поплакал да стал один жить, поживать, да добра наживать". Таким образом, в сознание закладывается идея о том, что ослушание может стать причиной не только твоей гибели, но страданий твоих близких. Такой вариант учит думать не только о себе, но и о других.

Своих героев дети называют ласково "котик", "петушок", "котя-братя". Это также говорит о том, что детям свойственно отождествлять себя с главными героями сказки. Сказки детей - это не просто пересказ со слов взрослого. Они не только слушают, но и видят сказку. Поэтому в их сказках много таких выражений, как например: "она взяла его за шейку да и утащила", "лезь под лавку вниз, да и не оглядывайся", "оны наварили каши", "крюком по шапочке и сгребла", "посадила в подпол заспы молоть", "под дом ямку подкопал".

Сказка взрослой исполнительницы существенно сложнее по структуре, чем сказки детей. В некоторых местах моей таблицы есть пробелы, которые говорят, что исполнитель пропускает какие-то моменты. В сказке мальчика похищение петушка повторяется трижды, в сказках девочки и женщины - дважды. Но сказки последних красочнее за счет дополнительных бытовых деталей. В сказке Титовой роль защитника выполняют кот и дрозд ("дрож"). Петух называется ею как "певушко", а лиса - "лисанька". По стилю исполнения рассказчик ориентируется на детскую аудиторию. Постоянно повторяются запреты: "Певушко, говоря, ты, лисанька придя, так не выходи на улицю", "не ходи, не выглядывай, как лисанька прие на улицю, а то она тебя унесе". Для рассказчика и аудитории основная функция сказки - воспитательная. Есть юмористические моменты:

Бояра-те наехали,

Гороху навезли,

Две куры-ти клюют,

Да петухам не дают.

Он выскоцыл:

Коо-ко-ко! Как не дают?.

Предполагается, что реакция петушка должна вызвать улыбку.

Герои предпринимают более сложный способ освобождения петушка, чем в кот в сказках детей. Сначала они выманивают лису песней ("они изделали гусельцы и пошли к ней") и мажут крыльцо смолой. "Она пошла да и ульнула". Помимо этого, в самом конце рассказчица упоминает о гибели лисы. Это очень жестокий вариант наказания, учитывая предыдущие слова лисы:

Дома я лисавье живе,

Дома я кунавья живе

Со скотом-животом,

С малыма детоцками.

Получается, что детей лишили матери. Вспомним, что в сказке девочки лису просто ограбили: "Да с котом унес туды домой жернов, да заспу, да всё".

Кроме этих людей сказку рассказал также Александр Пятницкий (11 лет), но она не была напечатана в полном виде В.Я. Проппом. Но из четырех рассказчиков трое дети. Это говорит о том, сказки о животных живут, в основном, в детской среде. Таким образом, особенности детского возраста проявляются в следующем:

·  отождествление себя с младшим героем (петушком);

·  ярко выраженная дидактичность;

·  отнесение к сказкам о животных;

·  наличие стихотворных вставок;

·  тема дружбы и заботы;

·  гуманистические мотивы;

·  эмоциональное отношение к героям;

·  простота сюжета по сравнению со взрослым.

Второй сюжет связан с образом Бабы-Яги, который имеет крайне противоречивый характер. Баба-Яга может играть как положительную, так и отрицательную роль. В последнем случае образ Бабы-Яги может быть сведен к шести типам:

1.  Баба-Яга - воительница

2.  Баба-Яга - мстительница

3.  Баба-Яга - обладательница чудесных предметов

4.  Баба-Яга - злая чаровница

5.  Баба-Яга - коварная доброжелательница, злая советчица и разлучница

6.  Баба-Яга - похитительница детей

У детей этот образ наделяется в основном отрицательной характеристикой и выступает в качестве похитительницы. Сюжет "Ведьма уносит мальчика" может быть соотнесен с двумя жанрами детского фольклора - с детской страшилкой, где образ Бабы-Яги преобразуется в образ Пиковой дамы, ведьмы, красной руки.

Таблица № 7.

В.Я. Пропп говорит о том, что сказки с участием животных и детей, очень любимы ребенком. Очевидно, поэтому данный сюжет пользуется особой популярностью среди детей. Они с интересом его рассказывают, воспроизводят детали.

