Сочинение: Реквием в искусстве

30-е годы для Анны Ахматовой— пора наиболее тяжких испытаний. Через десять лет начнется ужасная вторая мировая война. Но и в то время в России шла война. Война между государством и народом. Волна репрессий “поглотила” едва ли не всех друзей и знакомых Ахматовой и коснулась даже ее семьи: вначале был арестован и сослан сын, студент Ленинградского университета, а затем и второй муж Н. Н. Пунин. Сама Ахматова жила в постоянном ожидании ареста. По ее словам, она провела семнадцать месяцев в длинных тюремных очередях, чтобы сдать передачу сыну.

Анна Ахматова сама понимала, что ее жизнь висит на волоске. Поэтому она, как и миллионы людей в то время, с тревогой прислушивалась к каждому стуку в дверь.

В те годы писать было немыслимо. Поэтому она не записывала своих стихов, чтобы не создавать против себя улик, и уж тем более не печаталась.

Но, несмотря ни на что, именно в те годы у Анны Ахматовой был наибольший творческий подъем.

К концу 20-х годов, в особенности в 30-е годы, Ахматову начинают привлекать библейская образность и ассоциации с евангельскими сюжетами. На протяжении этих лет она работает над стихами, составившими поэму “Реквием”, где образы Матери и казнимого Сына соотнесены с евангельской символикой.

Библейские образы и мотивы в поэме— возможность расширить временные и пространственные рамки, чтобы показать, что силы Зла, взявшие в стране верх, вполне соотносимы с крупнейшими общечеловеческими трагедиями.

Всесильный мрак каторжных лагерей олицетворяет кошмарный мир сталинских репрессий. Библейский масштаб заставляет мерить события самой крупной мерой. Поэтому речь в поэме идет не только о судьбе одной героини, но и об исковерканной судьбе всего народа, о миллионах безвинных жертв, об отступничестве от основных общечеловеческих моральных норм.

Это несчастье постигло не одну Анну Ахматову, оно коснулось множества людей и их семей. Поэтому народная трагедия того времени, вобравшая в себя миллионы судеб, была так огромна, что лишь библейский масштаб мог в какой-то степени передать ее глубину и смысл.

Магдалина билась и рыдала,

Ученик любимый каменел,

А туда, где молча Мать стояла,

Так никто взглянуть и не посмел.

Сама Мать— не плачет, точнее, не плачет ее лицо, потому что оно плакать устало. Лицо выражает страдание, а плачет— душа. Потому что душа никогда не сможет забыть этого горя. Она будет рыдать вечно.

Вся глубина страдания выразилась на лице Матери, поэтому никто и не посмел на нее взглянуть.

Плач по казненному сыну— это не только плач Женщины над сыном, это плач Марии над Иисусом— это плач всех матерей над своими сыновьями; то есть Анна Ахматова раздвинула рамки поэмы от личного несчастья до горя вообще.

Но женщины плакали по своим сыновьям во все времена, потому что всегда существовали беды, несчастья, войны... Вспомнить хотя бы “Слово о полку Игореве”:

На Дунае Ярославнин голос слышится,

кукушкою безвестною рано кукует:

“Полечу, — говорит, — кукушкою по Дунаю,

омочу шелковый рукав в Каяле-реке,

утру князю кровавые его раны

на могучем его теле”.

Ярославна рано плачет

в Путивле на забрале, приговаривая:

“О, ветер, ветрило!

Зачем, господин, веешь ты навстречу?

Зачем мчишь хиновские стрелочки

на своих легких крыльицах

на воинов моего милого?

Разве мало тебе было под облаками веять,

лелея корабли на синем море?

Зачем, господин, мое веселье

по ковылю ты развеял?”

Сравним с “Реквиемом” Анны Ахматовой:

Семнадцать месяцев кричу,

Зову тебя домой

Кидалась в ноги палачу

Ты сын и ужас мой

Все перепуталось навек

И мне не разобрать

Теперь, кто зверь, кто человек,

И долго ль казни ждать

И только пышные цветы,

И звон кадильный, и следы

Куда-то в никуда

И прямо мне в глаза глядит

И скорой гибелью грозит

Огромная звезда

Ярославна жила около восьми веков назад, Анна Ахматова— совсем недавно. Но несмотря на разницу столетий, эти два отрывка очень близки друг другу, потому что в горе все люди едины. Меняются времена, но не меняются чувства людей.

Мотив смерти. Колыбельная— сон— смерть (или безумие). Еще во второй части “Вступления” слышится колыбельная:

Тихо льется тихий Дон,

Желтый месяц входит в дом.

Входит в шапке набекрень.

Видит желтый месяц тень.

Эта женщина больна,

Эта женщина одна.

Муж в могиле, сын в тюрьме,

Помолитесь обо мне.

Но только вместо ласковых слов “спи моя радость, усни”, мы слышим совсем другие, пронизанные болью слова. Потому что эта колыбельная не на сон, а на смерть.

У Анны Ахматовой никого не осталось. Она одна. И ей незачем жить. Поэтому она зовет смерть:

Ты все равно придешь— зачем же не теперь?