Как видно из таблицы, эта сказка также рассказывается всеми по-разному. Наиболее полно исполнил сказку Фофанов (65 лет). У этого сказочника большой опыт и репертуар. Он передает сюжет во всех деталях. Вот, например, описание сказочником пирогов: "Напекла она [Егабова] пирогов, удашливых, воложных[12], намазала маслом". Стиль его исполнения - артистический. Это можно понять не только из самого текста, но и из ссылок А.И. Никифорова. Например, пародируя голос Бабы-Яги (Егабовы), он "поет низким голосом". Фофанов говорит, что "Олишанка повалился на лопату" и, добавляя "вот так", валится "на пол, руками вверх". Вместе с тем, в некоторых его словах слышится несколько грубоватая манера: "ладно, говорит, мерзавец, попался ты мне, сжарю да съем", "меня, говорит, не обует сукин сын; я не маленька", "сказывай, старая Егабова, где у тебя деньги хранятся". Сказка предназначена не для детей. Рассказывая ее, исполнитель, по всей видимости, ориентируется на взрослую аудиторию. Сказка не заканчивается возвращением героя, имеет концовку: "…стали жить да поживать, да добра наживать, корову кормить, да коня кормить. Да наверно и теперь живут с отцом да с матерью, да наверно и нас переживут". Сказочник максимально запомнил и воспроизвел сказку.

Эта сказка также богата ритмическими вставками. Только в сказках женщины и девочки их нет. Сказка Титовой М.А. (56 лет) значительно короче. Она пропускает историю появления мальчика у старика и старухи. Остальные эпизоды сокращены. В то время как у других рассказчиков герой в возвращается домой с добычей, у Титовой конец сказки смазан: "Ну он нарушыу всех да и ушоу к матери да отцу жить". Но ее стиль более спокойный и, как рассказанная ей же сказка о коте, петушке и лисе, рассчитана на детскую аудиторию. В то время, как в сказке Фофанова мальчик обманывает дочерей Бабы-Яги, обещая их посадить в лодку, если они отдадут пироги, то в сказке Титовой он говорит: "Положь… наперед корзинку да вымой ноженьки. У меня лодоцка белая, замараешь". У девочки история похищения скомкана: "…его и унесло далеко, далеко. Его Егибова и переняла, парнишка-то Лишанушка. Переняла его да и посадила в подполье". В сказке Тесаловского (12 лет) мальчик усыпляет Бабу-Ягу песней, как в сказке о Трехглазке, Двуглазке и Одноглазке. Мальчик в какой-то степени заимствует манеру взрослых рассказчиков: "Вот она и уснула. Вот он все склал в лодку, заголомял ей, по ж… тяпнул да и уехал".

По классификации В.Я. Проппа, сказка относится к волшебным. Во всех волшебных сказках есть запрет и его нарушение, за которым следует наказание. Так происходит и в данном случае. Запрет в этой сказке только подразумевается: не уходить далеко. В каждом ребенке лежит стремление к познанию мира. А в сказке уже заранее заложен мотив перемещения. С каждым годом освоенная им территория увеличивается. Но это познание сопряжено со многими опасностями. У ребенка не сразу вырабатывается чувство самосохранения. С помощью сказки взрослые стремятся оградить ребенка об опасности, предупредив о ней. Но это не значит, что ребенок должен ограничивать себя в исследовании мира. Так, с одной стороны, сказка удовлетворяет детские потребности, а с другой стороны, предупреждает его об опасностях, которыми грозит ему этот мир. Но сказка имеет позитивный конец, так как нет цели запугать. Этот сюжет уже приближается к последней стадии возраста, когда возникает интерес уже к бытовым анекдотическим сказкам. Отождествление себя с главным героем проявляется в этом сюжете даже в большей мере, чем в предыдущем. Благодаря своеобразному отношению ребенка к художественному вымыслу происходит то, что в сказочных героях ребенок начинает видеть самого себя, ставить себя на их место, сопереживая им и пытаясь содействовать. Особое значение для детей имеют сказки, героями которых являются сверстники, как в данном сюжете: Мальчик-с-пальчик, Крошечка-Хаврошечка, сестрица Аленушка и братец Иванушка и другие, т.е. те персонажи, которые проявляют смелость, находчивость, доброту, справедливость.