Я жду тебя— мне очень трудно.

Я потушила свет и отворила дверь

Тебе, такой простой и чудной.

И смерть ей не страшна, а даже приятна.

А может это уже безумие?

Уже безумие крылом

Души накрыло половину,

И поит огненным вином,

И манит в черную долину.

И поняла я, что ему

Должна я уступить победу,

Прислушиваясь к своему,

Уже как бы чужому бреду.

И не позволит ничего

Оно мне унести с собою

. . .

Смерть и безумие— близкие друг другу состояния. Но безумие страшнее смерти, потому что безумный человек способен на все, даже на самоубийство. А Анна Ахматова— сильный человек, она не может позволить себе сойти с ума, она должна продолжать жить и творить, чтобы оставаться со своим народом во всем: в радостях и горестях.

Чтобы забыть ночной кошмар— человек просыпается. А чтобы забыть кошмар реальный? Наверное, нужно заснуть. И наверное поэтому поэма заканчивается в стиле колыбельной:

И пусть с неподвижных и бронзовых век,

Как слезы, струится подтаявший снег,

И голубь тюремный гулит вдали,

И тихо идут по Неве корабли.

Когда человеку становится плохо и одиноко— он замыкается в себе. И постепенно начинает все воспринимать по-другому, у него появляются другие ценности. Смерть ему уже не страшна. А это значит, что человек духовно взрослеет, видит в жизни и смерти совершенно другой смысл.

Мотив смерти проявился и у современника Ахматовой Бориса Пастернака в стихотворении “Август”. Это стихотворение было написано в 1953 году. Его основная идея— предчувствие смерти.

Август— последний месяц лета. Потом наступит осень. А осенью природа умирает. Вместе с природой умрет и Муза поэта. Последние три четверостишья — это реквием Музе:

“Прощай, лазурь преображенская

И золото второго Спаса.

Смягчи последней лаской женскою

Мне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины!

Простимся, бездне унижений

Бросающая вызов женщина!

Я— поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,

Полета вольное упорство,

И образ мира, в слове явленный,

И творчество, и чудотворство”.

Но на самом деле Муза еще не умирает. Это только предчувствие, сон. Об этом говорит начало стихотворения:

Как обещало, не обманывая,

Проникло солнце утром рано

Косою полосой шафрановою

От занавеси до дивана.

. . .

Мне снилось, что ко мне на проводы

Шли по лесу вы друг за дружкой.

Солнце выглянуло, как и обещало. Значит, плохой сон позади. Сон— всего лишь сон. Но он— предчувствие. Пастернак, как и Ахматова, не позволяет себе или своей музе умереть, он тоже должен быть вместе со своим народом.

Тема реквиема живет не только в литературе. Она живет и в музыке. Свой реквием Моцарт начал писать в 1791 году. Но он не успел его закончить. Это сделали его ученики. Как и “Реквием” Ахматовой, это произведение было написано по заказу.

В июле 1791 года к Моцарту приехал человек в черном и заказал заупокойную мессу. В это время Моцарт уже был тяжело болен. На вопросы друзей, над чем он работает, он отвечал, что к нему приходила его смерть, и по ее заказу он пишет реквием для себя.

Реквием— католическая заупокойная молитва. В нем предстают картины Страшного Суда, грозной кары, ниспосланной грешникам, мольбы их о спасении. Но “Реквием” Моцарта глубоко человечен; сердечнейшая лирика сочетается в нем с огромным драматизмом. Страдания человека, его отчаяние и надежда, боль и муки— вот основное содержание музыки.

Requiem aeternam (“Дай им вечный покой...”) —вступительная молитва. По ее начальным словам название “Реквием” получила и вся заупокойная месса.

Хор ангелов великий час восславил,

И небеса расплавились в огне.

Отцу сказал: “Почто меня оставил!”

А матери: “О, не рыдай Мене”

Эти строчки из “Реквиема” Ахматовой выражают основную идею произведения Моцарта.

Заключительная часть “Реквиема” Моцарта— “Lux aeterna” (“Свет вечный”) — мольба о даровании вечного покоя. Это радостный и светлый мотив, идущий от преисполненного надеждой сердца. Надеждой на блаженство, на вечную жизнь в раю.

Анна Ахматова же наоборот, не хочет этого. Она просит поставить ей памятник, чтобы не забывать ужасы этой жизни. Чтобы она и люди помнили об этом и после ее смерти.

Затем, что и в смерти блаженной боюсь

Забыть громыхание черных марусь,

Забыть, как постылая хлюпала дверь

И выла старуха как раненый зверь.

Анна Ахматова боится забыть это все, потому что в данный момент это— смысл ее жизни. Чтобы не прожить жизнь зря, чтобы оставить память о себе и о своем времени в сердцах людей, она обращается к мотиву памятника.

Тему Памятника развивает вторая, заключительная часть “Эпилога”. Эта тема хорошо нам известна по Державину и Пушкину. Но в “Реквиеме” Ахматовой она приобретает совершенно иной— глубоко трагический— облик и смысл.