Сказки мальчика и девочки заканчиваются по-разному. Мальчик следует за взрослыми рассказчиками, расправляясь с Бабой-Ягой, которая в сказке девочки спасается: "Егибова руки выжняла и ноги выжняла и не може в пецьку. А он скорей и побежал. Он подпер избу, она доуго не могла выдти из избы". Таким образом, становится возможным продолжить сюжет. Девочка рассказывает, как герой спасается второй раз с помощью помощников - гусей. Но в сказках детей, как и у Фофанова, в конце герой получает награду. Для детей, по все видимости, это имеет большое значение, так Данилова, случайно забыв об этом упомянуть, спохватывается и добавляет: "А он еще у бабки в подполье взял денег лукошецко".

Герой остальных сказок наделен такими качествами, как хитрость, жестокость, практичность проявляет ум и смекалку, чтобы избежать беды. Герой выступает и как жертва, и как мститель.

Особенности детского возраста в данном сюжете таковы:

·  герой - ребенок;

·  простота сюжета по сравнению со взрослым;

·  наличие ритмических вставок;

·  отождествление себя с главным героем.

Оценивая записи А.И. Никифорова, можно заметить тенденцию "осовременивания" взрослыми и детьми волшебной сказки и приближения ее к бытовой. Волшебные сказки в записях А.И. Никифорова отражают быт рассказчиков, ту социальную действительность, в которой живут люди. Появляются новые персонажи (офицер (вместо Ивана-царевича), учитель, капитан, полиция (милиция, жандармы)), названия городов (Петербург), наименования неодушевленных предметов (магазин, балкон), частая конкретика в отношении денег, обороты из официального стиля, нехарактерные для волшебной сказки ("я приехала с докладом").

Девочки всегда вращались вокруг женщин и с пяти лет становились пестуньями, смотрели за младшими братьями и сестрами. Поэтому девочки унаследовали репертуар бабок и матерей. А мальчики с 8-10 лет входили в мужские артели. Поэтому не случайно в их репертуаре появляются взрослые сюжеты, воспитательная функция сказки уходит на второй план. Особой популярностью среди девочек пользовался сюжет 480 ("Падчерица"), а среди мальчиков 327 С ("Ведьма уносит мальчика").

Герой в сказке Даниловой отличается от своих двойников в сказках других исполнителей. Он более мягкий. Есть упоминание о том, что, похитив мальчика, Баба-Яга "дала ему ись железный колобок". У нее же возникает тема взаимопомощи и поддержки, когда пролетавшие мимо гуси спасают мальчика.

Мальчики чаще выбирают в качестве героев представителей своего пола. Этот выбор часто усиливается противопоставлением младшего героя старшему.

Приведем примеры других сходных сюжетов. Это "Горе", "Чудесные дары", "Чудесные дары + Две доли". Последний рассказан мальчиком 9 лет. Особенности выбранных сюжетов в том, что два из них, пересекаясь, образуют контаминированный третий сюжет.

Таблица № 8.

Трифонов А.Н. рассказывает наиболее распространенный вариант сюжета. И.Е. Кирин сосредотачивает свое внимание на зависти старшего брата и на наказании. П.Т. Щеголихин усложняет сюжет, в котором в качестве отрицательного персонажа выступает женщина. А.Н. Трифонов рассказывает историю младшего брата, с которым себя отождествляет. В главе о детском возрасте мы говорили, средний дошкольник (5-6 лет) уже проявляет не только свое эмоциональное отношение, и дает этическую оценку поступкам своего любимого героя, который хороший, но может совершать ошибки. Герой этой сказки является именно таковым. Он проявляет сочувствие и снисхождение к брату. Эта сказка учит тому, что верить и доверять людям надо, но излишняя доверчивость никогда не поможет в борьбе со злом. В этом мире надо всегда быть начеку. Любопытно, что именно ребенок контаминирует сюжет, а не взрослые сказочники.

В сказке "Кот, петух и лиса", рассказываемой мальчиком, явно заметно, что ребенок ассоциирует себя не только с петушком, но и с его защитником - котом. Петушок как персонаж становится символом вечного стремления нарушить запрет и уйти из-под опеки взрослого. Но в мальчике, как в будущем взрослом мужчине, заложено также стремление оберегать, защищать. Дети не любят печальных концов, но в данном случае речь идет уже о довольно взрослом ребенке (12 лет).

В сказках девочек все обстоит несколько иначе. Женское поведение стабильнее, осторожнее, осмотрительнее. В сказках девочек много внимания уделяется деталям и предметам быта. Например, у девочки сказано, как кот унес у лисы "домой жернов, да заспу, да всё", и показаны переживания лисы как хозяйки. А у мальчика не один раз упоминается о занятиях кота как дровосека ("Кот, петух и лиса"). Еще одна особенность девчоночьих сказок заключается в том, что в них особую роль играют женские персонажи вне зависимости от их отрицательной или положительной роли. Например, если взять сюжет "Ведьма уносит мальчика", то сказка девочки единственная, где Баба-Яга не погибает: "Он стау Егибову кидать-то, Егибова руки выжняла и ноги выжняла и не може в печку. А он скорей и побежал. Он подпер избу, она доуго не могда выдти из избы".

Женщина в сказках девочки - это хозяйка в доме. То же самое можно сказать о лисе, похитительнице петушка. Лиса, утащив петушка в свою избушку, посадила его в подпол заспы (жито) молоть. Судя по всему, лиса утащила петушка не для еды, а для помощи по дому. Задавшись вопросом: "Что же, петушок, долго не меля? Верно, спит, надо побудить его", - она обнаруживает пропажу петушка.

Возьмем наугад из собрания А.И. Никифорова три репертуара сказок - девочки и двух мальчиков. Сравним их.

Александра Ивановна Красильникова, 10 лет

1.  Ведьма в бане схватывает парня и вынуждает его жениться на ее дочери. Парень оттягивает свадьбу.

2.  Девушка из озорства зовет на беседу ведьму-ригачницу. Она приходит, хочет девушек съесть, они спасаются на печи.

3.  Девушка из озорства снимает с покойницы чепчик. Покойница приходит и требует чепчик обратно. Когда девушка приходит, покойница схватывает ее за руку и душит ее.

4.  Два солдата просятся ночевать, всех убивают, разграбляют дом и сжигают его.

Эти сюжеты относятся к бывальщинам. Они появляются в репертуаре детей с 10 лет. Страшные истории о мертвецах и ведьмах рассказывают взрослые и дети, мальчики и девочки.

5.  Сказка об Одноглазке, Двуглазке и Техглазке в кратком изложении. - Ук.511

6.  Сокращенный рассказ о падчерице у бабы-яги. Она басково обходится с котом, березкой и воротами, они помогают ей спастись. - Ук.480 *Е

7.  Старики делают себе девочку из снега. Она попадает в избу к деду, который заставляет ее качать его. Заяц и волк не могут ее спасти, спасает медведь. - Ук. *703, *314 I

Эти три сюжета единственные во всем собрании. Примечательно, что их рассказывает девочка. По нашим наблюдениям, мальчики редко имеют в своем репертуаре сюжеты с героиней-девочкой. Девочки же не не избегают сюжетов с героями-мальчиками.

8.  Старики делают себе паренька из глины. Он съедает дедку, бабку, косцов и т.д. Баран ударяет его рогами, он рассыпается, все выходят. - Ук.333 *В

9.  Петушок подавился, курочка бежит за водой. - Ук. *241 I

Это сюжеты кумулятивных сказок. Дети их очень любят независимо от пола, так как они легко запоминаются.

10.  Поп и попадья сговариваются извести работника. Он их подслушивает и расстраивает их козни. - Ук.1132

В репертуар детей понемногу начинают проникать сказки, рассказываемые обычно взрослыми. Это бытовые, или новеллистические, сказки.

11.  Две девушки роняют крючок и иголку в подполье; там они находят чертенка; они кое-как спасаются; "дальше забыла". - Ук. (956 В)

Данный сюжет скорее похож на сюжет под номером 950 В ("Девушка и разбойники в ее доме"), чем является таковым. Поэтому А.И. Никифоров заключает его в круглые скобки.

12.  Котя-братя и петушок да курочка. - Ук. *61 II

Эта сказка рассмотрена нами очень подробно выше. У А.И. Красильниковой артистический стиль, она знает много сюжетов.

13.  Сын женщины и медведя совершает ряд подвигов, требующих особой силы. - Ук.650 А, 301

Данная сказка относится к волшебным. В собрании она очень распространена, особеноо сюжет 301 ("Три царства").

Михаил Григорьевич Охтанин, 12 лет

1.  Мальчик у бабы-яги, которая хочет его изжарить. Он засовывает в печь дочь яги; пролетающие гуси уносят его домой. - Ук.327 С

Это пример сюжета "Ведьма уносит мальчика". Мы рассматривали эту сказку выше в четырех вариантах. Сюжет пользуется популярностью в детской среде, его рассказывают как мальчики, так и девочки.