Пушкин в своем стихотворении “Памятник” говорит о вечности поэзии. Его памятник воздвигается не столько потомством, сколько самим поэтом, ежедневно, ежечасно, каждой написанной им строкой. Центральная идея этого стихотворения— память народа и оценка трудов поэта: “К нему не зарастет народная тропа”. То есть “Памятник” Пушкина— это памятник его Музе.

У Анны Ахматовой— все по-другому. Она просит поставить себе памятник у Тюремной Стены. Значит, это памятник не Ахматовой, не ее музе, а памятник всем жертвам репрессий, замученных в 30-е и иные страшные годы. То есть опять рамки поэмы раздвигаются.

А если когда-нибудь в этой стране

Воздвигнуть задумают памятник мне,

Согласье на это даю торжество,

Но только с условьем— не ставить его

Ни около моря, где я родилась:

Последняя с морем разорвана связь,

Ни в царском саду у заветного пня,

Где тень безутешная ищет меня,

А здесь, где стояла я триста часов

И где для меня не открыли засов.

Эти два стихотворения, написанные в разные эпохи, все же близки друг другу. В своем “Памятнике” Пушкин говорит:

И долго буду тем любезен я народу,

Что чувства добрые я лирой пробуждал,

Что в мой жестокий век восславил я Свободу

И милость к падшим призывал.

Но и Анна Ахматова жила тоже в жестокий век, восславляла Свободу, но только не так открыто, как Пушкин. У нее не было такой возможности. Значит, Ахматова и Пушкин— духовно близкие друг другу люди.

И еще о музыке. Думаю, все знают знаменитую 5-ую симфонию Бетховена. Мне кажется, что в ней тоже присутствует тема смерти.

Симфония — оркестровое произведение, состоящее из нескольких частей (обычно из четырех). Части симфонии различны и даже контрастны по характеру, но все вместе образуют единое целое.

Свою симфонию Бетховен наполнил глубоким драматизмом, в ней получили музыкальное воплощение идеи, волновавшие лучших людей того времени. Бетховен был современником французской революции конца XVIII века, он глубоко верил в силу человеческого разума и воли, в торжество законов справедливости. Он считал, что музыка призвана “высекать огонь из мужественного сердца”. Все это определило характер его лучших, наиболее значительных произведений, к которым принадлежит и Пятая симфония.

Первая часть этой симфонии— самая драматическая. В ней как бы отражено кипение жизни, борьба противоречивых ее сторон. В этой части Бетховен противопоставил две темы: главная (тема судьбы) и побочная (тема человеческой души).

Главная тема представляет собой короткий, “стучащий” мотив. Биографы Бетховена утверждают, что композитор сказал об этой теме: “Так стучится судьба в двери к человеку”. Особенность Пятой симфонии в том, что этот мотив развивается не только в первой части, но проходит и в других ее частях, видоизменяясь, но почти везде сохраняя свой тревожный характер.

Первая часть— борьба между судьбой и душой человека. Эта борьба проходит сквозь всю симфонию. Во второй и третьей части слышатся ритмы торжественных гимнов-маршей, столь характерных для эпохи французской революции. Третья часть— подготовка к грандиозному финалу. Сам финал— яркий, торжественный. Если вся симфония написана в до миноре, то финал— в самой светлой тональности— до мажоре. Значит, победила душа человека, а это значит, что человек, если захочет, может победить и судьбу.

Но, как уже было сказано, Анна Ахматова не хочет, да и не может победить свою судьбу. Времена уже не те.

“Реквием” Анны Ахматовой— подлинно народное произведение, не только в том смысле, что он отразил и выразил великую народную трагедию (не только этого столетия, но и прошлых лет тоже), но и по своей поэтической форме, близкий к народной речи. “Сотканный” из простых, “подслушанных”, как пишет Ахматова, слов, он с большой поэтической и гражданской силой выразил свое время и страдающую душу народа.

И даже то обстоятельство, что ни “Реквием”, ни другие произведения Ахматовой 30-х годов не были известны читателю, нисколько не умаляет их значения в истории советской поэзии того времени, так как они свидетельствуют о том, что в эти тяжелые годы литература, задавленная бедой и обреченная на молчание, продолжала существовать— наперекор террору и гибели.

И не важно, что в России поэма была напечатана только в 1987 году. Главное, что это произведение все-таки увидело свет и завоевало сердца многих читателей.

Библиография:

1. Бражнин И. Я. Ликующая муза. Новосибирск, Западно— Сибирское книжное издательство, 1974.

2. Васина-Гроссман В. А. Первая книжка о музыке. Изд. 5-е. М.: Музыка, 1988.

3. Дудин М. “Души высокая свобода”. Вступительная статья к книге “Анна Ахматова. Сочинения”. — М.: Художественная литература, 1986.

4. Жирмунский В. М. Анна Ахматова. —Л., 1975.

5. Павловский А. И. Анна Ахматова: Жизнь и творчество. — М.: Просвещение, 1991.

6. Хейт А. Анна Ахматова: Поэтическое странствие. — М., 1991.едняя школа №204