2.  Мужик в запальчивости убивает попа. Отрубает ему голову и вместо нее подсовывает голову козла. - Ук. (1600 А)

3.  Купец объявляет о потере кошелька с деньгами, обещает находчику половину. Когда работник находит кошелек, купец обвиняет работника, что он уже сам взял себе награду. Судья решает, что найден другой кошелек и присуждает его работнику. Купец отдает обещанную награду. - Ук. (*1609)

4.  Бедный просит милостыню у богатого. Богатый бросает в него камень. Позже богач попадает в тюрьму. Бедный хочет бросить в него камнем, но одумывается и не делает этого.

С репертуар мальчиков быстрее начинают проникать сюжеты взрослых, так девочки с раннего детства находятся вместе с детьми, рассказывают им сказки, знают детский репертуар. А мальчики с 8 лет работают со взрослыми мужчинами. Поэтому неудивительно, что вместе с сюжетами они быстро заимствуют и манеру, как это было видно на пример сказки Тесаловского.

Александр Петрович Утицын, 12 лет

1.  На мельнице водятся духи. Мужик их не боится. Его оказывается невозможным ни убить, ни сжечь, ни утопить. Духи уходят с мельницы, оставляют ему сундук денег. - Ук.1115, 1116

2.  Сестры несут хлеб отцу в поле. Черт перекладывает стружки, указывающие дорогу и переманивает их к себе. Младшая заставляет его отнести домой сестер, потом себя. - Ук.311

3.  Змей и цыган. - Ук.1060, 1049 А, В, 1149

Этот сюжет пользуется популярность среди мальчиков. Данная сказка, рассказанная Утицыным помещена В.Я. Проппом в специальное издание.

4.  Женщина умирает, кума отрезает палец с перстнем. Покойница приходит за перстнем, удушает куму.

5.  Два брата умирают вдали от своих семейств. После смерти они появляются, давят своих жен и детей. От них избавляются, заставляя преждевременно пропеть петуха. Их ударяют церковными ключами и хоронят.

6.  Иван-дурак. - Ук.1696, 1132, 1653 В

7.  У бездетных стариков из-под печки является сын сам с пальчик. Он помогает отцу пахать. Барин его покупает, сын возвращается к отцу. - Ук.700

По этим примерам видно, что женский репертуар с мужским перепутать невозможно. В сказках девочки героиня чаще женского пола. Это касается даже страшных историй, которые в одинаковой мере присутствуют как у мальчиков, так и у девочек. Героиня олицетворяет одновременно беззащитность и заботу. В мальчишеских сказках чаще встречается мужская тематика. Она связана не только с образом героя мужского пола, но и преобладанием грубой силы. Есть сюжеты о разбойниках, о борьбе со змеем, об отрезанных пальцах, о братьях-мертвецах. И в то время как у девочки есть сюжеты "Мачеха и падчерица" и "Снегурочка", то у мальчиков "Ведьма уносит мальчика" и "Мальчик-с-пальчик".

Выводы, которые можно сделать, сравнивая сказки мальчиков и девочек, сводятся к следующим:

·  интерес к героям своего пола;

·  интерес к тем деталям быта, которые свойственны своему полу;

·  стремление мальчиков отождествить себя с защитниками, а не только с беззащитными младшими героями;

·  стремление девочек отождествить себя с женскими персонажами.

А.И. Никифоров впервые использовал метод безвыборочной записи, который отличается от привычного способа собирания тем, что охватывает не отдельных, избранных сказочников, а целые деревни и регионы. Результатом трех экспедиций, совершенных А.И. Никифоровым, в Заонежье, Пинежье и Мезень, стало огромное собрание сказок. Участие в записи принимали целые семьи, включая детей. А.И. Никифоров первый заявил о существовании так называемого детского репертуара. По мнению собирателя, в него входят сказки особого типа, имеющие игровой характер. Он отмечает стремление детей-сказочников к театрализации и выразительности. И как заметил А.И. Никифоров, что наследуются не только сюжеты, но и манера рассказывания.

Некоторые сказки из собрания А.И. Никифорова были им напечатаны. Это дало нам возможность сравнить интерпретацию одной сказки взрослым и ребенком. Дети не настолько полно воспроизводят сюжет, как взрослые рассказчики. Но каждый ребенок стремится отождествить с младшим героем, с удовольствием воспроизводит ритмические вставки. Сказки детей, особенно девочек, более гуманны. Девочек перед мальчиками отличает хозяйственность, внимание к быту, а в репертуаре мальчиков начинают появляться взрослые сюжеты, так как меняется социальная среда.

Трансмиссия культуры осуществляется через взаимодействие старших и младших. На сказку ребенка оказывает влияние взрослой культуры, которую, прежде всего, представляют ближайшие родственники. Но не менее важное значение имеют личные усилия самого ребенка, проявляющиеся в разных видах его интеллектуально-творческой деятельности, в том числе и в сказке.

Данную тему можно продолжить, сравнивая народные сказки и литературные сказки писателей, тем более что дети читают такие сказки и часто их пересказывают.

1.  Абраменкова, В.В. Социальная психология детства: развитие отношений ребенка в детской субкультуре. - М., 2000

2.  Азадовский, М.К. Русские сказочники // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М, 1971

3.  Андерсен, Х.К. Сказки. - М., 1990

4.  Афанасьев, А.Н. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: В 3 тт. - М., 1984

5.  Афанасьев, А.Н. Русские заветные сказки. - М., 1991

6.  Аникин, В.П. Русская народная сказка. - М., 1984

7.  Бабушкин, Н.Ф. Творчество народа и творчество писателя. - Новосибирск, 1966

8.  Белинский, В.Г. О народных сказках // Белинский В.Г. Полн. собр. соч. - М., 1954

9.  Блонский, П.П. Психология младшего школьника. - М., 1988

10.  Богданов, К.А. Деньги в фольклоре. - СПб, 1995

11.  Бодалев, А.А. Психология о личности. - М., 1988

12.  Баллер, Э.А. Преемственность в развитии культуры. - М, 1969

13.  Баркова, А.Л. Функции "младших героев" в эпическом сюжете. - М., 2003

14.  Белинский, Г.В. О народных сказках // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

15.  Бендас, Т.В. Гендерная психология. - СПб, 2005

16.  Бернштам Т.А. Молодежь в обрядовой жихни русской общины XIX - начала XX в.: половозрастной аспект традиционной культуры. - Л., 1988

17.  Блонский, П.П. Психология младшего школьника. - М., 1997

18.  Боголюбова, Е.В. Культура и общество. - М., 1971

19.  Бонфельд, М.Ш. Творчество как интерпретация // Текст. Культура. Социум: Сборник статей, посвященный 70-летию профессора М.А. Вавиловой: Вологодский государственный педагогический университет. - Вологда, 2000

20.  Буслаев, Ф.И. Перехожие повести и рассказы // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия, - М., 1971

21.  Вавилова, М.А. Русская бытовая сказка. - Вологда, 1984

22.  Васильев, В.К. Русская сказка Сибири. - Красноярск, 1987

23.  Ведерникова, Н.М. Русская народная сказка. - М.: Наука, 1975

24.  Возрастная и педагогическая психология/ Под ред. А.В. Петровского. - М., 1974

25.  Возрастные и индивидуальные особенности образного мышления учащихся/ Под ред. И.С. Якиманской. - М., 1989

26.  Волокитина, М.Н. Очерки психологии младших школьников. - М., 1995

27.  Выготский, Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте. - М., 1991

28.  Горький, М.М. О сказках // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

29.  Гура, А.В. Символика животных в славянской народной традиции: Современное исследование. - М., 1997

30.  Гуревич, К.М., Горбачевич Е.И. Умственное развитие школьников: критерии и нормативы. - М., 1992

31.  Давидович, В.Е., Жданов Ю.А. Сущность культуры. - Ростов-на-Дону, 1979

32.  Диагностика умственного развития дошкольников/ Под ред. Л.А. Венгера и В.В. Холмовской. - М., 1978

33.  Добролюбов, Н.А. Народные русские сказки // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

34.  Едемский, М.Б. Сказки на севере: (Из наблюдений и заметок в 1927 г.). - Л., 1928

35.  Емельянов, Л.И. Методологические вопросы фольклористики. - Л., 1978

36.  Жили-были…: произведения русского устного народного творчества для детей. - М., 1988

37.  Зак, А.З. Развитие теоретического мышления у младших школьников. - М., 1984

38.  Зак, А.З. Различия в мышлении у детей. - М., 1992

39.  Захаров, А.И. Как помочь нашим детям избавиться от страха. - СПб, 1995

40.  Земцовский, И. Миф - литература - метод, или Будущее фольклористики в прошлом фольклора (К проблеме методологического эксперта) // Горизонты культуры: Сборник научных трудов/ Сост.М. Тимченко. - СПб, 1992

41.  Зеньковский, В.В. Психология детства. - М., 1996

42.  Зинкевич-Евстигнеева, Т.Д. Практикум по сказкотерапии. - СПб, 2000

43.  Зинкевич-Евстигнеева, Т.Д. Путь к волшебству. Теория и практика сказкотерапии. - СПб, 1998

44.  История, культура, этнография и фольклор славянских народов. - М., 1988

45.  Кабанова-Меллер, Е.Н. Формирование приемов умственной деятельности и умственного развития учащихся. - М., 1968

46.  Капица, Ф.С. Русский детский фольклор. - М., 1987

47.  Карпова, С.Н., Колобова, И.Н. Особенности ориентации на слово у детей. - М., 1978

48.  Козловский, В.П. Культурный смысл: генезис и функции. - Киев, 1990

49.  Кон, И.С. Какими они себя видят. - М., 1975

50.  Корнев, А.Н. Как научить ребенка говорить и думать. - СПб., 2000

51.  Криничная, Н.А. Персонажи преданий: Становление и эволюция образа. - Л., 1988

52.  Крук, И.И. Восточнославянские сказки о животных: Образы. Композиция. - Минск, 1989

53.  Кудина, Г.Н., Мелик-Пашаев, А.А., Новлянская, З.Н. Как развивать художественное восприятие у школьников. - М., 1988

54.  Кузин, В.С. Психология. Учебник. - М., 1974

55.  Кулагина, И.Ю. Возрастная психология. - М., 2001

56.  Культура и развитие человека/ Под ред. В.П. Иванова, - Киев, 1989

57.  Культурология. ХХ век: Антология. - М., 1995

58.  Лазарев, В.В. Трансформация философского сознания в культуре нового времени // Культура, человек и картина мира. - М., 1987

59.  Лапина, Т.С. Философия культуры: вариант понимания. - М., 2003

60.  Лейтес, Н.С. Умственные способности и возраст. - М., 1971

61.  Лихачев, Д.С. Заметки и наблюдения: Из записных книжек разных лет. - Л, 1989

62.  Лотман, Ю.М. К построению теории взаимодействия культур (семиотический аспект) // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 тт., т.1. - Таллин, 1992

63.  Лотман, Ю.М. Куклы в системе культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 томах, т.1. - Таллин, 1992

64.  Лотман, Ю.М. Миф - имя - культура (совместно с Б.А. Успенским) // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 томах, т.1. - Таллин, 1992

65.  Лотман, Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 тт., т.1. - Таллин, 1992

66.  Лотман, Ю.М. Символ в системе культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 томах, т.1. - Таллин, 1992

67.  Лотман, Ю.М. Феномен культуры // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 томах, т.1. - Таллин, 1992

68.  Ляликов, Д.Н. Работы по философии, психологии и культуре. - М., 1991

69.  Малахов, В.А. Культура и человеческая целостность. - Киев, 1984

70.  Мельников, М.Н. Современное самодеятельное детское творчество // Сибирский фольклор, вып.1. - Томск, 1965

71.  Мид, М. Культура и мир детства. - М., 1988

72.  Миф - фольклор - литература: [Сборник статей]. - Л., Ленинградское отделение, 1978

73.  Молдавский, Д.М. За песней, сказкой, одолень-травой: Записки собирателя народного творчества. - Л., 1975

74.  Морохин, В.Н. Методика собирания фольклора. - М., 1990

75.  Мухина, В.С. Возрастная психология: феноменология развития, детство, отрочество. - М., 2003

76.  Народные русские легенды А.Н. Афанасьева. - Новосибирск, 1990

77.  Немов, Р.С. Психология: В 2 кн., кн.2. Психология образования. - М., 1994

78.  Никифоров, А.И. Сказка, ее бытование и носители // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

79.  Никифоров А.И. Народная детская сказка драматического жанра // Сказочная комиссия в 1924-1925 гг. - Л., 1926

80.  Новиков, Н.В. Образы восточнославянской волшебной сказки. - Л., 1974

81.  Общение и речь: Развитие речи у детей в общении со взрослыми. - М., 1985

82.  Ончуков, Н.Е. Сказки и сказочники на Севере // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

83.  Осорина, М.В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. - СПб, 2000

84.  Померанцева, Э.В. Писатели и сказочники: [Сборник статей]. - М, 1988

85.  Померанцева, Э.В. Русская народная сказка. - М., 1963

86.  Померанцева, Э.В. Судьбы русской народной сказки. - М.: Наука, 1965

87.  Пропп, В.Я. Исторические корни волшебной сказки. - М.: Лабиринт, 2002

88.  Пропп, В.Я. Кумулятивная сказка // Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. - М., 1976

89.  Пропп, В.Я. Морфология волшебной сказки. - М., 2001

90.  Пропп, В.Я. Поэтика фольклора. - М., 1998

91.  Пропп, В.Я. Принципы классификации фольклорных жанров // Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. - М., 1976

92.  Пропп, В.Я. Русская сказка. - М., 2000

93.  Пропп, В.Я. Трансформации волшебных сказок // Пропп В.Я. Фольклор и действительность: Избранные статьи. - М., 1976

94.  Пропп, В.Я. Фольклор и действительность // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

95.  Пропп, В.Я. Фольклор. Литература. История. - М., 2002

96.  Путилов, Б.Н. Фольклор и народная культура. - СПб, 2003

97.  Разумова, И.А. Стилистическая обрядность русской волшебной сказки. - Петрозаводск, 1991

98.  Розанов, Ю.В. Писатель в маске сказителя (Случай Алексея Ремизова) // Текст. Культура. Социум: Сборник статей, посвященный 70-летию профессора М.А. Вавиловой: Вологодский государственный педагогический университет. - Вологда, 2000

99.  Русские народные сказки/ Сост.В.П. Аникин. - М., 1987

100.  Севернорусские сказки в записях А.И. Никифорова/ Под ред.В.Я. Проппа. - М. - Л., 1961

101.  Сержантов, В.Ф. Человек, его природа и смысл бытия. - Л., 1990

102.  Симановский, А.Э. Развитие творческого мышления детей. - Ярославль., 1996

103.  Сказки: Книга для чтения в 5 классе/ Сост. Ю.Г. Круглова. - М., 1994

104.  Сказки русских писателей/ Сост.В.П. Аникин. - М., 1980

105.  Сказочная комиссия в 1924-25. Обзор работ. - Л., 1926

106.  Славянский фольклор и историческая действительность. - М., 1965

107.  Смирнов, Ю.И. Славянские эпические традиции. Проблемы эволюции, - М., 1974

108.  Субботский, Е.В. Ребенок открывает мир: Кн. для воспитателей детского сада. - М., 1991

109.  Фольклор и этнография. - Л., 1990

110.  Хейзинга, Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. - М., 1992

111.  Хрестоматия по психологии/ Под ред. А.В. Петровского. - М., 1987

112.  Холл, С. Эволюция и воспитание чувства природы у детей. - М., 1914

113.  Цветаева, М. Проза. - Кишинев, 1986

114.  Чистов, К.В. Фольклористика и современность // Минц С.И., Померанцева Э.В. Русская фольклористика. Хрестоматия. - М., 1971

115.  Шастина, Е.И. Сказки, сказочники, современность. - Иркутск, 1981

116.  Юдин, Ю.И. Русская народная бытовая сказка. - М., 1998

[1]  Пропп В.Я. Русская сказка.- М., 2000, с. 378

[2]  Пропп В.Я. Русская сказка. – М., 2000, с. 378-379

[3] Пропп В.Я. А.И. Никифоров и его «Севернорусские сказки»// Севернорусские сказки в записях Никифорова. – М.-Л., 1961, с. 20 

[4]  Пропп В.Я. А.И. Никифоров и его «Севернорусские сказки»// Севернорусские сказки в записях Никифорова. – М.-Л., 1961, с. 20

[5] Никифоров А.И. Народная детская сказка драматического жанра// Сказочная комиссия в 1924-1925 гг. – Л., 1926

[6]  Пропп В.Я. Русская сказка. – М., 2000, с. 348

[7]  Зеньковский В.В. Психология детства. – М., 1996

[8]  Пропп В.Я. Русская сказка. – М., 2000

[9] Мид М. Культура и мир детства. – М., 1988

[10]  Цветаева М. Проза. – Кишинев, 1986, с. 376-377

[11]  Теплые – блины, калитушки (примеч. В.Я. Проппа).

[12]  Пестрых (примеч. А.И. Никифорова)